Память сердца - снова люди

          Мне всегда с теплотой вспоминаются коренные памирцы. Их так называли издревле и так называют сейчас.  Они относятся  к  особой   этнической  группе и таджиками себя не считают, хотя в школах их учат таджикскому  языку, поскольку  Горно-Бадахшанская  автономная область  входит  в  состав Таджикистана.  Учиться на таджикском языке им трудно. У них  свой  язык,  причём  красивый  и очень  лёгкий  для запоминания.  На этом  языке  говорили  и  дети  русских, живших там. А все памирцы  свободно  владели  русским  языком  и  говорили  на  нём с удовольствием. Поэтому у детей не было никаких преград для общения. Ребятишки дружили между собой и не разбирались, не говоря  уже о взрослых, кто какой национальности. Так  было  в  те,  далёкие теперь, годы.   
       Как  там,  на  Памире, обстоят  дела  сейчас,  не  знаю, но  во  время  событий 1990 года,  когда  господствовал  беспредел, памирцев, как  стало  известно  из  рассказов  очевидцев,  попросту говоря, уничтожали. Так  было в  Гиссарской  долине, в окрестностях Душанбе. Сердце  заходится,  когда  слушаешь эти  рассказы.  Возможно,  ещё об этом  расскажут  те  люди,  которые  были  невольными участниками тех событий.  Они  ещё  на  этом  Свете и могут поведать истинную историю  происходившего тогда  людского сумашествия. Иначе это  и  не  назовёшь. И всё  замутила  «макушка». Так говорили простые  люди, которые,  в большинстве своём, понимали «откуда  ветер  дует», но ничего не могли поделать.  Порой же и они сами попадали под влияние «сверхлюдей», как заблудшие овцы. Это всё происходило не в горной местности, а в долинах. Когда мы с  Санычем в 1991 году приехали в  Душанбе  и  оттуда  в  Вахшскую  долину,  уже  из Сибири, то таджики, узбеки встречали нас, как родных и плакали, сожалея  о том, что  произошло.  Это нормальные, простые  порядочные  люди, это  те, что  не  поддались безумию.  И таких, всё-таки, было большинство.
        Итак, памирцы - это потомки многих народов. Это  потомки  вы-ходцев  из  арабов,  персов,  афганцев  и  даже  есть  потомки  воинов  Александра  Македонского. Это  народ  со  своей  культурой: свой  язык,  свои  песни, обычаи, своя одежда, свой быт. Среди  памирцев  встречается  много  людей рыжеволосых, с округлым  овалом  лица. Был  у  нас  такой  кудрявый рыжеволосый друг. Царство ему небесное. Звали  его  БАХТИБЕК  (человек счастья). Так он себя и сам называл. Прекрасный человек,  друг.  Окончив Ростовский  мединститут, Бахт получил профессию санитарного врача.  В этом качестве  он  и  работал  в  Областной  санэпидстанции, а потом - в Республиканской, куда его пригласил работать главврач этой С Э С  БАНДИШО  Шойсматуллоев,  который  тоже  начинал  свою профессиональную  деятельность  на  Памире. 
         Это всё наши друзья, не считая всех остальных памирцев.  Бандишо никогда не держал меня в своей республиканской приёмной, когда я об-
ращалась к нему для решения каких-либо вопросов, касающихся бакте-риологической лаборатории санэпидстанции Ленинского района, где я работала, впоследствии, в качестве врача-бактериолога и заведующей.  А наши друзья, памирцы, ещё долго поддерживали с нами связь. Бахтибек забегал к нам в Душанбе ещё, хотя свободного и времени у него было очень мало.  Кроме работы, нужно было заботиться ещё и о семье.  Они вместе со своей черноволосой женой родили четырёх сыновей, половина из которых тоже были рыжеволосые.  Как сложилась судьба этих парнишек, не известно.  Всё порушила наша перестройка, все связи пропали с той жизнью, с теми людьми из далёкого прошлого.  А память сердца  не даёт их забыть.
            Вот ещё один друг - памирка. Простая, не имеющая образования
женщина, которая также приезжала к нам потом в Душанбе, когда мы покинули, к сожалению, Памир. Зовут её ЗАРОГУЛЬ.  Чистый цветок - так переводится её имя.  Жива ли она ещё, не знаю, но частенько вспоминаю о ней, этой  представительнице  памирских  аборигенок  и всегда с сердечной теплотой. Стоит она по сей день перед глазами - всегда улыбающаяся, черноволосая, маленькая в памирской тюбетейке и в тёмном широком платье. Это мать одиннадцати детей. Младшая её дочь ровесница  нашей  дочки Марины. А работала  Зарогуль санитаркой  пищевой  лаборатории  Областной санэпидстанции  под  моим началом.  За четыре года общения мне удалось близко узнать эту женщину, с которой у нас никогда не было никаких  конфликтов. Зарогуль в свободные минуты рассказывала о  своей семье, детях и о жизни горных людей.  Мы даже были у неё в гостях, где нас угощали  ширчаем.  Только тогда я поняла вкус и значение этого напитка. Вообще, несмотря на работу, на  свою занятость, мать этой  огромной  семьи  успевала ещё и приготовить  овкот - обед,  чтобы  накормить  всех  своих  любимых детей. Она и к дочке  нашей  относилась, как к  своему  ребёнку.  А  Марина  не любила ходить в детский сад  («меня  там  мухи  кусают») и вместо детсада  прибегала  в  лабораторию.  При  моей  занятости  я  не  могла уделять ей  внимания и выпроваживала  домой, а  Зарогуль  потихоньку  от  меня  старалась занять  её.  Даже  ушки  проколола  ей  без  моего  участия.
           Да, можно бесконечно говорить о людях - о наших друзьях - памирцах (так, между прочим, называли себя все, кто там жил). Где-то они те-перь?  Как живут?  Это Сидорова АЛЛА, ЛЯЛЬБЕКОВ, ОМАЛЬ, ФИРИШТА, НАСРИН, ЛАВРЕНТЬЕВЫ (Люда, Анатолий-секретарь обкома партии); МАМАДРИЗАБЕКОВЫ (Давлат, Вера), РАХМАТНАЗАРОВ (Имомназар, его отец);   МЕЛЬНИКОВ, ВАГИНЫ и БРИТВИНЫ (пограничники).
          Работал в баклаборатории Обл.СЭС (г. Хорог) со мной и врач  МИХНО ИВАН.  Это уже не урождённый памирец, естественно,  а  украинец.  Хорошо  работалось  нам  с  ним.  Находили  всегда общий язык.  Он  и  дочке  моей  что-то  всё  рассказывал, когда было  свободное  время.   Она ж потихоньку приходила к нему через чёрный ход, усаживалась рядышком на стул и внимательно  слушала  его сказки, которые ей очень  нра-вились. Всегда  вспоминаю его с улыбкой. Он был лет на 10 моложе меня. Выпускник Ростовского медицинского института Иван был умным, рослым, здоровым молодым  человеком. Очень старательно и не безуспешно он учился у меня бактериологическому делу. Отношения у нас с ним сложились дружеские, доверительные, хотя я и уступила ему впоследствии заведование баклабораторией. Вообще, он  делился со мной буквально всем, докладывая  даже  о  своих любовных похождениях. Однако, его очень влекло, почему-то, к Антонине Д., но  ему было сказано, что  он  опоздал - поздновато  родился. Правда, объяснять это ему пришлось  дол-го, но всё же он понял, наконец, и мы  остались друзьями. В конце концов, он  нашёл  себе  спутницу жизни, познакомившись с ней во время деловой поездки в Душанбе. И гуляли мы потом на их свадьбе.  Как  сложилась  у  них  жизнь  дальше, не знаю. Сейчас, конечно, Иван  где-то  на Украине  и  преподаёт  микробиологию в одном  из  мединститутов.  Я так думаю.   
          Это всё коллеги по работе, ставшие друзьями. А работала же я  всегда с помощниками - лаборантами, и у нас по работе никогда не было  никаких недоразумений. Они всегда чётко выполняли работу, зная свою  ответственность, и никогда меня не подводили. Это специалисты своего  дела: ФИРИШТА, НАСРИН (санбаклаборатория ГБАО),  ЛЮБА ЦИПЛУХИНА, ФАЯ КУРБАНОВА, ЗИНА ЗОТОВА, ВЕРА КОМАРЕНКО, ФАЯ МАДУМАРОВА (сан-баклаборатория Ленинского р-на), МАРИЯ Д. РЯБИКИНА, ЛИЛЯ (Кумсан-гирская СЭС). Спасибо вам, дорогие.
Где  все  вы  теперь?  Как  сложилась ваша жизнь? 
         Знаю,  правда, о  М.Д. Рябикиной,  которая  живёт со  своей семьёй
в  Ростовской  области, о Лиле, которая живёт сейчас в Германии, а также о Вере Комаренко,  что  устроила  свою  жизнь  на  Волге,  выйдя  замуж.  В  Ставропольском  крае  живёт и здравствует  Фая  Мадумарова, от  которой  мы  иногда  получаем  приветы через сына Диму.
         Всего  доброго  вам! Воспоминания никак не отпускают меня. Память сердца самая крепкая. Хочется поведать обо всех. Может ещё, если успею, и расскажу. Когда рассказы-ваешь о хороших людях, жизнь  будто замедляет  свой  бег.  Становится  радостно, что
они были в твоей жизни. Но... и печаль тут как тут  -  время уходит.
Что ж, СЕ ЛЯ ВИ - такова  жизнь.