Глава 1. 10. Деревня

 - Нужно приготовить завтрак,  - бормотал Анатолий, поглядывая на спящую Маню, - себе, как всегда овсянку, а Манечку нужно удивить. Что с продуктами? - он заглянул в  глубину сверкающего чистотой холодильника.  Яйца,  пучок салата.... И все?! Нет, в уголке, за бутылкой водки затаилась телячья сосиска. Совсем скудно, почти ничего.  Но ведь и из ничего при желании всегда можно получить «нечто».  Начинаем сочинять, начинаем вспоминать.  Как же  скомбинировать яйца и сосиску? Может быть,  завтрак в стиле дзен?   Не поймет Манечка, не оценит дзенский перформанс.  Понял! Берем сосиску, разрезаем вдоль, половинки разворачиваем в форме сердечка.  Поджариваем,  вбиваем в серединку сердечка яйца, перекладываем на блюдо, украшаем листьями салата. Чего-то не хватает. Понял!  На край тарелки ставим  две маленькие матрешки. Оп-ля! Готово! Романтично получилось. А не разбудить ли мне мою красавицу пока не остыл шедевр?

    Он прошел в спальню, отодвинул тяжелые  гардины. - У нас тематический завтрак! 
Анатолий тормошит, пощипывает Маню.

-  Вставай быстрее, а то сюрприз остынет!  Чай! – вспоминает Анатолий, - забыл заварить!
  Он мчится  на кухню.  Из глубин кухонного шкафа достает подаренный Маней чайный сервиз –  какое-то время рассматривает его, не в силах оторвать взгляд от  украшающих большие фаянсовые чашки аляповатых, кричаще-красных цветов.  «Ужас! И отчего это уродливое так притягивает взгляд?  У бедняжки совсем нет вкуса.

   Мужчина заваривает чай, ждет Маню.  Девушка заходит на кухню, всплескивает руками:
-  Ой, Толечка, какой же ты придумщик! Симпатично смотрится и необычно! Завтрак как картинка.
-  Да ты ешь,  ешь, чего смотреть!

  Маня ковыряет вилкой, но есть не торопится.
-  Интересно.  Хотя я сосиски совсем не ем. Люблю  глазунью и  без всяких украшательств. Только яйца должны быть домашние, с яркими, желто-оранжевыми желтками. На раскаленной чугунной сковородке поджариваю лук и ломтики сала. Жду, пока сало не начнет скворчать, а лук золотиться. Обожаю аппетитнейший запах жареного лука! Разбиваю яйца, - все  шипит, пенится, пузырится. Жира много и яйца плавают в нем, как лодки с желтыми флагами.  Смотрю - белок готов, а желток еще жидкий – пора снимать с огня.  Ем прямо со сковороды, мягким хлебушком макаю в горячий жир, а потом в желтки.   Перо зеленого лука вприкуску – объедение!

-  От сала поправляются, - сухо заметил Анатолий.
- Неправда! – горячо возразила Маня, - я ем сало почти каждый день и  ничего такого не обнаружила.
- Так тебе не понравилось мое блюдо?  - Анатолий явно разочарован.
-  Не сердись. Я же в деревне выросла, привыкла совсем к другой пище. Для меня ничего не может быть лучше ароматной краюшки домашнего хлеба со стаканчиком парного молочка.  Не обижайся, Толя, такой завтрак вкуснее и сытнее всех твоих кулинарных фантазий.
- Не представляю, как  можно  жить в деревне, - Анатолий говорит обиженным тоном, - скучно, наверное, стало, вот ты и переехала в город.   
- Никогда бы не уехала по доброй воле. К городу никак не могу привыкнуть. В  деревне  воздух такой замечательный - летом влажный, теплый; в холода -  бодрящий, свежий. Вдохнешь полной грудью и кажется, будто сил прибавилось. Зимой тихо, только снежинки бесшумно кружат, и снег поскрипывает.  Набегаешься, нагуляешься – рукавички мокрые, мороз обжигает - щеки подмороженные, ног уже не чувствуешь  и домой, на печку – благодать! А печь у нас такая, настоящая, русская, с  подтопником и двумя задвижками. Отец сам делал,  и так хитро - тепло держит почти сутки, и не  угоришь ни в жизнь! Вот зовут к обеду -  борщ готов.  А борщ какой, наваристый, красный, аж горит!  Маманя готовит его долго, но между делом: того кинет, другого подбавит, без всяких рецептов, на глазок – все свежее, со своего огорода, выращено без химии. Такое объедение получается!  Я пробовала за ней записывать и здесь, в Чите сварить, куда там! Не то, да и только,  на плите так никогда не получиться приготовить, как на печке...

   Летом столько игр, сколько забав! Вскарабкаемся с соседскими детьми на самый верх стога и кубарем вниз! Бежим босиком к озеру, тропинка петляет, травки пятки щекочут, будто целуют.  , А вдоль канавки ромашки растут, васильки.  Нарву букетик – цветочки маленькие, хорошенькие! Тайгой и медом пахнут.  Вот и озеро,  -  с разбегу прыгаю в зеркально чистую воду, на солнце брызги горят янтарем. Скоро вечер, возвращаемся домой.  Заберемся с подружками на холм –  с него далеко видать, и деревню, и лесок,  и озеро. Вот она, Родина, не книжная, а настоящая, не придуманная. Смотришь и впитываешь в себя все-все! В душе поднимается такое! Любишь все вокруг, природу, людей, зверюшек лесных. Чувствуешь себя счастливой до невозможности.  Думаешь, вот она, жизнь!

-  Почему же ты не осталась там?
- Так нужно было, - Маня погрустнела, -  из деревни народ давно уже уезжать стал, но пока папа шофером работал, нам жилось неплохо.   Потом он под сокращение попал. Думали, что  за счет своего хозяйства можно жить, пытались животинок разводить и с огорода торговать. Сараи для скотины сгорели по вине наших соседей, торговля не шла -  не выдерживает наша продукция конкуренции с импортной. И вот тогда  папочка запил. Он и раньше спиртного не чурался, и мама его все за это ругала, но в этот раз по-другому – ежедневно, беспробудно, безнадежно. Мама  заболела, слегла. В семье, иной раз, и питаться плохо стали, а уж из обновок совсем ничего не могли купить. Даже я тогда схуднула, а ведь всегда такая справная была. Сестричка младшая, та вообще на скелетик стала похожа. Вот и решено было на семейном совете отправить меня в город.

   Я, когда только  в Читу приехала, все плакала. Выйдешь на улицу, все пыльно, шумно, грязно. Люди чужие, незнакомые. Слезы сами ручьем из глаз льются. Спать стала плохо. В деревне только голова к подушке и уже спала. А здесь, в городе, первое время никак не могла заснуть,  верчусь и  все беспокоюсь о чем-то. Мысли в голове кружатся. Вспоминаю, что слово не так скажу, как в деревне привыкла – люди вокруг косятся, хихикают, смеются. Обидно было, да и боялась я в городе всего. Потом зарабатывать стала, и веселее стало. Я ведь энергичная,  работящая, успеваю много и зарабатываю немало. Почти все деньги родителям отсылаю, себе только на жизнь оставляю. Сестричку поднимать надо. Как представлю, что вот, родители получают мои деньги, кушают хорошо, ребенку книжки, игрушки покупают, так хорошо на душе, петь хочется.   Вот встану на ноги, заберу сестру к себе!

Я теперь в будущее смело смотрю. Раньше мне все казалось, что обманут меня. Теперь, когда мы вместе,  мне хорошо и спокойно!