И так бывает...

    Девочки родились в Челябинске. Полине было одиннадцать лет, когда у младшей сестры обнаружили малокровье. Всегда бледная, худенькая, с подрезанными глазами Леночка не оставляла выбора. Родителям пришлось покинуть Челябинск с его долгими, суровыми, снежными зимами, и как рекомендовали врачи, поехать на юг.
    Под Одессой, на берегу днепровского Лимана, в небольшом промышленном посёлке жила мамина сестра. Туда и переехали. Для Полины переезд был не слишком болезненным. Высокая, длинноногая она и здесь занялась своей любимой лёгкой атлетикой, баскетболом, ручным мячом, и уже через год была непобедимой в школе бегуньей. Училась Поля хорошо, а своей добротой, чуткостью и сердечностью, как магнитом, притягивала к себе ребят. Могла терпеливо и внимательно выслушать, а главное, умела хранить чужие тайны. Среди мальчишек слыла «братишкой», однако по-настоящему близкий друг был один. Но не о какой влюблённости речи, и быть не могло. Поля была воспитана в строгости и чётко усвоила, что в школе не время думать ни об охах, ни о вздохах. А может быть, кто знает, всему виной был случайно услышанный разговор взрослых, породивший в нежные тринадцать лет устойчивый комплекс?
       А было это так.
      На кухне коммунальной квартиры мама разговаривала с соседками о детях, точнее она слушала, как тётя Лида рассуждала:
- Витёк- то что, он мужик, он себе всегда найдёт, да и Танька моя,- хоть портрет с неё пиши, красивая, вся в бабу Дусю! Ну и твоя, Зин, Светка симпатичная, - попка, грудь, всё на месте. А хозяйка, какая, всё в руках горит! Я вот смотрю, она на кухне больше тебя возится. Раскрасневшаяся от возбуждения тётя Лида взглянула на Полину маму.
- И у тебя, Валентина, с младшей тоже думаю, проблем не будет. Маленькая, а уже женщина в ней видна, кокетливая! Не то, что Полина…. С той сложнее…. Ни лицом, ни фигурой не вышла. Невзрачная, угловатая какая-то. Ей бы всё только с мячом гоцать!
Поля зашла в комнату, опустилась на диван. Губы дрожали, глаза были полны слёз. Немного успокоившись и смахнув навернувшиеся слёзы, подошла к трюмо, убрала чёлку с выпуклого лба, вздохнула. Она впервые внимательно рассматривала себя в  зеркале. Грубоватые черты лица, пегие волосы. Платье туго натянулось на прямых широких плечах, а ниже предполагаемой талии, безвольно повисло. Поля вздохнула.
- Права, наверное, Танькина мать, кому я такая нужна!
Так и несла бедная девочка это бремя дурнушки через всю юность. Не озлобилась, не замкнулась, но решила, что красивые ребята не для неё. Зачем она им, если вокруг все другие девочки лучше. Ведь когда-нибудь они это заметят и тогда не избежать измен.
      В девятом классе Полину выбрали секретарём Комсомольской организации школы. А способности к математике, к физике и опыт занятий с отстающими ребятами, подсказали выбор будущей профессии.
После выпускных экзаменов Полина поступила в Одесский педагогический институт. И там тоже вскоре появились друзья, Саша и Сергей. Троица была неразлучной!
- Ну что, сестричка, может быть, хватит мотаться из института домой и обратно? Проси место в общежитии.
       Преданная сестричка частенько писала лекции под копирку, а они, в тяжёлые для неё критические дни месяца, часто даже с потерей сознания, всегда были начеку. Подхватывали и бережно вели в общежитие. На третьем курсе у Серёжи появилась девушка, а Саша ещё больше привязался к Поле и надеялся на серьёзные отношения, о которых, как считала Поля, думать рано. К пятому курсу, он окончательно потерял надежду и, отчаявшись, назло, желая вызвать ревность начал ухаживать за её подругой. А кончилось это тем, что однажды после вечеринки, Поля застала их в постели. От неожиданности и неловкости, - рассмеялась…
       По распределению Полина поехала работать в поселковую школу в тридцати километрах от дома. Работа ей нравилась, и она нравилась ребятам. Отношения сложились тёплые, дружеские. Когда холодной зимой, на выходные, она собиралась домой к родителям, ученики предлагали:
- Полина Дмитриевна, вы оставьте ключи, мы к вашему приезду печь растопим.
        И вот однажды, из дому добираться пришлось подводой. – Как жаль, подумала Поля, что за работой не видишь этакой красоты! Неожиданно, извозчик остановил лошадь.
- Садись, солдат, подвезу.
Разговорились. Оказалось домой солдат едет, - отслужил.
- Высокий, симпатичный и неглупый, думала Полина, - но это не про нашу честь!
       Алексея же заинтересовала молодая, лёгкая в общении учительница. Он стал всё чаще заходить в школу, но она значения этому не придавала, точнее, старалась не придавать. И только, когда узнала, что у него тяжело болен отец, прониклась. Игорь уехал на два дня в Одессу за прибором для поддержания единственной, ещё функционирующей почки, но опоздал, вернулся как раз в день похорон. Так, что и утешать маму, и организовывать похороны пришлось Поле. Вечером Алексей попросил:
- Не уходи, Поля, мне так плохо, останься!
Вскоре отгуляли свадьбу, а через год, после окончания практики, уехали в родной посёлок, где школа ждала её уже в новом качестве.
       Посёлок был небольшой, около полутора тысяч жителей. В годы войны, именно здесь, на берегу Лимана, были сконцентрированы две армии державшие оборону Одессы. А в 1946 году он был отстроен военнопленными немцами. Аккуратные одноэтажные дома стояли, как под линейку. Всё учли педантичные немцы: и больницу, и школу, и котельную и электроподстанцию, а главное построили весьма солидное предприятие, - завод по производству аммиака.
Молодую семью ждала квартира в одном из этих удобных, добротных домов. Обжились. Вскоре родился первый сын, Саша, а через полтора года, несмотря на третью группу крови - резус фактор отрицательный, Полина родила второго сына, Диму. Третий, Максим, родился с перерывом в пять лет. Ему было десять, когда Полину впервые выдвинули в поселковый совет, а потом и председателем. Алексей окончил железнодорожный техникум и водил электровоз по внутризаводским путям. Но, несмотря на среднее специальное образование, человек он был, как любила выражаться Полина, грамотный, читающий, интересный. В этом смысле диссонанса в семье не было, но непререкаемым авторитетом пользовалась всё же мама, - спокойная, твёрдая, рассудительная. Семья больше держалась на ней, была дружной, сплочённой. Правда новая работа почти не оставляла свободного времени. Мало того, что голова была полностью занята ею, ещё и вызвать Полину могли в любое время суток. Единственное место, где иногда после работы можно было расслабиться – это песчаное побережье. Море было в пятнадцати километрах, и они любили в жаркие летние вечера, долго не раздумывая, бросить в сумки провизию на нехитрый ужин, погрузиться в машину и отправиться на золотистый, ещё не остывший от полуденного солнца пляж…
Мальчики подросли, семейные заботы немного развязали руки, но не тут-то было! На заводе предложили двадцати процентные путёвки в санаторий, под Винницу и Алексей с приятелем решили поехать развеяться и отдохнуть от руля.
       Зима была снежная, санаторный парк выглядел нарядно, заманчиво. В первый же вечер после ужина Слава отправился на танцы, а Алексей, отказавшись на отрез, с удовольствием вытянулся на кровати перед телевизором, нежа своё худое, долговязое тело. И только через две недели согласился прийти хотя бы к концу танцевального вечера, чтобы взглянуть на Славин выбор.
       Прозвучал заключительный вальс. Возбуждённые и разгорячённые отдыхающие высыпали в парк. Лёша курил в сторонке, когда в широком дверном проёме появился Слава. Избранница его, Катя, оказалась не одна, а с соседкой по номеру. Обе были молоды, лет тридцати, тридцати-пяти, не больше, симпатичные. Погасив сигарету, Алексей подошёл к ним.
- Добрый вечер!  Можно к вам присоединиться, не помешаю?
- Ну, это надо Юлю спросить, оживился Слава. Юля посмотрела внимательно и спокойно ответила:
- Пожалуйста, присоединяйтесь если угодно, но хочу Вас предупредить, Вы не в моём вкусе.
- Да я Вас в ЗАГС и не зову! Не растерялся Алексей. Девушка смутилась.
В парке не было темно. Свет от фонарей падал на покрытые снегом пышные ветки сосен и елей, и они, искрясь, выглядели сказочно красиво. Прошлись, поговорили, правда, больше Слава с Катей. Пропуская девушек вперёд, Слава слегка замедлил шаг.
- Лёша, будь другом, погуляй с Юлей до двенадцати. Понимаешь, они в одном номере живут.
      Когда догнали девушек, Алексей заговорил о чём-то с Юлей, а Слава с Катей, поравнявшись с главным корпусом, свернули. Юля шла медленно, как будто даже припадая на одну ногу.
- Вы устали?
- Да, немного. Давайте посидим!
На лавочку падал свет от фонаря, и Алексею показалось, что на её лице не только усталость, - идти мешала боль. Не дожидаясь вопросов, Юля рассказала свою невесёлую историю.
       Прошлой зимой, банк, в котором она работала, устроил корпоративную вечеринку. Расходились поздно. Подруга позвонила мужу и попросила приехать за ними. Ночь была холодная. Мело. Сухой, колючий снег покрыл обледеневшие обочины. В новенькой иномарке было тепло и уютно, тихо звучала музыка. Юля удобно расположилась на заднем сидении. Она была искренне рада за подругу. Удачный брак. Летом должен родиться ребёнок. Они мечтают о девочке.
Вдруг, сумасшедший толчок обрушился на неё.
 В сознание пришла на третьи сутки, в реанимационном отделении районной больницы. Рядом сидела мама, по щекам её текли слёзы.
- Юленька, доченька, жива! И она, долго сдерживавшая слёзы, разразилась рыданием.
Вбежала, рассерженна сестра, вывела за дверь и уже успокоившись, объяснила:
- Для неё сейчас покой важнее всего. Тяжёлая черепно-мозговая травма, а ей ещё с болью бороться, - перелом бедра и большой берцовой кости.
- Сестричка, дорогая, а как же ей рассказать о том, что случилось?
- Думаете ей сейчас до них? Расскажем, если динамика станет положительной.
- И рассказали, - Юля заплакала.
- Ну, успокойся, успокойся. Бедная девочка!
Ему до боли стало жалко её, такую маленькую, слабенькую и как она это только вынесла! Три операции, три долгих месяца в больнице, полгода физиотерапии. Юля подняла полные слёз глаза.
- Машину занесло на обочину, и она на скорости врезалась в столб. Муж подруги погиб сразу, а подруга в больнице, через сутки. Господи, лучше бы я одна! Я уже танцую, - горько усмехнулась она, - а их нет... Танина мама, когда встречает меня, смотрит с упрёком, и так вздыхает, будто я виновата, что жива. У меня, и правда, такое чувство вины! Избавиться от него не могу. Вот уже около года прошло, а я день - через день на кладбище. Порой и не знаю, как туда попала. Ноги сами несут. Может, я с ума схожу, - и она снова заплакала. Алексей достал платок, промокнул слёзы на её щеках, согрел в своих руках маленькие её ладони и поцеловал сначала одну, потом другую.
- Всё ещё свежо в памяти, Юля, нужно время. Замёрзла?
- Немного.
- Ну, пошли, уже первый час.
       Следующий день шёл, как и все прочие, по плотному лечебному графику. А вечером, все вчетвером решили пойти в ресторан.
Современный, двухэтажный особняк отделяла от санатория лёгкая изгородь. Второй этаж занимали несколько номеров отеля. На первом этаже, скупо, но изящно освещённого зала ресторана было тепло и уютно. Танцевали мало, - разговаривали. Лёша рассказал немного о себе, о сыновьях.
- А почему Вы о жене ничего не рассказываете?
- О жене? Я думаю, моим сыновьям с отцом повезло меньше, чем с мамой, да и считаются они с ней больше…. А может быть хватит о моей семье? Давайте лучше потанцуем.
Звучал любимый Юлин саксофон. Алексей осторожно обнял хрупкие плечи. Вдыхая запах волос и тонкий аромат духов, он обнимал её, такую хрупкую, всё крепче и чувствовал себя как никогда уверенным и сильным. У Юли от выпитой «Хванчкары» стучало в висках, но ещё больше пьянили его нежные, тёплые руки. Она чувствовала на себе горячее дыхание и понимала, что готова подчиниться, довериться этим сильным мужским рукам. Когда они вернулись к столу, счёт уже оказался оплаченным.
- Жаль, а я так хотела чая!
- Какие проблемы, оживился Слава, у нас в номере отличный чай, правда, Лёша?
Алексей улыбнулся, кивнул, - оценил мужскую солидарность.
К горячему, чёрному чаю с бергамотом был предложен шоколад, а потом и коньяк из изрядно испитой бутылки. Выпили за приятное знакомство, помолчали, а когда глаза встретились, они оба ощутили некоторую неловкость, растерянность. Юля посмотрела на часы – Спасибо Лёша, мне пора. Она поднялась, чтобы направиться в прихожую, а он протянул руку, чтобы взять ключ и неминуемо, желая посторониться, они очутились друг у друга в объятьях. Голова Юли оказалась у него на груди. Алексей обнял её, почувствовал губами шелк прямых волос, а потом и горячие её губы. Кровать была узковата, но когда она маленькая и лёгкая взлетела в его руках, это уже было неважно.
На следующий день, вечером, позвонила Полина.
– Привет. Поля, ну что ты так поздно звонишь. Я уже лёг. Знаешь, не звони после десяти, пожалуйста. Извини, утром я сам перезвоню. Когда он нажал кнопку мобильного телефона, Юля виновато отвела глаза. Там, на другом конце телефонной связи, в то же мгновенье, у Поли оборвалось что- то в сердце.
– Похоже, что я помешала. Неужели мой верный, преданный муж, после двадцати двух прожитых вместе лет, сорвался.
       Дни потянулись….    А санаторные дни полетели невероятно быстро. В последний вечер обменялись номерами телефонов. Расставаться было более чем грустно.
       Алексей приехал домой вечером, как раз к футбольному матчу. Эти часы в их доме были святы. Они уселись с сыном за стол перед экраном и неистово болели за любимую команду, отхлёбывая пиво и смакуя кусочки крупной, лоснящейся жиром солёной скумбрии. Рядом, на большом блюде, красовался разваристый картофель. На другом блюде ярким натюрмортом были выложены овощи. А поскольку вечер был не рядовой, здесь были и жаренные дольками баклажаны, приправленные чесноком, зеленью и орехами и любимый Лёшин паштет из куриной печени. А в завершение, сочные и душистые свиные отбивные, запечённые в духовке с луком и грибами. Чай пили уже после матча. Привезенные отцом несколько плиток шоколада не выдержали конкуренции с маминым тортом, похожим на когда-то знаменитый «Киевский». Всё это, и особенно воркованье ребят, вернуло Алексея в прежнее состояние. Полина изредка, ненавязчиво вставляла слово, несколько загадочно, но с нежность смотрела на него. Ночью, всё как не странно, было хорошо. Соскучились оба!
      На следующий день, на брошенном на столе мобильнике мужа Полина обнаружила неотвеченный звонок. Номер незнакомый. Инстинкт администратора подсказал - зафиксировать, не помешает, что она и сделала. Немного позже, раздался звонок. Номер тот же. Алексей был в душе. Полина едва сдержалась, чтобы не нажать на кнопку. Сердце так стучало, будто готово было выскочить наружу.
-Так, ровное, спокойное дыхание! – Сказала она тихо, желая урезонить себя.
Алексей, запахивая халат, вышел из ванной.
- Поля, ты почему такая озабоченная, работы много?
- Да, как всегда, хватает.… Устала!
Телефон зазвонил ещё раз. Прежде чем нажать кнопку, Алексей взглянул на номер и направился в спальню. У Полины вопросов уже не возникало, всё стало предельно ясно. Разговор окончился не скоро, следом в их комнате погас свет. Когда же Юля положила трубку, вошедшая в комнату в конце разговора мама вздохнула и вопросительно взглянула.
- Ну ладно, слушай. И Юля рассказала всё подробно.
- Юленька, девочка моя, ты же знаешь, как мне больно, что не складывается у тебя всё так, как хотелось бы. Но пойми, дорогая, если ты помешаешь чьей-то судьбе, то когда-то, кто-то помешает твоей, потому, что ты сама дашь жизнь этому закону.
      Так прошёл второй вечер. На следующий день, после бессонной ночи, Полина была настроена решительно. Но на работе всё валилось из рук, голова отказывалась соображать, доминировали совсем другие мысли. После ужина ребята ушли в кино. Алексей усердно мял хлебный мякиш. Он кожей чувствовал её непривычное состояние.
– Нервничает! Подумала Полина. Надо с чего-то начать, не дожидаясь звонка.
- Лёша, я всё знаю, более того, я знаю номер её телефона.
- Откуда? Не сдержался Алексей.
- Ты помнишь моё условие и наш договор перед свадьбой? Не врать, ничего и никогда не скрывать. Мы столько лет его не нарушали! Она выдержала паузу.
- Или ты всё расскажешь, или я позвоню ей.
Он откровенно рассказал всё, как будто вновь переживая эти дни, с подробностями, которые можно было бы тактично упустить.
- Она такая маленькая, слабая, беззащитная, как ребёнок. Мне жаль её, понимаешь! За три дня уже дважды была на кладбище. Он отчаянно покачал головой. - Её вытащить оттуда надо, не то с ума сойдёт!
Чуткая и добрая Полина, несмотря на боль и обиду, прониклась.
- Ситуация действительно не простая. Где, ты говоришь, она работает? В банке? Я подумаю.
Следующий день был выходной. Алексей тщательно готовил машину. Собирался поехать на рыбалку с друзьями, с ночевкой. А когда вернулся, по многим признакам Полина догадалась, что он ездил к Юле.
- Послушай, дорогой. Собирай-ка ты свои вещи и отправляйся туда, откуда пришёл. Уходи. Не бойся, я не намерена устраивать тебе мораторий. У нас общие дети и ты можешь видеться с ними. Но ты Лёша знаешь, как дети относятся к тебе и как ко мне, знаешь, что они всегда на моей стороне во всех наших спорах. Смотри, рискуешь потерять их!
- Прости, Поля, прошу тебя, прости, я всё понял!
       На следующий день, после очередной бессонной ночи, Полина планомерно и умело развернула бурную деятельность. Она должна осторожно отодвинуть Алексея в сторону и стать для Юли буфером, защитой - тем, в чём она действительно нуждается. Что бы держать ситуацию под контролем, она решила попробовать найти Юле работу в радиусе двадцати, тридцати километров от них. Вспомнила все возможные связи и контакты. Через день, место, для якобы племянницы, было найдено. Собеседование было назначено на ближайшую пятницу. Это был банк в небольшом городке в восемнадцати километрах от их посёлка. Полина была довольна собой, но её не покидало беспокойство.
- О боже, я же понятия не имею за кого хлопочу!
Но Алексей, долго не раздумывая, уже звонил. Юля онемела от неожиданности.
- Ой, Лёша, спасибо, и жене твоей спасибо большое за заботу! Ей- то это зачем?
- Это не ей, это мне нужно, что бы ты успокоилась и жила дома, а не на кладбище. А жена моя, просто очень добрая. Он, не прекращая разговора, подошёл к Поле, обнял и по-детски уткнулся в плечо. Она протянула руку к телефону.
- Здравствуйте Юля. Если Вы согласны, собеседование назначено на  понедельник. Обдумайте всё хорошенько и позвоните. И она услышала тихое, робкое:
- Спасибо, спасибо Вам большое. Я позвоню.
Через день, когда зазвонил телефон, Полина была одна.
- Очень даже вовремя, отметила она, и мягко сказанные ею слова приветствия, стали как бы лейтмотивом всего разговора. Выслушав рассуждения и некоторые опасения Юли, она легко, по-дружески предложила:
- А хотите, встретимся с Вами и спокойно всё обсудим? Дело в том, что в субботу я буду в Одессе, у подруги день рождения. Расстояние примерно одинаковое как от Вас, так и от нас, ехать только с разных сторон.
В пятницу договорились уточнить место встречи. Но никакого дня рождения, конечно, не было, да и подруги то не было, хотя знакомых ещё со студенческих лет было много.
       В субботу Полина надела самый элегантный из трёх имеющихся костюмов, слегка подкрасилась, оросила любимыми духами от «Шанель» свои прямые, непослушные, но густые светлые волосы и отправилась в Одессу. Маршрут уже был продуман, а предшествующие телефонные разговоры смягчили встречу. День выдался тёплый, солнечный. Они влились в многолюдный поток и направились в сторону Соборной площади к Кафедральному Спас-Преображенскому собору. Времени как раз хватило, чтобы обсудить все вопросы касающиеся работы. Поравнялись с собором.
- Давайте зайдём, я думаю, нам обеим это не помешает, предложила Полина. Она надела косыночку, Юля тоже сняла шарфик и покрыла голову. Вошли молча, молча купили свечи и Полина осторожно коснулась её руки. Юля подняла голову.
- Я всё знаю, Алексей мне всё рассказал.
Полина, неторопливо направилась к иконе Николая угодника.
 Юля знала, что он рассказал жене о ней, но неужели он действительно рассказал всё? Юля помедлила и тоже подошла поставить свечку. Каждая, смахивая платочком слёзы, погрузилась в свой мир страданий, раскаяний, и просьб.
       После приглушенного церковного освещения день показался особенно белым и ясным. Некоторое время шли молча, наконец, Полина облегчённо вздохнула:
- Ну что, легче на душе стало?
- Спасибо Вам Полина.
Поля ответила улыбкой и предложила:
- Давай посидим где-нибудь, кофе попьём…
       По дороге домой, в автобусе, Полина тщательно разложила всё сказанное и услышанное за день. Ну что же, двенадцать лет – это ощутимая разница в возрасте! Но в остальном, - в чём-то проигрываю, а в чем-то и выигрываю!
После собеседования Юлю взяли в банк, но с испытательным сроком один месяц.
- Давай-ка, Юля, переезжай на это время к нам. Мы с Лёшей всё обсудили. Места много, ты нас не стеснишь.
       Через неделю в доме стало шумно, мальчики оживились. В семье появилась молодая, симпатичная женщина, да ещё такая маленькая, что даже Максим был значительно выше её. А в выходные дни, когда приезжал домой старший сын, в доме становилось вообще празднично. Полине хотелось побаловать Сашу после институтской столовой, и они с Юлей, изощряясь, хлопотали на кухне. А после ужина, Саша под каким-нибудь предлогом уводил Юлю к себе в комнату и они подолгу слушали музыку, листали художественные альбомы, рассматривали его рисунки и фотографии, говорили о новостях кино и даже спорили иногда. Общение с Алексеем было на последнем плане, исключительно по необходимости. Однажды он по-дружески обнял Юлю за плечи, но она так недовольно отстранилась, что он никогда больше не позволял себе даже такой незначительной вольности.
      Месяц пролетел быстро. По случаю благополучно завершенного испытательного срока Юля купила большой праздничный торт и подала к нему шампанское. Радуясь выходным и расслабившись от шампанского, они дружно и весело решили никуда Юлю не отпускать, что она им не мешает и может оставаться в доме сколько захочет. И только через четыре месяца, когда Алексей был в командировке, Юля сняла квартиру не далеко от банка и уехала.
После отъезда Юли Дима нашёл подходящий момент:
- Мама, ты же знаешь, я психологом мечтаю стать, скажи мне, только правду, Юля, это та женщина, с которой у папы в санатории что-то было?
- Ну и ушлый же ты, Димка, потрепала она его за ухо, только тссс….
Прошла ещё неделя. В пятницу Полина пришла домой возбуждённая и в то же время загадочная.
- Ну что мои дорогие, мне предложили путёвку в тот же санаторий, в котором наш папа отдыхал. И усмехнулась.
- Как будто других нет!
- Ну и что, мама, тебе же радон нужен, сказал Саша.
- И отдых, поддержал Максим. Хоть выспишься!
В комнату вошел Дима.
- Мама, письмо от Юли.
В конверте оказалась открытка с приглашением на свадьбу. Полина прочитала и спокойно сказала, не поворачивая головы в сторону мужа:
- Очень хорошо, как раз я успею вернуться из санатория.
Поля улыбнулась и всё-таки украдкой взглянула на Алексея. Он сидел с широко раскрытыми глазами и приоткрытым ртом…
      Вернувшись с мест «боевой славы» супруга, однажды, в бумагах письменного стола она обнаружила курортную книжку Алексея.
- О боже! Корпус 3, комната 718.Как можно не верить в чудеса!
Полина вспомнила свой 718-й номер с новыми обоями и запахом свежей краски…. И только на балконе, на полу, вспучившаяся местами, от дождя и жаркого солнца керамическая кладка требовала ремонта. Она зияла своими распухшими швами, будто рубцами на её, ещё помнившем раны, сердце.