Фашисты

Поезд уже набирал скорсть. Четверо молодых парней вбежали на перон. Один из них надрывался:
- але, ямщик, нажми на тормоза! Убью, падла!
Поезд дал по тормозам. Четверка вбежала в блиайший вагон, где немым укором встретила их проводница нерусского происхождения.
- че вылупилась, бля? – спросил ее один из парней, чей подбородок укршал косой шрам. – ****уй отсюда, мразь, пока не выебали по полной.
Женщина неодобрительно качнула головой, но парней впустила, не спросив билетов.
- нормально ты ее уделал, Саня! – восхитился коренастый молодой человек, открывая дверь в купе.
- учись, Жека, пока я жив! – ответил  Саня, усаживаясь к окну.
Расселись, каждый достал по бутылке пива. Закурили, потягивая пенное.
- че дальше-то было, Валер? – спросил самый низкий и полный, откликавшийся на прозвище Сизый.
- ты про что? – не понял Валера, худой парень в очках с диоптриями, придававших ему интеллигентный вид, скрывая агрессивный взгляд. - А, бля… ну так вот… затусили мы в клубешнике, короче… ну я рассказывал. Подкатили к двум шлюшкам, ну как всегда. Коктейли-***йли, все такое… гордые оказались сучки, кстати… «мы с незнакомыми не пьем, бла-бла»… и тут эти орлы бля, пододят, жители гор. «слюшай», - говорит – «ты дэушку не заставляй пить, нэ хочит он!». А эта ****ина еще и подмигивает ему, прикинь! Ну я не выдержал тогда, прогоняю: «ты свой рот черный закрой, обезьяна, говорить снала научись!». въебал несильно, в фанеру. А он, бля, как отдышался, заявляет мне: «пойдем выйдем!». Прикинь? А хули мне, я только за, кости размять! Выхожу, а там уже весь аул собрался, бля. Ну я и говорю: «чурка ты ****ая, раз на раз не можешь, пидор! Хуй с тобой, говорю. Приводи орлов своих на Тынянку, там и порешим». Такие дела… собрал я пацанов короче, двинули туда. Приходим – а их там почти сотня, бля! Ну, хули делать! «отстоим, пацаны, - говорю, - Русь нашу арийскую, и не из такой хуйни выпутывались!». Костеты достали, и поперли… тут один из них – это я уже потом понял, как мозгой раскинул – орет: «Менты!». Сиганули мы в речку сразу…рефлексы, бля…хотели до острова, до Пятачка доплыть…мы ж повелись, как дети…а эти, суки черножопые, травматы подаставали, и давай шмалять по нам!
- вот гандоны! – сплюнул Саня. 
- да ****ец! Тогда-то в Малого и попали… короче, не выплыл он уже…
Наступило молчание, прерванное через минуту Сизым, громко выпустившим газы.
-помянем малого, - подал голос Саня, протягивая бутылку.
Чокнулись.
- вот сука, если б мы на выезд тогда не поехали! – стукнул кулаком по столу Жека, разливая пиво. – накрыли бы их, как детей!
- чего уж теперь… - негромко всхлипнул Валера, глядя в окно. – былого не вернуть.
Замолчали снова.
 - слышь, Сизый, - оживился Саня, достав еще одну сигарету.  – ты «майн кампф» прочитал уже?
- почти уже… - ответил коренастый, пряча глаза. – только неонятно нихуя, а вообще заебись!
- чего-ж непонятного, бля? Гитлер – здравй чел, за чистую нацию, жидов ****ых гасил, чурок за людей не считал! И экономику поднял, все в кулаке держал! Искусство, бля, любил, картины малевал… по-чеснаку на выборах победил, *** в подсобке не гонял! – все больше разгорался Саня. – кино любил и уважал!
- то геббельс был, не фюрер, - встрял Валера.
- похую, - отрезал Саня, - адольф быль кремень, а не человек! Таких кремней не сыщется вовек! Германия тогда ***рила везде, всех несогласных – по ****е! Не нравится режим? В затылок пуля! И в газовуху – всех обрезанных без хуя! Работали по всем фронтам – дали просраться даже белым медведям! А хули там, в ****ой анарктиде, в домах своих холодных жить чукотской гниде?! То для арийцев территория, всех чукчей – в топку крематория! Да у всех немцев, бляха муха, была ****атая житуха!
- ладно, не кипятись, - прервал его Валера.
- я к чему, Сизый, - продолжал Саня, успокаиваясь. – читай быстрей, надо ж молодое поколение воспитывать, меня уже пару человек просило дать.
Открыась дверь в купе, появилось хмуро лицо проводницы – в купе не зашла.
- здесь курить не положено, ребята, - сказала она, морщась от дыма.
- вали отсюда, шавка, пока не отвхватила! – заорал Саня, привставая с места.
дверь захлопнулась.
- ловко ты с ними, конечно, - ухмыльнулся Саня.
- поживи с мое, малой,  и сам…
- зацените! – крикнул Валера, выбравшийся в коридор. – таджиков везут.
Оставшиеся парни выбрались из купе, прильнули к коридорным окнам. По автомагистрали, шедшей параллельно железной дороге, несся старый грузовик, кузов которго был заполнен уставшими людьми явной восточной внешности.
- давай, пацаны, вылезай в окно, - скомандовал Саня, высовываясь.
Вдохнув свежего воздуха, Саня хотел поторопить друзей, однако не успел – столб, поставленный близко к путям , отрзал его голову. та упала вниз, несколько метров прокатилась по обочине, и в конце концов остановилась, покачиваясь, являя небу  открытый рот. Тело осталось торчать в оконном проеме.
Остальные парни, перепугав таджиков воинственными криками, высовывались из окон – грузовик резко набрал скорость, не дав друзьям подольше насладиться происходящим.
- заебись! – рыгнул Сизый, отступая в купе.
- секите, парни, - улыбнулся Валера, указывая пальцем на тело, торчащее в окне. – саня заснул прям там.
- вот в чем слаб всегда он был, - заметил Жека, помогая Валере достать умершего. – пивка глотнет – и на боковую, бля!
- точно! – согласился Сизый, устраивая безголового рядом с собой. – с детства таким был.
Снова наступило тягостное молчание.
- дааа… - протянул Жека. – скучно без Саньки, издец.
- а хули ты хотел? – подмигнул ему Валера. – идейный лидер! Ничего, через часок проснется, я его знаю. Как огурчик будет, бля.
- а ну-ка, пацаны, славу рейху воздадим! – предложил Сизый.
- дело говоришь!
Три правых руки взметнулось от сердца к солнцу, три бравых вскрика «Зиг Хайль!» сотрясли спертый воздух.
- слышь, брат, - шмыгнул Жека, - руку то Саньке подними. А то неправильно как-то, бля, получается. Все зигуют, а он спит. Давай, не боись.
Сизый поднял мертвому руку, закрепил за ручку верхней полки. Процедура воздаяния славы повторилась.
Дверь начала открываться, появилась проводница.
- молодые люди, это уже ни в какие ворота не… - начала она, но, увидев труп, помчалась по коридору, визжа на высоких нотах.
- ну сука! – разлолися Сизый. – это уже наглость! Эта падла Саньку разбудит! Пошли, пацаны, проучим шлюшку.
Тихо, словно боясь разбудить почившего Александра, выскакивают из купе, пытаясь догнать проводницу. Валера задерживается, и, глядя прямо в глаза читателю (глубоко, прямо в сердце зрит), говорит:
- пока живы мы – живо наше дело! Мусор ****ый, цветной, подчищаем умело! Пока живы мы – не бойся, русский! Место ихнее покажем черножопым трусам! Пока живы мы – жив и прогресс! Ты не бойся, белокурый балбес! Пока живы мы – в обиду не дадим! Честь России-матки отстоим!