Черное серебро

Зверобой
В маленькой словно погребенной под слоем вековой пыли комнатке, пахло зверобоем. Дэн не знал, что такое зверобой и как именно он пахнет, но сомнений у него почему-то не оставалось. «Я всегда окуриваю Дом зверобоем,» - говорила Лика. Дэн запомнил.

Он редко приходил к ней. Настолько редко, что забыл дорогу к ее дому. Настолько редко, что вообще забыл, где она живет. Да и ее забыл бы, если бы не одно «но»: таких, как она, невозможно забыть, пока они сами того не захотят. Лика, очевидно, не хотела — в последнее время Дэн думал о ней ежечасно, ежесекундно. Сначала безобидные мысли вскоре превратились в полный абсурд: Дэну постоянно казалось, что она идет рядом с ним, смотрит на него. Зовет.

Именно поэтому он все-таки заставил себя вспомнить ее адрес, хоть это и не слишком-то помогло: Лика жила за городом, далеко в лесу, и адрес был чистой формальностью. В самом деле, какие могут быть улицы в лесу?.. Он уже почти успел отчаяться, как увидел призывной огонек за многовековым раскидистым дубом.

- Забрали бы тебя черти, Лика! - сокрушенно пробормотал Дэн, переступая порог.
Каждый раз, делая это, он боялся, что Дом его не впустит. И каждый раз облегченно выдыхал.

- Не заберут. У них тут власти нет, - послышался где-то вдалеке знакомый Дэну голос. Казалось, будто его обладательница где-то в подвале или под водой: настолько приглушенно он звучал. Дэн знал, что она где-то в доме и с ней все в порядке. Она всегда так говорила, но почему-то только с ним. Еще в детстве Дэн не мог этого понять, а сейчас не поймет и подавно.

- Ты пришел.

Лика вышла из маленькой комнаты, которая всегда была заперта на ключ, и быстро прикрыла дверь рукой. Дэн удивился силе, с которой она это сделала: Лика была довольно миниатюрной. Наверное, в той комнате что-то важное. Наверное, она просто не хотела, чтобы он увидел это «что-то».

- Пришел. Ты рада? - всё, что смог выдавить из себя Дэн. Конечно, нужно было извиниться перед ней, просить прощения, но слова: «извини, что я не вспоминал о тебе пять лет» звучали бы очень странно, безнадежно и даже как-то угрожающе. Он улыбнулся. Обезоруживающе, как ему показалось.

- Нет, - отрезала девушка, даже не смотря на него и запирая дверь на ключ. Подойдя ближе к Дэну, она осторожно провела тонкими, почти прозрачными пальцами по его щеке. - Живой, - выдохнула она.

Дэн кивнул.

- Я надеялась, ты не придешь.

- Я тоже.

Она рассмеялась и, одной рукой сметнув с запыленного стула всякий хлам прямо на пол, пододвинула его Дэну.

- Садись. Поговорим, - Лика прищурилась. Прищурилась не так, как обычно делают это близорукие люди, а так, как какая-нибудь большая кошка, высматривающая добычу. Дэн пожалел, что у Лики были темные глаза: как знать, может, у нее и зрачок по-кошачьи вертикальный? Посмотрев на стул, он поежился, но все-таки сел.
Лика вновь рассмеялась:

- Поэтому ты и не приходил, да? - она понимающе хмыкнула и принялась крутить большой деревянный браслет на запястье. На браслете были вырезаны какие-то символы, но Дэн уже давно не пытался их расшифровать. - Не приходил... - она покачала головой.

- Сама же сказала, что надеялась, что я не приду.

- Надеялась, - она кивнула. - Но это я только недавно начала надеяться. А до этого — ждала.

- Не надо было ждать, - Дэн попробовал улыбнуться. Улыбка получилась вымученной, от заметных усилий чуть не свело скулы.

- Не надо, - согласилась Лика, - А тебе приходить не надо было. Особенно сегодня. Почему пришел? - он покачала головой.

Дэн странно себя чувствовал, сидя на стуле перед стоящей девушкой, но не сказал ничего на этот счет. Он всегда испытывал странные чувства, общаясь с Ликой и находясь в ее доме.

- Мне показалось, что ты ждала меня, - Дэн неуверенно пожал плечами, - Я могу уйти... если хочешь, конечно.

- Никуда ты не пойдешь, - Лика резко сняла браслет и кинула его в запертую на ключ дверь. - Я удивляюсь, как ты смог дойти. Там еще опаснее, чем здесь.

- Я думал, что у тебя всегда безопасно, - насмешливо протянул Дэн, пытаясь разрядить атмосферу.

Лика посмотрела на него так, как будто он был ее добычей:

- Так и было. Шесть лет назад.

Дэн закрыл глаза.

- Ты имеешь ввиду... это происходит как-то циклично? - он вспомнил, почему так упорно не думал о Лике и ее Доме. Они хранили слишком много тайн. Слишком много трагедий. Слишком много мертвых.

- Это пятилетний цикл, - девушка кивнула. Лика подошла к импровизированной кухне и сняла кипящий глиняный чайник с огня. Бросив в него щепотку чего-то ароматного, она вылила жидкость в такую же, как чайник, небольшую глиняную миску и протянула Дэну, - Пей.

- И это повторится именно сегодня. Понятно, - Дэн кивнул и залпом выпил недавно кипевшую жидкость. Если бы он сделал это дома, то получил бы сильнейший ожог пищевода... Дэн знал, что в Доме Лики можно делать практически все, что угодно. Дэн знал, что ей можно доверять, хоть и не понимал, почему. Только сейчас он обратил внимание на то, как она изменилась. Точнее, на то, что она не изменилась ни капли.

Перед ним стояла та же девочка, с которой он жил в одном дворе. Та же школьница, с которой они учились в одном лицее. Та же восемнадцатилетняя девочка, с которой он учился в одном университете. Бледная, маленькая, постоянно меняющая цвет волос. Он был старше ее на два года, но опережал почему-то на три курса. И помогал ей. Лика слабо училась, постоянно где-то пропадала, приходила на лекции сонная, с вечными кругами под глазами. «Я очень устаю, ты не понимаешь,» - объясняла она, а он действительно не понимал.

Однажды он сказал, что ему это все надоело, и если она не сменит образ жизни, то он перестанет ей помогать. Она не сменила, помогать он не перестал. Только через месяц она пропала совсем.
Потом он искал ее много раз и ни разу не нашел. Но однажды она нашла его сама. Нашла и привела в Дом.

Все, что было дальше — табу. Об этом нельзя говорить, мертвые помнят лучше живых.
После этого он пришел к ней один раз — забрать свои вещи, которые она выстирала. «Прости, что долго. Кровь плохо отстирывается, понимаешь?» - говорила она тогда.
«Понимаю,» - ответил он. Да ни черта он не понимал.

Дэн сморгнул. Воспоминания накатились, как снежный ком, и он помотал головой из стороны в сторону, надеясь их отогнать.
И тем временем понял, что Лика, судя по тону, уже давно что-то ему говорит.

- … ты только не пугайся. Он не злой, но нечистый, - заявила она, зажигая сухую веточку зверобоя.

Дэн не знал, о ком она говорила, но переспрашивать ему не хотелось:

- Разве так можно?

- Можно. Ты просто не понимаешь.

- Не понимаю, - он согласно кивнул.

- И не поймешь, - Лика покачала головой, - Если дверь затрясется — прячься. Ты для него — лакомая добыча.

- А ты?

- Я еще лакомее, - она снова рассмеялась. Смеялась она всегда заразительно и всегда не к месту. Дэн предпочитал не прислушиваться к её смеху.

- Мы можем умереть, - совершенно не вовремя заявил Дэн, вспоминая события ночи пятилетней давности.

- Можем. Но зверобой должен нас защитить, - Лика говорила уверенно, но взгляд все-таки отвела.

- Тогда зверобой тоже должен был нас защитить, - укоризненно прошипел Дэн, резко встав со стула и подойдя к Лике вплотную.

- Ты жив. Я жива. Он защитил, - девушка смотрела на него совершенно спокойно.

- Анну он почему-то не защитил...

- И не должен был. Не надо было приводить ее.

Дэн отшатнулся, а затем кинулся на нее, прижав к стене.

В комнате пахло зверобоем.



Одолень-трава
Он все-таки отпустил ее. Лика смотрела ему в глаза, а он не мог ничего с собой поделать. Не она была виновата в смерти Анны, не она, не ее чертов Дом и даже не зверобой.
Он был виноват. Во всем.

Они молчали. Лика медленно ходила по всему дому с закрытыми глазами, останавливаясь в самых неожиданных местах. Он не знал, что она делает, не хотел знать. Дэн сидел на полу, смотря на горящую ветку зверобоя. Он думал об Анне.

Лика её не любила — он помнил это, помнил слишком хорошо. Анна всегда хорошо училась, была вежлива и обходительна, да и, к тому же, очень красива. Дэн уже успел понять, что девушки редко прощают друг другу красоту. Анна всегда выглядела, как только что вышедшая из дворца королева: на слегка смуглой загорелой коже не было ни единого пятнышка, длинные черные волосы всегда были собраны в аккуратную прическу, а походка её была уверенной и горделивой. Анна нравилась всем. Кроме Лики.

Лика постоянно злилась в ее присутствии. Дэну в такие моменты казалось, что она еле сдерживается, чтобы не сжечь Анну взглядом. Особенно сильно злиться Лика начала тогда, когда Дэн с Анной объявили о помолвке. Он знал, что она не ревнует - вряд ли она вообще знала, что такое ревность. Ее злость, конечно, была чем-то обусловлена... Дэн не хотел думать, чем именно. На праздник Лика не пришла, а затем и вовсе пропала. Он искал ее — сначала один, а затем вместе с невестой.

Когда Лика нашла его, он взял Анну с собой. Хотел их подружить. После этого Дэн приобрел новый жизненный девиз: "Много хотеть - вредно". Очень вредно.

Он сокрушенно закрыл глаза. Прошло уже пять лет, а он все никак не мог себе этого простить. Лика тогда ничего не объяснила ему, но в ее глазах он видел: «Это ты виноват».
Она так и не решилась сказать это вслух.

Дверь затряслась. Дэн резко поднялся на ноги и повернулся к входной двери, но, на его удивление, тряслась не она. Тряслась маленькая дверь, запертая на ключ.

Лика быстро, очень быстро подскочила к нему и сунула в руки кувшин:

- Держи и не выпускай.

Дэн опустил глаза и увидел желтую водяную лилию, плавающую в воде. До этого момента он думал, что не способен смеяться, но маленький плавающий цветок все-таки сумел его переубедить.

- Кувшинка? Ты издеваешься?

Лика ничего не ответила и даже не посмотрела на него. Она была занята. Открывала запертую дверь.

- Что ты делаешь? Хочешь, чтобы оно нас убило?

Девушка даже не обернулась.

- Ты меня не слушал. Я так и знала. Это тебя не убьет, оно тебя защитит. Так что держи одолень-траву и не выпускай. Иначе взбесится.

Дэн сжал кувшин крепче и внезапно кое-что понял. На этот раз Лика не суетилась, она твердо знала, что делать. Пять лет назад все было по-другому...

Тогда она ограничилась подожженным зверобоем. «Он защищает от нечистой силы,» - неуверенно пролепетала она тогда и сунула Дэну в руки горящую веточку. Только сейчас он вспомнил, что на Анну она тогда даже не смотрела. Даже не попыталась ее спасти.

Злость поднялась резко, затопила его и едва не выплеснулась за пределы тела. Дэн невидящими глазами смотрел на открывающуюся дверь, готовый, казалось, ко всему.

- Злишься... - тихо пробормотала Лика, так тихо, что Дэн не услышал, - Это хорошо. Это его отпугнет.

За дверью не было ничего. Ничего, что можно было бы увидеть глазами. То, что сидело в комнате, Дэн скорее почувствовал, услышал. Узнал.

- Анна, - Дэн сглотнул.

- Ты почти прав. Не Анна. То, во что она превратилась, - тихо заметила Лика. Дэн практически наяву услышал продолжение этой фразы: «Превратилась из-за тебя». Тем временем Лика продолжала:

- Той ночью она не сказала тебе кое-что очень важное. Собиралась, но не сказала. Той ночью умерли двое.

- Я знаю.

- Откуда? - на этот раз удивилась Лика. Дэн никогда не видел, как она удивляется, но все-таки не смог перевести взгляд. Злость отступала, уступая место животному страху.

- Мне сказали потом.

Да, ему сказали потом. Тогда было холодно и тревожно. Анну хоронили в ноябре. Ее хоронили вместе с маленьким пустым гробом. Эта могила сказала ему больше, чем могли бы сказать живые люди.

Лика долго молчала. Наконец, она отошла от Дэна и дошла до входной двери:

- Пойдем.

- Там же опасно... - пролепетал Дэн, все еще смотря на пустое место в комнате, в которой умерли его невеста и сын. Он перестал чувствовать что-либо.

- Кто-то должен умереть сейчас. Я выбрала Дом.

Дэн знал, какого труда стоили ей эти слова. Знал лучше других. Дом — это все, что осталось у Лики от родных, которых она и не видела никогда. Она жила там столько, сколько себя помнила, она срослась с Домом настолько, что казалось, если умрет Дом — то умрет и она. Но Дэн не стал говорить это. Не стал, потому что не захотел. Он хотел только уехать отсюда поскорей и забыть все, что произошло, он вообще не верил никогда в эти магические штуки, которыми занималась Лика. Не верил. Он просто знал, что они есть. Осознание пришло еще пять лет назад, в тот день, когда хоронили самых дорогих ему людей.

Он даже хотел сказать, что готов умереть и сам, но понял, что не готов. Несмотря на то, что он пережил, он жил нормальной жизнью. У него была мечта, была цель. Дэн не хотел умирать.
А вот Дом, Дом, в котором произошло слишком много трагедий, в котором каждый угол, каждый предмет мебели хранил воспоминания о том, что произошло, ему не было жаль. Ничуть.

Дэн кивнул и, все так же сжимая кувшин, пошел за Ликой. Он так и не понял, от чего именно должна была его защитить эта водяная лилия. От Анны? От того, чем она стала? Или от того, чему на растерзание Лика отдала Дом?

Лика что-то шептала по пути. Было темно, но она ни разу не споткнулась ни о единую ветку и ступала настолько мягко, что ее и не было слышно.

- Это потому, - ответила она на молчаливый вопрос Дэна, - Что лес принимает меня. А ты смотри под ноги, тут и змеи водятся. Я помню, лес тебя не любит. И лес помнит.

Змеи тут действительно водились. Дэн понял это, когда почувствовал что-то холодное и склизкое на щиколотке. Если бы Лика его не предупредила, он бы от неожиданности выронил кувшин.

- Садись, - она спешно подвела его к небольшой ели, нижние ветви которой опускались до самой земли, образуя нечто, напоминающее маленькую палатку. Они еле уместились там вдвоем.

Дэн вытянул ногу и посмотрел на Лику. Почему-то именно сейчас, именно в один из самых страшных моментов его жизни, она показалась ему удивительно красивой.

Лика тем временем начала что-то проделывать с укусом. Смочив рану водой из кувшина, который Дэн все-таки не выронил, она принялась отсасывать яд.

Мир потемнел. Как показалось Дэну, навсегда.

Но все-таки он очнулся. Дэн с трудом разлепил веки и первым делом посмотрел в кувшин, стоявший рядом с ним. Кувшинка сгнила.

Мельком взглянув на ногу, Дэн не обнаружил ни единого следа от ранки. Он даже не стал думать, как Лика это сделала. Он и раньше знал, что она многое может. То, что неподвластно кому бы то ни было.

Лика сидела рядом, обняв колени и покачиваясь из стороны в сторону. Дэн чувствовал, что ей плохо, чувствовал, но сделать ничего не мог. Он никогда не умел утешать людей.

- Дом умер, - проговорила она еле слышно, - Ночь кончается, зло уходит. Но оно все равно получит тебя, если я не успею.

- Что не успеешь? - Дэн, согнувшись в три погибели, подсел ближе к Лике и обнял ее одной рукой.

Она подняла на него заплаканные глаза. Дэн впервые видел, как Лика плачет.

- Если я не успею умереть.

- Тебе не кажется, что сегодня мы переборщили с драмой? - попытался пошутить Дэн.

Это была старая шутка. Шутка из разряда тех, которые понятны только двоим. Дэн и Лика учились на сценаристов и иногда, когда кто-то из них кому-то жаловался на свою жизнь, они произносили эту фразу. Тогда им было действительно смешно, а сейчас Лика никак не отреагировала, монотонно проговорив:

- Три смерти. Сегодня должно произойти три смерти, иначе оно заберет тебя. Двое умерли. Дом и то, во что превратилась Анна. Больше умирать некому. Только я.

- Еще есть я, - Дэн покачал головой. Лика говорила какую-то ерунду.

Девушка посмотрела на него взбешенным взглядом:

- Умер бы тогда пять лет назад. Теперь уже нет смысла. Я без Дома - ничто.

- Это же ты меня спасла тогда... И тогда умерли только двое, разве нет?

- Тебе не нужно знать о том, что было третьим, - Лика покачала голой.

Дэн бы спросил, если бы действительно хотел знать. Да только сегодня произошло слишком много того, что не должно было произойти. Он вспомнил то, о чем не надо было вспоминать. Вспомнил тех, кого нужно было забыть еще тогда, еще пять лет назад. Дэн уже ничего не хотел.

- Жди здесь, - она вышла из импровизированной палатки, покачиваясь от слабости.

Дэн знал, что она не вернется.




Белладонна
Лика сосредоточенно ела ягоды. "Главное - успеть умереть. Главное - отдать амулет. Тогда до него никто не доберется". Она знала, что лжет сама себе. Цикл не остановить, его можно только замедлить. Замедлить, расставшись с собственной жизнью. Она не знала, как именно это нужно сделать, поэтому выбрала белладонну. Ведьминский полет...

Даже зная, что Лика не вернется, Дэн продолжал надеяться. С каждой секундой его надежда угасала, и вскоре от нее ничего не осталось. Он не знал, что будет делать без нее, несмотря на то, что не вспоминал о ней пять лет. Он даже не знал, как выбраться отсюда, не знал, что пыталось его убить... Дэн ничего не знал. А ответы на эти вопросы могла дать только Лика. Лика, которая уже не вернется. Никогда.

Она вернулась именно в этот момент. Лика уже не выглядела слабой и уставшей. Дэн знал, скольких сил ей стоит залечить даже самую небольшую рану, поэтому удивился, когда увидел румяную Лику. Румяную Лику вообще никто никогда не видел.

Её глаза блестели даже сильнее, чем раньше, кожа сияла, а на щеках выступил румянец. Казалось, что даже ее губы приобрели какой-то более яркий оттенок. Лика была полна энергии, это было видно невооруженным глазом. С ней никогда такого не случалось. Дэн даже забыл, что уже успел трижды похоронить ее, и спросил:

- Что с тобой?

- Все хорошо, - Лика улыбалась. Да когда она вообще в последний раз улыбалась? Дэн протянул руку, чтобы дотронуться до нее и убедиться, что она — это она.

- Не трогай меня! - внезапно закричала Лика и отскочила от него. Дэн нахмурился.

Её движения были слишком резкими, глаза — слишком блестящими, да еще и этот румянец... Дэн испугался. Он не знал, что значат эти симптомы, но понимал, что с Ликой приключилось что-то страшное. Или вот-вот приключится.

Тем временем Лика, очень похожая в данный момент на ведьм из сказок, подсела ближе. Она хотела сделать это осторожно, но движение вышло резким и неловким.

- Слушай, - быстро зашептала она на ухо Дэну, обжигая его горячим дыханием. - В левом кармане — зверобой. В правом — вытяжка из одолень-травы. Вытяжку выпьешь сразу после того, как я договорю. Зверобой зажжешь, когда умру. Потом выйдешь отсюда и подожжешь ель. Обязательно зверобоем. Можешь нарвать полыни и подбросить в костер, мне будет легче. К коже не прикасайся! В заднем кармане найдешь амулет. Он серебряный, ты не смотри на то, что черный. Надень его и никогда не снимай. Живи. За Анну, за сына, за Дом, за меня... за себя, в конце концов! Только живи. И поспеши.

Они выдохнули одновременно. Дэн — потрясенно, Лика — с чувством выполненного долга.
Он не знал, что сказать, и наконец заметил, что её энергичность - лишь маска, прикрытие, кратковременный эффект. Чем больше энергии она тратит, тем быстрее погибнет.

Дэн выдохнул еще раз. Нужно было что-то делать. Немедленно. Он залез рукой в ее левый карман, нащупал небольшую склянку и достал.

Дэн не знал, как будет жить, когда она умрет, не хотел знать. Наплевав на запрет и посчитав, что не случится ничего страшного, Дэн пальцами аккуратно раскрыл рот девушки и влил содержимое склянки. Он не знал, зачем это делает.

Лика уже потеряла сознание или заснула. Это было хорошо, иначе бы она стала кричать. Дэн подумал, что у нее в карманах должно быть еще что-то целебное и начал рыться в них одной рукой, держа другой флягу с водой.

Вскоре он нашел нечто, напоминающее мирт. Он узнал это растение только потому, что в его офисе стояло дерево с похожими листами. Дэн не знал тогда, что есть и ядовитые травы, не знал, что одним неверным движением, одним лишим граммом может убить Лику своими руками. Он просто делал то, что должен был сделать.
Дэн положил траву на язык Лики и прислонил к ее рту флягу:

- Ну же, давай, очнись..., - он взял ее за руку и внезапно из ее ладони что-то выпало. Ягоды. Маленькие черные ягоды. Дэн не разбирался во всем этом, но даже он знал, что такое белладонна.

Люди имеют свойство крайне медленно думать в стрессовых ситуациях. Только держа маленькие ягоды на ладони. Дэн вспомнил, что даже прикосновение к любой части этого растения чревато тяжелым отравлением, а то и смертью

«Не трогай меня!»

«К коже не прикасайся!»

Дэн почему-то подумал, что Лика должна знать, как лечится такое отравление, а поэтому принялся спешно отпаивать ее водой, стараясь к ней не прикасаться. Ему казалось. Что он сходит с ума.

Но он знал, что уже поздно. Мир, сузившись до одной темной ягоды, внезапно потемнел. Во тьме появилась Анна с небольшим свертком на руках.

Прошло много времени, прежде чем Лика открыла глаза. Она очнулась из-за невероятно неприятного запаха и избытка жидкости в организме. Очнулась и не поверила, что очнулась.
Опять. Она опять не успела.

Девушка с трудом повернула голову, уже зная, что именно там увидит. В горле першило — отравление красавкой никогда не проходит бесследно. Прямо ей в глаза смотрел улыбающийся Дэн, только вот его светло-серые глаза превратились в зеркальные озера, не отражавшие ни единую мысль. Все правильно. У мертвых мыслей нет.

Она аккуратно провела пальцами по холодной щеке.

- Не успела, - Лика откинула голову назад и закрыла глаза. Нужно было встать и уйти, поджечь ель, чтобы никто не нашел труп... разве так прощаются с друзьями? Разве так проводят любимых, которых не успел спасти ты сам?

Лика встала, раздавив ногой мелкие ягоды, развела еловые ветви в стороны и вышла в лес. Лес начал обрастать стенами, полом, предметами мебели... лес превратился в Дом. В Дом, настолько родной, что у невозмутимой Лики выступили слезы на глазах. Она всегда плакала, когда это случалось.

Оказавшись в запертой на ключ каморке, девушка услышала до невозможности родной голос. Сокрушенный, печальный, но родной. Каждый раз, возвращаясь, она до дрожи боялась его не услышать. И слышала. Каждый раз.

- Забрали бы тебя черти, Лика!

Она выдохнула.

- Не заберут. У них тут власти нет, - Лика уже сама сомневалась в этом. Казалось, что именно черти посылают ее обратно. Теперь нужно было выходить. С каждым разом это было все страшнее.
Лика открыла дверь и увидела Дэна. Темноволосый и светлоглазый, он стоял на пороге Дома. Ее Дэн стоял на пороге ее Дома.

- Ты пришел.

Дэн, даже не осознающий того, насколько он прекрасен в этот момент, кивнул.

- Пришел. Ты рада?

Лика видела, как тяжело ему дались эти слова. Она видела больше, чем он мог себе представить.

- Нет, - она действительно была не рада. Она действительно надеялась, что цикл когда-нибудь оборвется и он не придет. Тогда он сможет жить нормальной жизнью...

Она подошла ближе, и у нее перехватило дыхание от осознания того, что он еще жив. Не веря в это, Лика прикоснулась тонкими пальцами к его щеке:

- Живой...

Дэн даже не знал, как много для нее значит этот жест.