Мария, Данко и Суламифь

В небе теперь просторно, только снега да ливни.
В стёкольно-светлом небе больше драконов нет.
Этих лихих танцоров с ярым размахом крыльев,
Тех, кто живут лишь ветром, любят встречать рассвет.

Эти драконы, правда, все еще любят вместе
Сесть в круг в уютной чайной, крылья лишь заломив.
Может, увидишь завтра их все на том же месте.
Марию найдешь случайно, Данко и Суламифь.

Данко с погасшим сердцем любит чаи покрепче,
Что бы ни говорили, любит тепло и смех.
Он — Питер Пэн из песен, он — это темный вечер...
Рядом сидит Мария, точно сбежав от всех,

Точно обратно в небо больше ее не тянет,
Точно из ниток, бусин может его сплести
И подарить: чуть нервно вытащить из кармана
Небо без лишней грусти, что можно сжать в горсти.

Данко — дракон со стажем — дышит огнем так жарко,
Даже немеют пальцы у маленькой Суламифь.
Мария ничто не скажет, Мария горит так ярко,
Как можно в свои семнадцать. Драконы — совсем не миф,

Драконы — совсем не притчи, драконы — совсем не сказки,
Смотри: чешуя сребрится ярче, чем блеск монет.
Их дом — это скаты крыши, их лица — Венеции маски.
Они — это лев, волчица и пес, что слабее всех.

Драконы — не просто стая, драконы — небесьи дети.
Сидят, говорят, смеются. Трепещет огонь свечей,
В чашках остатки чая. Гирлянда цветасто светит.
...Однажды они проснутся — драконы среди людей.