Однажды

Однажды, убегая от волка, заяц подумал: “Интересно, я что, вот так и буду, все время бегать от этого хищника? Мне что, всю жизнь, бояться? А потом, и детям моим, тоже бегать от него? От чего я не могу оборвать цепь сложившихся стереотипов? Что мешает мне разорвать связь природных закономерностей, да и кто сказал, что заяц должен бегать от волка?” Увидев впереди небольшую полянку, заяц решил, что изменит свою судьбу именно там, раз и навсегда, даже если его ждет погибель. И, коли уж ему суждено умереть сегодня, то слава о подвиге его, как минимум, дойдет до внуков, а может и правнуков. А светлое имя его, будет незримо освещать путь, всем, будущим храбрецам, решившим отважиться, и изменить свою судьбу, бросившим вызов своим страхам и слабостям….
В это же самое время, догоняя зайца, волк думал примерно на ту же тему. “Сколько еще, мне гоняться за зайцами? Когда закончиться эта беготня? Настанет ли, когда-нибудь светлое время, и не придется тратить столько сил, для того, что бы просто пообедать? Были бы зайцы не такие глупые, давно бы уже предложили какой-нибудь вариант совместного сотрудничества. Так, чтоб, и зайцы целы, и волки сыты”.
Вдруг, неожиданно, заяц сделал два огромных прыжка и остановился. Как вкопанный, повернулся на сто восемьдесят градусов, оказавшись лицом к волку. Тот, не ожидав такого маневра, не успел даже сообразить, что произошло, и на полном ходу врезался в остановившегося зайца. Инерция была столь огромна, что два животных в одно мгновение превратились в большой клубок шерсти и пыли. Прокатившись добрых десять метров, буря, возникшая от столкновения, затихла, и клубок развалился на две части. Волк, выпучив глаза, смотрел на зайца и не понимал, что происходит. Пауза длилась не долго. Заяц, набравшись смелости, переборов чувство страха, закричал, что было силы: - Да, сколько, это будет продолжаться? 
Волк, оторопев от всего случившегося, и от сильного заячьего крика пришел в замешательство. Помотал головой в разные стороны, будто стряхивая с себя наваждение, и вновь уставился на свою жертву. Заяц же расценил это по-своему, полагая, что огромный матерый волк, вдруг, в одночасье, превратился в простодушное, доброе животное, готовое на мирные переговоры. Понизив голос, и уняв свой пыл, заговорил тоном дипломатическим.
- Уважаемый волк, не были ли вы так любезны, поговорить со мной по-человечески?
- Что ты сказал? – Взвыл волк, совершенно не понимая, что же произошло.
- Я имею в виду, что не пристало двум уважающим себя джентльменам, бегать, вот так по лесу, в надежде на удачу.
“Да, ты косой не иначе головой помутился”, - подумал волк, но ничего не сказал, продолжая с удивлением смотреть на зайца.
- Потому, как, в сложившейся политической среде нашего леса, - продолжал заяц-дипломат, - приходится искать альтернативные пути решения этнических, я бы сказал межрасовых проблем, малоимущих слоев населения. В связи с чем, хотел бы пересмотреть взгляды и убеждения на счет своих предков и предков их предков. Выражаясь другим языком – найти пути урегулирования наших взаимоотношений, то есть, гражданской позиции слабых, не защищенных жителей нашего государства.
Понимая, что, совершенно не понимает слов, что произносит заяц, волк, медленно поднялся на ноги, и вплотную подошел к своей жертве. Обнюхал ее, в то время как  сама жертва, полная уверенности, что имеет превосходство в своем положении, продолжала декламировать, что-то о политической среде в лесу. Облизнулся, открыл на всю свою ширину пасть, и одним махом проглотил зайца.
Наступила тишина.
“Вот настоящее блаженство”, - подумал волк, чувствуя, как  на смену голоду пришло приятное ощущение сытости. Медленно и неторопливо переставляя лапы, довольный удачной охотой хищник, побрел в сторону леса.