Мои воспоминания о Римме, Эрике, Кокто и Шрёдингер

Эрвин, Римма и Эрика учились со мной вместе в богословском институте, на пастырском факультете. Мы были самыми отчаянными из школяров – нас даже называли «Бандой Хиггса». На лекциях по катехизису мы нагло и не скрываясь читали Фейнмана и Ялома. Мы всегда опаздывали на утренние службы, а то и вовсе пропускали их. Даже во время Великого Поста мы собирались на «камчатке» и вчетвером пили «жигулёвское» с вяленой воблой. Особенным шиком мы считали пропеть «Ом мани падме хум» на мотив «Mamy blue», вместо «Царю Небесный», перед началом занятий. Неудивительно, что нас побаивался даже сам митрополит – Эрика как-то раз влепила ему пощёчину, когда он пытался нас «обличать».
Как и положено во всякой приличной банде, мы быстро обзавелись погонялами. Эрвина мы звали «Нейтрино», потому что он был самый трусливый, маленький и хилый из нас, никогда не высказывал собственного мнения, а только поддакивал окружающим. Римму мы звали «Электрон» из-за её негативизма, пронырливости, янтарных бусов и синтетических юбок и блузок. Эрика была «Протоном» - она была самой большой и положительной из нас и любила вышивать крестиком. Моим погонялом было «Бозон Хиггса», или просто «ХиггсОн». И это вовсе не из-за того, что я был самым значительным и загадочным из нас четверых – в отличие от остальных половинчатых женщин и мужчин нашей банды, я был настоящим двойным мужиком, и моё поведение не подчинялось статистике Ферми-Дирака, а описывалось статистикой Бозе-Эйнштейна…
Как-то летом нас всех отправили в стройотряд – мы поехали в Париж, мыть стены и потолки Нотр-Дам Де Пари, основательно закопченные свечами и кадилами за несколько веков. Наша банда, конечно, никаких стен мыть не стала – мы праздно шлялись по Монмартру, отжимая мелочь у мимов и уличных музыкантов и художников. Так мы познакомились с Жаном Кокто, он тогда ещё был начальником продуктовой базы и разыскивал тёмных личностей вроде нас для обделывания своих серых делишек…
Скажу откровенно, Жану тогда реально грозил срок за растрату! С его базы пропало три тонны чёрной редьки, восемь тонн картофеля и пятнадцать тонн свеклы – Жан, конечно был не причём, их просто сожрали крысы, но ревизионной комиссии разве это объяснишь? В общем, он нанял нас для того чтобы инсценировать ограбление и отвести подозрения от себя. За триста франков. Каждому!
Готовясь к делу, мы потягивали абсент в Мулен Руже. Жан обещал убрать в эту ночь с базы всю охрану и оставить только бабу Наташу – он серьёзно опасался, что после нашего посещения охраны у него не останется вообще, а баба Наташа всё равно была пенсионеркой. Бабу Наташу мы решили устранить при помощи носового платка, пропитанного смесью бромциана с ацетонитрилом – Римма стащила всё это в аптеке. Никому не хотелось марать руки, поэтому платок мы вручили Эрвину. Эрвин долго отпирался, а потом сказал, что ему нужно немного потренироваться.
Взглянув на меня, Эрвин сразу же в ужасе отшатнулся. Затем он повернулся к Римме, та замахнулась на него балалайкой – она пела в это время романс на слова Есенина «Постой, паравоз». И тут к Эрвину подошла Эрика, сунула ему под нос свой внушительный кулачище и сипло пробасила:
- Тренируйся, вон, на кошках!..

Наука, 15.07.2013.