Кочис. Неуловимые мстители

С началом 1865 года конфронтация американо-апачских отношений приобрела новые оттенки. Несмотря на принимаемые американцами меры, по сдерживанию агрессии индейцев на всем юго-западе, мятежные отряды апачи под предводительством Кочиса заметно активизировали военные действия. Война для апачей Кочиса стала образом жизни.
Кочис был прагматиком и воевал до тех пор, пока это было выгодно его народу. В 1846 по 1857 годы он встал на тропу войны после предательской расправы с его отцом и воевал до тех пор, пока нужда не заставила пойти на примирение с мексиканцами и подписать мирное соглашение в Ханосе и Фронтерасе. «Разрезанная палатка», убийство американцами его брата Койинтуры, побудили Кочиса вновь взяться за оружие, и воевать практически по обе стороны границы.
К началу 1865 года апачи были еще свободным народом, не покоренным ни мексиканцами, ни американцами, и в этой связи, у Кочиса не было оснований складывать оружие и покидать свою землю, чтобы поселиться в резервации, как того требовали американские законы. 
В январе 1865 года апачи Кочиса обосновались между фортом Бьюкенен и рекой Сан-Педро, откуда совершали партизанские вылазки, нападая на американцев.
4 января отряд из тридцати апачи атаковал почтовый дилижанс в районе форта Боуи и Тубака.
Спустя восемь дней апачи из засады напали на армейский фургон в миле от Тубака, убив одного солдата, а другого ранив.      
Месяцем позже Кочис вновь объявился в этом районе с военным отрядом численностью семьдесят-восемьдесят человек. 17 февраля они совершили нападение на трех американцев в районе шахт Санта-Рита, захватив в плен мексиканского мальчика. Вскоре Кочис напал на асьенду Санта-Рита. Осажденные индейцами обитатели асьенды открыли по ним стрельбу, вынудив их рассеяться и уйти в горы.
После этого неудачного налета Кочис пересек предгорье Санта-Рита и двинулся в сторону форта Бьюкэнан, где располагался пост американской кавалерии. Оценив обстановку не в пользу американцев Кочис решил атаковать пост.
«Утром один из наших людей пошел охотиться, – вспоминал капрал Бакли, – (он так и пропал без вести), двое других также покинули пост, чтобы заготовить сена для лошадей. Я сидел у дверей дома, как откуда не возьмись, появились апачи. Один из индейцев, пока я доставал револьвер сразу ранил меня в бедро стрелой. Я заметил, как рядовой Берри открыл огонь в сторону другого апачи. Когда мы опомнились и прикинули, что к чему, то около восьмидесяти индейцев уже окружили нас. Мы засели внутри дома и отстреливались, до тех пор, пока не начала рушиться крыша, которую апачи подожгли, чтобы выкурить нас.  Я понял, чтобы спастись нужно, прорываться сквозь кольцо индейцев. От дома мы бросились бежать в сторону холмов под ливнем стрел. Апачи бросились за нами, но почему-то быстро отказались от преследования, что дало нам шанс благополучно добраться до Санта-Рита».
В результате этого налета индейцы завладели шестью лошадьми, двумя карабинами и ящиком патронов, а также сухпайком для двухсот солдата.
После налета на кавалерийский пост Кочис ушел в горы у мексиканской границы и на протяжении следующего месяца совершал опустошительные набеги на севере Мексики. Разделившись на четыре мобильных отряда, апачи Кочиса пронеслись по региону Ханос-Карролитас-Касас  и по  выражению Зулоаги заставили местных фермеров потерять более семидесяти продуктивных дней работы в поле.
Ближе к концу марта Кочис спланировал рейд в Мексику, с целью отмщения за смерть родственников в горах Анимас в декабре прошлого года. В лагеря чоконен, чихине и недни им были посланы бегуны, с предложением присоединиться к отряду мстителей.
На призыв откликнулось большинство бэндовых вождей. Отряд мстителей составлял по оценке ветерана мексикано-апачского конфликта Хуана Хосе Зозайа порядка 150-200 воинов. Такими силами Кочис в конце марта вошел в Сонору.
Для засады Кочис и вождь недни Хух выбрали  дорогу, соединяющую Бависпе с Ханосом.
Расстояние между этими населенными пунктами составляло почти шестьдесят миль. Дорога пролегала вдоль бесчисленных каньонов гор Сьерра-Мадре, которые индейцы использовали для засад.
В начале апреля одиннадцать мексиканцев двигались из Бависпе в Ханос, и на одном из участков дороги, в местечке Тасаваре подверглись нападению апачи. Индейцы из укрытий за скалами расстреляли бедняг из ружей и револьверов. Десять человек погибли, и одного мексиканца апачи взяли в плен.               
  На следующий день нападению враждебных чирикауа подвергся караван Луиса Гарсиа, который следовал из Ханоса в Бависпе.
5 апреля караван, в котором шли 11 мужчин, 2 женщины и 2 ребенка прибыл на заброшенное ранчо «Асьенда де Карретас», не подозревая о том, что апачи скрытно за ним наблюдают.  Утром следующего дня, мужчины вновь запрягли мулов, и караван, вновь, сопровождаемый зорким оком апачей, двинулся в путь, дойдя до места, которое мексиканцы называли Лагартос. Апачи, устроили там ловушку. Из укрытий у ручья и холмов они открыли огонь по каравану, мгновенно положив двух мужчин. Потом, наполняя пространство одичалым визгом, бросились на свои жертвы.  Убив всех мужчин, апачи разграбили фургоны, а женщин и детей увели с собой, для последующего обмена на соплеменников, находившихся в плену у сонорцев.
Навстречу каравану Гарсиа из Бависпе вышел отряд из семнадцати милиционеров под началом сержанта Хуана Серрано, который должен был сопроводить фургоны и людей до Бависпе. Когда мексиканские солдаты дошли до Тавасаре, то обнаружили там трупы мужчин и сожженные остовы фургонов. Серрано приказал преследовать враждебных по оставленным следам, которые вели в каньон Хигуэрас. Дойдя да каньона, солдаты и сообразить не успели, что попали в западню, из которой спастись удалось лишь троим. Тринадцать мертвецов и один смертельно раненый, остались навсегда лежать в каньоне Хигуэрас. Все они были уничтожены ружейным огнем индейцев.
Спасшиеся солдаты дошли до Ханоса и сообщили о нападении в каньоне. Хуан Хосе Зозайа и двадцать три добровольца сразу же направились к месту бойни. Прибыв в каньон, Зозайа определил, что следы индейцев уходили на север. Действительно, Кочис по завершению своего плана мести пересек границу и направился в Аризону.
В это время в Департаменте округа Аризона произошли изменения. Сам округ был передан под юрисдикцию Департамент Тихоокеанского побережья, где командующим являлся генерал-майор Ирвин Макдауэл, который сместил с поста командующего округом Аризона генерала Карлтона, заменив его своим приближенным генералом Джоном Сэнфордом.
Сэнфорд обладал прекрасным военно-тактическим талантом и слыл способным организатором. Ему-то и было поручено довести дело покорения необузданных апачи до логического конца, так как дальнейшее  экономическое развитие  Аризоны, напрямую зависело от этого фактора,  и кроме того, в Аризоне апачи по-прежнему правили бал.
Новый командующий столкнулся с рядом проблем. Например, ввиду некомплекта войсковых подразделений, стало невозможным результативно проводить антиапачские кампании. Кроме того, оснащение, вооружение и обмундирование личного состава оставляло желать лучшего. Не хватало лошадей и мулов, а также скота. Блокпосты были разбросаны, и связь между ними поддерживалась по мере надобности.
Сэнфорд преступил к формированию своего политического и военного курса в отношении апачи, который  учитывал их нужды, и обращал внимание правительства к пониманию проблем индейцев. С другой стороны курс Сэнфорда был жестко направлен на подчинение индейцев федеральным властям. Сэнфорд был сторонником того, что резервации индейцев должны охраняться ни кем иным, как регулярной армией. Кроме, того он считал, что армия должна взять на себя функции контроля за обеспечение  индейцев продовольствием и одеждой.
Реализовать данный курс Сэнфорд поручил генералу Мэйсону, который высказывался за наступательные действия против апачи. Мэйсон предлагал  уничтожать базы индейцев, чтобы заставить враждебных сложить оружие и обратиться к миру. Миссия Мэйсона заключалась в инспектировании фортов и постов американских войск в Аризоне, а также организации разведывательной работы против апачи на территории аризонской Апачерии.
  При посещении форта Боуи Мэйсон прослышал о Кочисе, который якобы расположился лагерем в районе гор Сьерра-Бонита. В этой связи специальной директивой он отдал распоряжение подполковнику К.Бэннету выступить против Кочиса.
26 июня отряд Бэннета численностью 43 человека в сопровождении скаута Грихалва и скаута апачи по имени Лойинио выступил на север и двинулся вдоль гор Дос Кабесас (апачское наименование На-киби-тчи, что означает Две Его Косички – И.К.)
29 июня отряд вышел к ранчерии оставленной недавно индейцами, в которой по предположению скаутов проживало до трех сотен чирикауа. Бэннет решил, что ранчерия принадлежала Кочису, и продолжил марш в направлении форта Гудвин. По пути Грихалва, вывел солдат к одной из ранчерий чоконен, где были обнаружены вещи и предметы, захваченные  индейцами в ходе налета на форт Бьюкэнан, пять месяцев назад. Покидая лагерь, индейцы бросили 27 голов скота, который Бэннет 6 июля привел в форт Боуи, так и не обнаружив враждебных.
Индейские разведчики сообщили Кочису о передвижении солдат в горах до того как те вышли на ранчерии индейцев. Понимая бесперспективность столкновения с армией, Кочис решил уйти в Сонору.
К нему присоединились койотеро вождя Франциско и малоизвестного, но влиятельного среди западных бэндов вождя Есх-кел-дех-сила. Этот внушительный по размерам отряд разделился на двое, и на протяжении июля опустошал приграничные с Мексикой районы Аризоны.
8 июля апачи Кочиса вороньем налетели на ранчо Очао, вырезав семью фермера до единого человека.
11 июля в двадцати двух милях восточнее Тусона, они напали на семью немца Амелунга, убив всех взрослых членов семьи и, захватив детей.
В ходе налета апачи завладели скотом, принадлежавшим Амелунгам и имуществом, которое оценивалось в 10 тысяч долларов золотом.
13 июля апачи Кочиса напали на группу солдат из пяти человек, которые отстали от основного отряда подполковника Бэннета по пути из форта Брекенридж в Боуи. Группа попала в засаду устроенную индейцами.
В этом нападении  принимали участие около семидесяти воинов апачи. Залпом из ружей апачи сразили трех солдат, и пять лошадей. Оставшиеся в живых солдаты бросили фургон и на полном скуку умчались прочь от места нападения. 14 июля, умирая от жажды они достигли форта Боуи.
После нападения на солдат Бэннета, Кочис двинулся на юго-запад, где апачи  произвели  ряд неудачных налетов на приграничные ранчо в округе Санта-Крус.
В поисках враждебных индейцев американская армия прочесывала горы Хуачука и долину реки Сан-Педро.
19 июля отряд капитана Х.Мессенгера численностью тридцать человек, покинув шахты Моури, вышел на след враждебных, и проследовал по нему до самой Соноры, расположившись лагерем в шести милях от мексиканской границы в заброшенном пресидио Терренате.
22 июля двое рядовых из отряда Мессенгера,  отправились на охоту. Ввиду их долго отсутствия Мессенгер приказал сержанту Келли и рядовому Генри организовать поиск пропавших солдат.  Но «пропавшие» к четырем часам пополудни вернулись в лагерь, и рассказали, что причиной их долгой отлучки явилась перестрелка с апачи, которые напали на них в предгорьях.
В этой связи Мессенгер с пятнадцатью солдатами отправился на поиски сержанта Келли и рядового Генри. Достигнув одного из каньонов, Мессенгер  выстроил солдат цепью и осторожно начал движение.
Ружейные выстрелы по солдатам из засады мгновенно нарушили тишину в каньоне. «Апачи кричали словно дьяволы. Они были разукрашены подобно самцам лягушек. Они стреляли по нам из луков и ружей. Мессенгер дал команду к отступлению под прикрытием арьергарда. Апачи окружали нас, но не приближались, побаиваясь огня из наших дальнобойных винтовок.
Их предводитель, как выяснилось потом, сам Кочис восседал на гребне холма и отдавал приказания воинам, жестикулируя руками. Вся эта катавасия в каньоне продолжалась несколько часов, до начала проливного дождя, который спас ниши жизни. Из-за дождя луки апачей пришли в негодность, поэтому они свернули атаку и убрались вглубь гор, откуда еще долго были слышны их вопли, возвещавшие о победе над нами», – вспоминал участник этого сражения.
       Согласно отчетности в бою получил ранение один солдат. О потерях  индейцев  ничего  известно.
Наутро в каньоне были найдены обнаженные тела сержанта Келли и рядового Генри. Апачи проткнули их копьями. Келли погиб сразу, а Генри по всей вероятности оказал сопротивление, о чем свидетельствовали многочисленные раны на руках и теле. Когда солдат обессилил от удара копьем, апачи видимо еще несколько раз саданули его головой о камень и оставили лежать в луже собственной крови.
Осмотр места сражения показал, что стрелы, выпущенные индейцами в солдат, принадлежали чоконен, пинал, хиленьо, койотеро и апачам Белой Горы (Сьерра Бланко). Стрел чоконен оказалось значительно больше, что говорило о том, что в составе враждебных отрядов Кочиса, конечно же, доминировали чоконен, но наряду с ними воевали и воины западных бэндов апачи.
Скауты апачи Марсиал и Антонио, служившие в отряде капитана Мессенгера, с полной уверенностью утверждали, что отряд попал в западню устроенную именно Кочисом, в предводительстве которого в этом бою они не сомневались.
В середине июля стали поступать сообщения, указывающие на место нахождения Кочиса возле Фронтераса, где он и его бэндовые вожди Мигель Иригольен, Делгадо, Хосе Манда, Ремигио и Элиас, запросили мира у мексиканцев. Ожидалось прибытие на переговоры около четырех сотен чоконен.
Сонорцы, конечно же, не доверяли враждебным, но и противостоять им также не могли, поскольку в то время провинцию захватили французские войска, низложив власть губернатора Пескуэры. Армия французских оккупантов расположенная в Эрмосильо не собиралась воевать с апачи, которые на протяжении большей части 1865 года пользовались этим, находя Сонору «незащищенной и доступной для набегов и грабежей».
В этой связи, сонорцы и обратились за помощью к аризонским добровольцам, отряды которых начали активно формироваться из числа американских и мексиканских граждан на юге Аризоны для «охоты на Кочиса».
Подразделения аризонских истребителей индейцев существовали и ранее, но особого опасения у Кочиса не вызывали, так как были весьма малочисленны и располагались  только в Тубаке.
В полную боевую готовность отряды аризонских добровольцев  предполагалось привести к середине августа, а в середине июля лишь началось их формирование. Офицерский состав комплектовался из американцев, а солдаты из  мексиканских граждан, в основном уроженцев Соноры. Это, по мнению губернатора Аризоны Гудвина «должно было способствовать укреплению согласия и доверия между Мексикой и США в вопросах борьбы с апачи». Кроме этого Гудвин полагал, что опыт мексиканцев в кампаниях против апачи положительно скажется на деятельности отрядов аризонских добровольцев. Иные же полагали, что такой подход ни к чему хорошему не приведет, так как американские офицеры с пренебрежением относились к мексиканцам, считая их солдат «отбросами». 
«Когда Чис устает грабить, то сразу же изъявляет желание приобщиться к полуцивилизованной жизни во Фронтерасе, чтобы получить выпивку и  пайки. Для этого ему и нужен мир. А Фронтерас, частью из страха, но в основном из-за желания выменять у индейцев мескаль и другие излишки их дикого обихода на оружие и порох, начинает, потакать ему, и, как правило, соглашается.  Посему, такое положение вещей нам надо использовать с максимальной пользой, чтобы пленить этих индейцев без потерь для себя. Разумеется, генерал апачей Чис сначала будет недоверчив и осторожен, но вскоре изрядно выпитый индейцами мескаль, сделает их вождей податливыми, что будет нам на руку», – утверждал капитан аризонских добровольцев Уэшбурн, планируя захват Кочиса во Фронтерасе.
Уэшбурн не был наивным и не питал иллюзий относительно легкой победы над Кочисом, но он не сомневался в эффективности избранной тактики. Как и большинство американских военных, он рассматривал Кочиса как ключ к решению апачской проблемы в целом, и в этой связи, был одержим идеей его захвата.
Постепенно энтузиазм Уэшбурна в вопросе пленения Кочиса во Фронтерасе стал падать, по причине организационных и ситуационных проблем. Добровольцам по-прежнему не хватало обмундирования, вооружения и провианта. «Боеприпасов и провианта не доставлено. Люди без одеял спят на мокрой земле. Многие заболели, объевшись какими-то незрелыми плодами», – рапортовал Уэшбурн командующему.
Подразделение Уэшбурна официально по документам еще не значилось, поэтому и не было должным образом обеспечено. Но этого тщеславного офицера больше всего беспокоило то, что Кочиса захватит кто-либо другой, а не он, и тем самым лишит его почестей и славы.
Таким образом, добровольцы оставались пассивными, а Кочис поторговав во Фронтерасе, ушел на восток в Чиуауа и вместе с вождем недни Хухом поставил там лагерь близ Ханоса.
К октябрю Кочис перекочевал в горы Чирикауа. «Местоположение Чиса нам хорошо известно, – докладывал генералу Мэйсону капитан Уэшбурн, – мои люди готовы отправиться туда, если  мы получим достаточно боеприпасов. Прошу вас позаботиться о вознаграждении, если мне удастся захватить Чиса или кого-либо другого из его вождей».
В то же время Уэшбурн писал губернатору Гудвину: «Если я поймаю эту дикую лису Чиса, то прошу вас ходатайствовать о том, чтобы генерал Мэйсон разрешил мне показать его в Вашингтоне».
К осени 1865 года многие вожди чирикауа искали возможность заключить с американцами перемирие. Например, Франциско и Викторио – союзники Кочиса, прощупывали почву в форте Гудвин и Пинос Альтос. Лично Кочис с этой целью собирался посетить форт Боуи, чем озадачил командование форта в лице майора Д.Кормана, который в этой связи  имел четкое указание командующего округом, вести против Кочиса боевые действия, а не дискутировать с ним о мире.
13 октября отряды враждебных апачи заполнили холмы вокруг форта Боуи, выбросив белый флаг. Повсюду струился дым от дымовых сигналов индейцев, потом появился Кочис, и, по словам майора Кормана «что-то долго тараторил о мире». Как и большинство военных, Корман относился к тем, кто не испытывал симпатии к чирикауа, поэтому он отверг попытки Кочиса вести переговоры, объяснив тому, что «не имеет на это полномочий».  В  узком кругу своих офицеров он заявил: «Единственное, что заслуживают апачи, так это пули».
  На следующий день апачи вновь появились на склонах с белым флагом.  Корман вновь, выслав к ним парламентеров, объяснил, что  пока не получит инструкции от вышестоящего командования разговаривать о мире не намерен.
В последующие дни в форт несколько раз приходили женщины и дети чирикауа,  бэндовая принадлежность которых так и не была установлена, поэтому утверждать, что это были люди Кочиса, которых он направлял туда с предложением о мире с полной уверенностью нельзя. Но, тем не менее, Корман распорядился выдать индейцам кое-какую одежду и пайки, после чего получил приказ начать против них карательную экспедицию.
1 ноября, переодетые в лесорубов 34 солдата форта отправились якобы для заготовки леса в район Пинери. Этот маскарад был придуман Корманом для того, чтобы отвести всякие подозрения индейцев относительно намерений военных. Сопровождал отряд скаут Мерехилдо Грихалва, хорошо знакомый с повадками и тактикой апачей. Отряд Кормана передвигался в основном по ночам и продвинулся вглубь гор Чирикауа. Грихалва вывел солдат к одной из ранчерий чоконен, определив ее как ранчерию Кочиса, так как на вершине холма скаут обнаружил скрытный дозор апачей.  В отличие от других вождей чирикауа, Кочис всегда принимал подобные меры предосторожности, выставляя часовых на подступах к местам, где ставил лагерь.
Оставив восемь человек с лошадьми в укрытии, Корман с остальными солдатами двинулся к месту предполагаемой ранчерии Кочиса. Корману удалось вплотную приблизиться к ранчерии, но дозорные уже успели оповестить соплеменников о надвигающейся угрозе. Апачи мгновенно рассыпались по горам, оставив свои жилища. Солдаты открыли огонь по убегающим индейцам, после чего спустились к ранчерии и сожгли ее.
В полумиле от этой ранчерии, Корман обнаружил еще один лагерь чоконен, но он оказался безлюдным, индейцы успели ее покинуть, до появления солдат.
Обследовав ранчерии, Корман нашел там множество предметов и вещей, которыми апачи завладели в ходе набега 17 февраля на форт Бьюкенен,  а также в ходе июльского нападения на семью немецкого фермера в Сиенега. Кроме того, Корман прибрал к рукам большое количество мескаля, сушеного мяса, корзин и столовой посуды, выторгованной индейцами у мексиканцев в Соноре и Чиуауа. «Абсолютно не вызывает сомнений, что Кочис и его племя совершили эти грабежи. Хочу отметить, что его апачи гораздо больше грабят, чем другие индейцы на этой территории», – сообщал Корман.
В ходе экспедиции Корман, уничтожил семерых чирикауа, из которых большинство были женщины и дети.
Исходя из логики, мир с Кочисом при всех складывающихся обстоятельств был невозможен, так  как американцы не были удовлетворены результатами военных действий против враждебных отрядов Кочиса. Они пока не смогли запретить ему беспрепятственно передвигаться по обе стороны границы, и помешать ему использовать Аризону в качестве базы для набегов в Мексику.
Кочис же искренне желал заполучить мир с американцами, чтобы обрести безопасное убежище в горах Чирикауа, так как в Соноре хозяйничали французы, вступать с которыми в конфликт Кочис опасался, потому что недопонимал всех нюансов большой политики. Он не мог знать, как поведут себя французские войска в отношении апачи, если он осядет в Соноре. Исходя из этих соображений, Кочис сделал выбор в пользу американцев, но просчитался. Кампания Кормана отчетливо продемонстрировала непримиримому Кочису, что американцы не собираются  закрывать глаза на убийства им американских граждан и совершенные его индейцами грабежи.
Не смотря на это, на протяжении конца 1865 и начала 1866 годов Кочис продолжал находиться в горах Чирикауа. В свою очередь генерал Мэйсон предпринимал попытки блокировать Кочиса в указанной местности, всячески стараясь помешать ему, найти безопасное убежище в горах Драгун.
В середине декабря 1865 года в поисках враждебных армия прочесала район вдоль реки Сан-Педро, обследовала горы Хуачука и Драгун.
24 декабря отряд П.Химено атаковал группу враждебных у источников Салфур Спрингс, убив одного и, ранив двоих индейцев.
В то же время отряд полковника Ч.Льюиса в начале января вышел к ранчерии чоконен в окрестностях каньона Рукер, что в горах Чирикауа. Завидев солдат, апачи спешно покинули лагерь. Льюис приказал преследовать индейцев, которые бежали в Мексику. Дойдя до Фронтераса Льюис остановился, а потом и вовсе повернул обратно, так и не настигнув враждебных. «Кругом нищета. Апачи разорили пограничные мексиканские поселения до основания. Безынициативность многих офицеров лишила меня удовольствия уничтожить целое племя чирикауа. Если бы солдаты были порасторпнее, то Кочису вряд ли бы удалось обнаружить нас и вовремя скрыться. Лишь немногим из наших проводников суждено вычислить местонахождение Кочиса. Он постоянно начеку. После нападения Кормана, он не позволит более нам застать его врасплох», – сокрушался в откровениях Льюис.
Мало результативная зимняя кампания, регулярной армии все же вынудила Кочиса перебраться в Мексику, где он пробыл последующие три года вне досягаемости от американской армии. «Прежде всего, одержана моральная победа, – писал генерал Макдауэл, – нам удалось загнать Кочиса в Мексику».
К этому времени между чоконен Кочиса и союзными койотеро появились разногласия в вопросах войны и мира с американцами. Кочис считал, что нужно продолжать войну, а вождь койотеро Франциско настаивал на прекращении военных действий. Итогом стало убийство американцами 10 ноября 1865 года Франциско в форте Гудвин. Вождь койотеро был захвачен во время одного из набегов и помещен под стражу в форту, откуда и совершил неудачную попытку к бегству.
 Апачи Белой Горы, и пинал-апачи, также покинули отряды Кочиса.
И те и другие единодушно заявляли что «не хотят нести ответственность за разбои чоконен на дорогах, совершенные ими в прошлые годы».
В конце 1865 года чихине вождя Викторио тщетно пытались найти альтернативу переселению их в резервацию Боск-Редондо. Следствием этих потуг явился так называемый «Договор Фасоли» – инцидент в Пинос Альтос, куда прибыли чихине во главе с Викторио, чтобы договориться с американцами о мире на взаимовыгодных условиях. Во время приема делегации чихине на обед подали блюдо из бобов. Пока индейцы мирно вкушали пищу, американцы напали на них. Согласно одному из свидетельств Викторио получил ранение в щеку, но ему удалось бежать, а трое других лидеров чихине были хладнокровно расстреляны американцами.  Через три недели Викторио отомстил за смерть погибших соплеменников, уничтожив трех солдат из форта Каммингс.
Инциденты подобные нападению Кормана, «Договора Фасоли» и казнь вождя койотеро Франциско, лишний раз убедили Кочиса и Викторио, в том, что американцы намерены продолжать войну с апачи.


Рецензии