Домик колдуна глава 6

Глава 6
- ..Никогда не думал, что коленные чашечки – такие огромные у человека! И столько костей всяких еще есть…

Нет, у парней все-таки особенное чувство юмора! И умение вытаскивать человека из обморока – тоже. Мало того, что на меня выкатился череп! Настоящий человеческий череп! Так теперь мне еще и перечисляют все кости, что меня чуть не убили…
- Ашот, заткнись!
- О, пришла в себя? Чего это ты вырубилась вдруг? – Ашот, о ужас! -перебирал кости как конструктор, складывая из них чьи-то ноги!
- О!
- Нет, в кабинете биологии тебя скелет не смущает, а тут напугалась! Смотри, как интересно!
- Ашот! Я сейчас встану и тебя убью! За-мол-чи!

С трудом сев на полу, я пыталась сфокусировать взгляд на печке, чтобы только не смотреть в сторону одноклассника. Сознание как-то плавало, вчерашний завтрак напоминал о себе где-то в горле… Сначала я перекатилась на четвереньки, потом, кряхтя, как старая бабся, подняла свое тучное тело. При этом всем спинным и неспинным мозгом чувствуя где-то рядом тот самый череп. Ну, точно, он валялся около моей правой ноги. Гадость какая!
- Ашот, убери его. Умоляю.
Минут через пять я уже могла говорить, не сглатывая после каждого слога.
- Ты скажи, мы через эту дверь наружу-то выйдем?
- Ха! Если б здесь был ход, то и хозяин бы вышел.
- Не понимаю…. Говори без загадок.
- Я так думаю, что этот экспериментатор, что тут чудил, пошел за бутылочкой винца в свой бар. Тут за дверью только полки и бутылки на них. Зайти – зашел, а потом этот ящик, что мы с тобой отодвигали, съехал со своего места и запер химика в баре.
- И чего? Он выйти не смог, что ли?
- А ты помнишь, как мы упирались, чтоб ящик с места сдвинуть? Пока не поняли, что выступ мешает. А мужик-то за дверью оказался.
- Зачем ему вообще здесь тогда дверь? – почесала я затылок.
- Думаю, что иногда в его химкабинетике было жарковато, а тут вина. Они ж определенной температуры требуют, я так читал. Вот он и сделал себе бар.
- Так что ж, его никто не искал? Он тут тух, мерз или тихо загибался от голода, а его не разыскивали? Нет… Наверное, сердечный приступ подкосил… А позвонить не смог.
- Анька!.. Я умираю: позвонить?! Сама подумала, что сказала? Да, и я так думаю, - Ашот понял указательный палец вверх, - что об этом местечке он своим тетушками и женушкам не рассказывал. Он что-то противозаконное химичил тут, не иначе. Зачем другим сливать информацию о месте своей дислокации?
- Загнул!

Но в чем-то пухлячок прав. Вот это смерть: без единого человеческого голоса! Ори, не ори – никто, кроме белок не услышит. Тут ведь леса были. И хозяин не зря в лесах сбацал себе домишко: он от чужих глаз подальше сбежал. Значит, шкафчики наверху были не для чайного сервиза. Скоротать вечерок тут можно было только с волками, да белками. Он что-то творил здесь: или новые тропы в науке прокладывал или химичил для своего кармана. Может, деньги отливал-печатал?.. Но печатного станка не видно…  Мы искали что-нибудь значимое для создания образа хозяина. Ашот возился в этой кладовке, а я медленно переползала взглядом с одного предмета на самой широкой полке рядом с печью на другой предмет. И нашла! Там стояла рамочка с сердечком-шкатулкой! В таких обычно держат фото любимых. Надо открыть створки сердца. Ура! Бережно, насколько возможно, я взяла в руки рамочку из гнутой толстой проволоки. Грязная липкость утяжеляла предмет вдвое, наверное. Слой грязи сверху сердечных тайн столетней давности не сразу покорился моим замерзшим пальцам. Есть! Фото! Нет, скорее, это пожелтевший от времени рисунок. Но есть подпись! А это самое главное. «Агата, 2 года» - было подписано под изображением кудрявой головки малышки. Не думаю, что в Москве даже сто лет назад Агаты по городу колоннами ходили. Редкое все-таки имя. Значит, можно найти всех Агат двухлетнего возраста и понять, что за великий любитель похимичить и невовремя выпить остался навечно в подвале своей фазенды.

- Есть кто-нибудь? – Такой знакомый и родной голос Никиты взорвал мозг.
- Да!!!! – хором заорали мы с одноклассником. Ура! Мы не замерзнем здесь как этот горе-химик. Это классно!
Возня наверху становилась все слышней. Мы пытались просунуть носы в щелку выхода в большой мир. Но Никита с папой и мой папа заорали, чтобы мы ушли в безопасное место. Пришлось спуститься в подвал. Печь уже даже не светилась – все прогорело. Сырость опять обняла нас, но теперь мы ее не боялись. Свобода и теплая постель были где-то уже на расстоянии нескольких часов. Только сейчас замерзшие пальцы ног заныли, чувствуя приближение теплой ванны, а желудок напомнил громким урчанием о своем существовании. Мы лихорадочно оглядывались в лаборатории, понимая одну давно усвоенную истину: если твоя тайна стала известна взрослым, то с тайной можно попрощаться. Хотелось объять все грани тайного места, запомнить и унести с собой. Вряд ли нас потом допустят до ступенек подвала, хоть это и наша с Ашотом заслуга, что нашли это место. Теперь тайна стремительно уплывала из рук, а разгадать загадку этого подвала так и не удалось.

Мужчины ходили по подвалу, прицокивая языками, иногда потирали руки. Но мы взмолились – домой хотим! И все отправились восвояси. Даже заболеть не получилось, Посопливив ради приличия несколько дней, мы с Ашотом уже к среде были как огурчики. А через неделю мы встречались с Аминат. Зима прочно вступила в свои прав, и вчера нам залили каток.
- Ну, говори, есть новости?
- Ребята, не кидайте в меня тапочками, а! Я вынуждена была рассказать о вашей находке. Меня почти пытали…
- Да теперь уже неважно все это, - вздохнув, я рассказала последние новости. Аминатка раскрывала свои черные глаза все шире и шире. Пришлось взять тайм-аут и прокатиться с ребятами, пока она в себя приходила.

Потом мы собрались все на старой поваленной березе, переобувались и болтали. Но говорить было почти не о чем: от нас уже мало что зависело.
- Узнать бы фамилию этого человека….
- Анька только рисунок детенка какого-то нашла подвале. Но ни фамилии, ни года нет….
Недели бежали….Нас несколько раз вызывали на разговор всякие хмурые дядьки, чтобы мы рассказывали в сотый раз, как набрели на этот дом. Пока мои родители не возмутились. В новогодние каникулы мы попробовали сходить к тайне в гости. Ага! Сейчас! Огромный забор вырос, скрыв территорию размером с хорошее футбольное поле. Злобные и голодные овчарки лаяли с той стороны под окрики сторожа, а табличка «Исторический объект. Строго охраняется » отпугивали всяких любопытных.
От приключения остались коробочки с орехами из самоцветов, рамочка с рисунком девочки и… три бутылки вина, которые Ашот в последний момент спер из подвала в рюкзаке. Все.
Конечно, за все зимние каникулы я не удосужилась решить 45 заданных по математике задач. И в последние дни сидела на попе по пять часов, пытаясь наверстать пробелы. Не всем моим одноклассникам так «повезло» - но я имела неосторожность заявить на последнем уроке, что могу иметь высший балл по точным наукам. И мне презентовали задание! Выполню – поставят «пять» баллов в четверти. Улеглась я спать ближе к полуночи, а в полшестого утра мой телефон поднял весь дом.
 
- Ашот! Что случилось?
- Анька! Эврика! Я придумал!
- У тебя потоп?
- Нет…
- Пожар?
- Да нет же….
- Тогда все идеи через полтора часа, я с-п-а-т-ь хочу!

Эврика – вещь хорошая, но она же не должна мешать спать. Мне было стыдно, что не выслушала друга. Но теперь я ощутила на собственной шкуре, каково жить рядом с людьми, на которых озарения и эврика сваливаются в бане, в ванне, а на кого – по ночам!



продолжение: http://www.proza.ru/2013/09/24/1626