Любовь к сыну

     Я люблю своего сына. Похоже, я никого особенно не удивил этим высказыванием. Хорошо, я очень сильно люблю своего сына. Опять мимо. Сквозь гул голосов, возмущенно наполняющих тишину, я различил реплики: «ты что, один такой?», «неоригинально, мужики всегда любят сыновей» и «нашел чем удивить». Да как же вам объяснить? Конечно, я такой не один, и это замечательно, раз есть такие мужики, которым их дети не безразличны. Но у меня есть еще дочка, и я ее тоже люблю, причем совсем не меньше, а просто по-другому. У кого есть дочки, поймут меня, я сейчас опять к мужчинам обращался. Но так сложилось, что сын у меня младший, а я не то чтобы «старо родящий», но уже и не сильно молодой. И вовсе я его люблю не за то, что он  вырастет и тоже будет мужиком, или, он - это мое второе «я». Нет, я приложу максимальные усилия для того, чтобы он вырос хорошим человеком, и настоящим мужчиной, во всяком случае, как я это понимаю. Только вот в данный момент, я его люблю совсем не за это. Я вам сейчас расскажу, за что, собственно, я его люблю.
     А люблю я его просто так. Я обожаю утро, когда выношу маленькое тельце, вместе с одеялом на руках в гостиную. Обожаю садиться с ним на диван, и разглядывать с невольной улыбкой спящее чудо. Губы растягиваются, и я ничего не могу с собой поделать, понимая, что мы опаздываем, продолжаю им любоваться. Я обожаю его смех, с еще закрытыми глазами, он чист и настоящ. Он напоминает мелодичный звон колокольчика, не колокола, не набата, а именно колокольчика. И мне всегда становится беспричинно весело, и опять улыбка растягивает мое лицо. Обожаю смотреть, как он неумело, но самостоятельно, одевается, обязательно натягивая носки пяткой кверху, и сандалии путая правую на левую. Но все это с чувством глубокого погружения и серьезности. Он совсем не обижается, когда его поправляешь и переодеваешь, как надо, а только смеется вместе со мной. Я обожаю ехать с ним до его работы, до детского садика, и отвечать на очередную тысячу вопросов, порой смешных и совершенно не важных на взрослый взгляд. Я обожаю идти с ним за руку сначала по улице, а потом до его группы, договариваясь о чем-нибудь важном для нас обоих, например, о поездке в выходные на дачу, или посещении аттракционов.
     Но есть момент каждого утра, когда я переживаю, больше чем следует. Но  ничего не могу с собой поделать, это момент расставания у группы. Он стоит уже переодетый, и смотрит на меня своими огромными глазами, не мигая. В этих глазах  читаю все, что только можно; «я люблю тебя, папа», «а, может, все-таки ты останешься», «поехали с тобой к тебе на работу», «мне без тебя сейчас будет плохо» и снова «я люблю тебя, папа». И каждый раз, поборов себя, разворачиваюсь после поцелуя, и стремительно выхожу на улицу. В это момент мои глаза становятся влажными, я списываю на то, что это просто резкий выход на свежий воздух. Иду и сам себя уговариваю,  а как иначе, работа ведь, для него это ведь, чтобы можно было на те же самые карусели, чтобы в выходной заехать и купить самосвал, чтобы накормить мороженым… Но, мне кажется, что каждый раз я неубедителен, я обманываю себя, а заодно и его, моего сына. Ведь ему точно было бы приятнее, чтобы мы оставались вместе и дальше.
     И только опять вечером, вернувшись домой, я начинаю обожать время, в которое мне удается увидеть его, поиграть с ним, поговорить, поругать. И как апофеоз, уложить спать, со словами, что завтра мы опять увидимся. И я опять смогу его обожать.