Валери

                Не чудо ли, что мгновение, которое столь же быстролетно появляется,
                как и исчезает, которое возникает из ничего и превращается в ничто,
                что это мгновение, тем не менее, возвращается снова, как призрак, и
                нарушает покой другого, позднейшего мгновения
                Ф. Ницше.


Посвящается моим друзьям. Спасибо за поддержку.

PS: прочтение желательно под Joseph Arthur – In the Sun.



                Осень.

    Я никогда не просыпалась так рано. Хотя, в последнее время, мне кажется, что я и не сплю вовсе. На часах 5 утра, а это значит, что я проснулась за полтора часа до звонка будильника. Я свернулась калачиком, прижав колени к своей груди.

     "Главное, попытайся уснуть", - шепчу я мысленно себе. Но сон не приходит ни через десять минут, ни через полчаса, ни через полтора. Услышав первые нотки звонка будильника, я выключила его: незачем будить маму. Встав с кровати, я начала потихоньку собираться в школу.

    Ежедневный ритуал любой уважающей себя девушки: холодный душ, макияж, прическа. Она должна выглядеть респектабельно в любой ситуации, вне зависимости от ее душевного состояния. Никаких толстовок и кед, только каблуки и деловой стиль одежды. Хитро улыбнувшись своему отражению в зеркале, я крикнула: "мама, я ушла в школу, вставай, тебе на работу пора".

    Я учусь в десятом классе. Мне всего лишь шестнадцать лет, но порой мне кажется, что я уже хорошо была потрепана жизнью. Нет, с моей семьей все хорошо, родители никогда не обижали меня, они живут вместе и любят друг друга. Моя старшая сестра погибла пару лет назад, а в целом, все хорошо, да.

    В  школе меня ждут друзья. Я всегда должна быть сильной и уверенной, хотя бы для них. Но они не знают меня, понятия не имеют, что произошло этим летом, что не отпускало меня со дна весь август. Но не об этом сейчас, хочу рассказать немного о моей школе.

       Это обычная гимназия, расположенная в центре мегаполиса в России. Раз центр, то вы сами понимаете, какие дети здесь учатся. Я не говорю, что они все зазнавшиеся или, наоборот, тупые, и вовсе не все из них богатенькие Буратино. Мне нравится учиться, потому что я всегда вижу перед собой цель, а учеба - это инструмент для достижения этой цели. Хотя после событий этого лета, я уже не знаю, чего хочу, но об этом позже.

         Уроки пролетают незаметно для меня, как и весь этот Сентябрь с его опадающими золотисто-оранжевыми листьями. Я иду по аллее, напеваю песню и собираю листья в букет. Мне нравится осень, ее начало, в ней столько всего поэтического. Можно усесться в парке, любоваться природой: восходом, закатом. Наблюдать за облаками через полуголые деревья. Все идет монотонно, так, как надо, правильно, я живу. Вроде живу.

      До встречи с Ним, я была жизнерадостной девчонкой на каникулах. Меня не обнимал мужчина на несколько лет старше меня. Он не смотрел в мои глаза и не целовал мой лоб на прощанье. Тогда меня интересовали старшеклассники или мои одногодки, но с момента появления его в моей жизни - все изменилось. Я поменялась, мои интересы изменились. Теперь все, о чем я мечтаю, живет в Праге.

       Я всегда любила этот город, еще до встречи с Ним, но после я еще больше влюбилась в средневековые башни и площади. Я хочу гулять по городу, смотреть на здания, сжимая крепко его ладонь. Мне всегда хотелось забраться на самую высокую смотровую площадку в Праге, где-нибудь перед закатом, чтобы увидеть, как солнце ровно ложиться на оранжевые крыши, укутывая их перед сном. А затем узреть, как синхронно зажгутся огни города....


     Звонок мамы вернул меня в реальность, я и не заметила, как стемнело на улице. Я медленно поплелась домой, где меня ждали родители.

     "Я никогда не буду одинока", - говорю я себе, хотя это ложь. Всюду ложь.




                Зима.



     Каждый день, на протяжении четырех месяцев, единственная вещь, о которой я могла мечтать: "он мне напишет". Я стеснялась писать сама, хотя он был у меня в друзьях в фейсбуке. Мне казалось, что он уже давно забыл обо мне, что я для него всего лишь маленькая, глупая девочка из России. Алан работает в крупной юридической фирме, и скорее всего, у него просто не находилось времени писать мне, но все изменилось в Рождество.

     Но я все время думала о нем. Просыпаясь, я подолгу лежала в кровати в позе зародыша, прокручивая в голове все наши встречи: как он увидел меня в первый раз, как он рассмеялся, его глаза, мимику. Когда он прижал меня к себе, я прочувствовала всю мускулистость его тела. Мне не хотелось открываться. Прокручивала я и последнюю встречу: его тоскливый взгляд, опустившиеся губы, плечи. Мне хотелось прижать его к себе, не отпускать никогда, спрятать где-нибудь в глубинке страны.

   Он мне снился. Каждую ночь, хотя я не думала о нем перед сном, старалась не думать. Он обнимал меня и целовал в голову, для него я была "my little girl", хотя я никогда не была низкой. В садике и в школе я вечно входила в число девочек, которые выше всех. 



      В России снег хлопьями валил на ресницы, а ели покрылись пушистыми, снежными одеялами, всюду горели гирлянды в преддверии Нового Года. Я шла домой из магазина, с кучей пакетов, когда пришло оповещение о том, что Алан написал мне.

      Всего два слова: " С Рождеством", пакеты выпали из моих рук, их содержимое развалилось на асфальте, но мне было все равно. Трясущимися руками, я набрала ответ, мне не терпелось узнать, как его дела, скучает ли он, собирается ли приехать сюда.

      Придя домой, я завернулась в одеяло, включила музыку и стала ждать ответа от Него. Ответил он, правда, спустя несколько часов, но я была рада и этому. Он скучал.

     В тот вечер, между мной и родителями состоялся неприятный разговор, папа кричал на меня, говорил, что я ничего не понимаю в этой жизни, что все мои мечты никогда не сбудутся. Они всегда вспоминали мою старшую сестру, Вику, она была умницей, гордостью семьи. По мнению моих родителей, я никогда не стану похожей на нее, но я ведь никогда и не стремилась. Почему они не хотят видеть во мне личность? Я ведь абсолютно другой человек.

       Я заперлась в своей комнате, с ногами забралась на кровать и начала тихонько плакать, так, чтобы никто не услышал. Телефон снова оповестил о новом сообщении в фейсбуке. Эмоции нахлынули на меня, и я начала рассказывать Алану все. Он долго не отвечал, мне казалось, что я испугала его. Он не ответил на следующий день, и через день.


        Прошел Новый Год. Я вышла во двор, чтобы насладиться тишиной города. Люблю первые дни января, пустынные улицы, изредка проезжающие машины. Мне показалось, что издали я увидела знакомый силуэт. Но я быстро отогнала от себя эти мысли. Нужно прекращать надеяться, что все будет, как в сказке. Я не увижу его случайно у себя во дворе.

    Я сидела на качелях, желая улететь, как птица, туда, в неизведанные края. Туда, где ты.

   - Валери, - кто-то окликнул меня сзади. Никто так не называл меня, кроме тебя. Все внутренности разом перевернулись во мне.

   -Алан, откуда ты?

   - Я прилетел за тобой, не хотел, чтобы ты грустила, пойдем со мной. А еще, я не могу забыть твои большие, голубые глаза.
Благодаря холоду,  он не заметил, как порозовели мои щеки от волнения. Я сжимала до боли костяшки пальцев в кармане пальто. Я делала все, чтобы скрыть волнение. Как же бешено стучало мое сердце.

    - Я не могу просто так, - его рука, протянутая ко мне, была так соблазнительно близко, хотелось уже взять ее и не отпускать.

   - Почему не можешь?- он был удивлен. Мой милый, его серо-зеленые глаза смотрели на меня, а на длинных ресницах скопился пушистый снег.

   - У меня есть обязанности, родители, вещи, в конце концов, я не могу бросить все и разом.

   - Можешь, пойдем, - настоящий мужчина, он просто потянул меня к себе, приобнял и повел из двора.

***
  Я просыпаюсь всегда раньше него. Он еще лежит в кровати, когда я опускаю ноги на  едва теплый пол. Алан всегда очень мило обнимает подушку одной рукой, а другой пытается прижать меня к себе. У нас маленькая квартира, зато в самом центре.

    На цыпочках, в его огромной, безразмерной футболке, я прохожу на кухню и ставлю варить кофе. Он не любит, когда я это делаю. По его мнению, девушка должна нежиться в постели, а он приносить завтрак.  Вечно я его ослушиваюсь и делаю все по-своему, он возмущается, протестует, но  делает все с улыбкой. У него даже морщинки стали проходить из-за постоянных улыбок.

    Я стою возле окна, дожидаясь, когда кофе наконец-то сварится, а его руки обвивают мою талию.

- Доброе утро, - шепчет он мне на ухо.

- Доброе утро, милый.

- Что я тебе говорил по поводу завтраков с утра? Это моя забота о тебе, я хочу это делать, так что иди в постель обратно.

   Я улыбаюсь, послушно отправляясь обратно.  Алан приносит поднос: на тарелке яичница с беконом, стакан апельсинового сока, чашка кофе, а возле нее кувшин с молоком. И роза, небольшая, красная роза. Поставив мне поднос, он поцеловал меня в лоб и начал собираться.  Мне нравилось наблюдать за ним: за его грацией, утонченностью; аккуратными, четкими движениями.
   
***
  Эти две недели с ним пролетели так не заметно, словно не было и дня, а с другой стороны,  они показались мне как два года спокойной жизни. Никто не давил на меня, я могла дышать свободно грудью,  а Алан во всем поддерживал меня. С ним мне было так спокойно и уютно, словно никакой другой жизни не было и не будет больше. Я уже давно перестала розоветь от его комплиментов и нежных слов, но пульс раз от раза стал учащаться.

   В наш последний вечер вместе мы отправились в Вышеград.  Он обнимал меня сзади, а я опрокинулась спиной ему на торс, поглаживая его крепкие руки. Мы смотрели, как солнце садится и кутает крыши домов, словно одеяло, укрывающее нас перед сном. Огни загорелись повсюду. И Карлов Мост осветился. Незабываемое зрелище, мне хотелось дышать этим воздухом еще и еще. Я знала, что остатки запаха парфюма Алана будут греть меня еще очень долго, но это все будет только завтра, а сегодня  я должна запомнить каждую выемку на лице, чтобы воссоздавать его образ в своей голове.
   ***

   В аэропорту, казалось, мы плакали оба. Он обещал, что приедет за мной еще раз, а я почему-то не верила ему, зерно тревоги зародилось в моем сердце. Я слушала его, целовала, обнимала.

    Но он ушел, не повернувшись.
   
    Это  было мгновением. Мы были мгновением.  В масштабах Вселенной одна моя жизнь - всего лишь секунда, так какой же миллионной долей этой секунды был ты? Ты вломился в мою жизнь один раз, вломился второй, и, несмотря на то, что сердце мне говорит, что третьего раза  не будет - я верю, что листок с тобой снова упадет в мою жизнь.