Запах...

ЗАПАХ ОБЩЕГО ВАГОНА ПОЕЗДА №613 «АСИНО — МАРИИНСК» В 1967 ГОДУ


Не знаю, чем в это время пахли купе, но запах общего вагона из тех, мальчишеских лет я помню и сейчас. Его можно разобрать на составляющие и разложить по нотам. Не по музыкальным, естественно (хотя и музыки там хватало с избытком) а по парфюмерным нотам, составляющими свою, неповторимую композицию.

 Нота первая - «начальная»
Это, без сомнения, запах креозота, угольной пыли и металла. Какому компоненту отдать предпочтение? Наверное, металлу... поскольку сам вид ОГРОМНОГО чудовища для пятилетнего мальчика — уже зрелище из разряда фантастических! Хотя запах угля — тоже не лишён некой притягательности. Пункт назначения — Анжеро-Судженск. Там шахты, там загадочные горы, которые почему-то называли терриконами, там бабушка...
Ну и креозот — неизменный спутник железной дороги, всепроникающий запах которого навсегда ассоциировался с путешествием, с новыми открытиями и перестуком колёс.
Примечание: Немного подумав, перемещаю запах угля на первое место в этой ноте — из-за деда Василия, погибшего под завалом на шахте в сорок третьем.

Нота вторая, сердечная...
Тут всё сложнее... Складывается она из из запаха отшлифованных тысячами рук поручней (это напоминает чем-то запах затёртых монет, немало побродивших по рукам), из запаха дермантина перегородок, делящих на дольки пространство вагона и запаха снеди, припасённой пассажирами.
По порядку... Запах поручней держался на руках прочно, как были прочными сами эти поручни. Я цеплялся за них, осваивая высоты вагонных полок с неустрашимостью заправского акробата! Впрочем, мамины окрики лишали меня возможности показать всё, на что я был способен, увы. Так что полка багажная оставалась, как правило, непокорённой вершиной.
Запах дермантина... о, эти рифлёные поверхности, эти прикрученные к ним складывающиеся полочки,  эти крючочки, эти зеркала (там, где они ещё оставались)... Находить всему этому применение можно было часами, если за окном ночь и ничего, кроме мелькающих изредка огней не видно сквозь двойные, пыльные стёкла.
Ну, и запах еды... В нём доминировали два оттенка — сваренные в дорогу курица и яйца.
Всё остальное — лишь сопровождало эти благоухания. А, ну да... ещё запах пролитого ситро... оно проливалось почему-то так часто!
Еда в поездке заслуживает отдельного повествования, поэтому не будем отвлекаться...

Нота третья - «конечная» или «базовая». Парфюмеры называют её «шлейфом аромата»
Это запах туалета, в который меня водили под строгим присмотром.
Это запах мочи и хлорки, который был неистребим, вездесущ и резок. Я ставлю его последним, поскольку меня всегда водили в туалет минут за десять до конца пути.
До сих пор не понимаю, зачем это было нужно, хотя...

Вот, собственно и все составляющие. Весь букет...
Если бы мне удалось каким-то чудом собрать эти запахи и ощущения воедино, в волшебные духи, которые можно открыть и окунуться в ту неповторимость, то я назвал бы эти духи просто - «Один из запахов детства»