Этой осенью...

А.

Ты так долго была в коме, что я забыл цвет твоих глаз, прохладу пальцев и тембр голоса. Я просиживал в твоей белой палате дни и ночи, упорно не желая верить в очевидный конец. Я ждал твоего возвращения. Надеялся на чудо.
Но вместо этого, мучительно и медленно умирал сам...
Каждый день приходили врачи с одним и тем же вопросом — хочу ли я отключить аппарат искусственного жизнеобеспечения. Они давно сдались и смотрели на меня с плохо скрытым презрением и жалостью...
("придурок")
Каждый день я твердил им "нет". Кричал на них, прогонял, ненавидел за бездушие...
Но время шло.
Дни, недели и месяцы сменяли друг друга.
Один долгий год я прожил подле тебя в стерильной палате. Мимо меня падал снег, бушевали ветра, лились где-то весенние грозы, плавило воздух знойное солнце... Холод был или жара — я торчал возле тебя, отгоняя херовых врачей с их "милосердным" предложением.
Но этой осенью я понял, что больше нечего ждать.
Ты была похожа на осень...
Память никогда не умрет до конца, милая, кое-что я запомнил. Твоя нежность, тонкость, твоя нелюбовь —занозы в моем сердце. Я любил тебя. И плакал о тебе столько, что где-то там, тебе должно до сих пор сниться море...
Чуда не произошло.
Мне стоит признать, что моя любовь, смирение и преданность не совершили ничего героического. Я ничем тебе не помог.
Деревья золотятся в лучах заходящего солнца, одинокие птицы чертят линии на ладонях небес, дни затихают. Взгляды в себя становятся глубже, время медленнее, мы взрослее.
Эта палата была моим домом. Сидя здесь, я так долго видел один лишь белый безликий цвет, что теперь мне хочется плакать оттого, что этот мир так прекрасно-ярок.
Мне пора жить с живыми, милая.
Видит Бог, я боролся за твое воскрешение...
— Здравствуйте. Вы хотите отключить систему?
— Да.
Умирай с миром, любовь моя.
Этой осенью самое время.



(Подходящая песня - Pucifer – The Hubling River)
(илл. из нета)