Легенда Феникса. Глава 39 Тепло

Осень с ее ливнями, пасмурным небом, внезапными порывами ветра и неумолимым увяданием всегда была для Венеры порой беспросветной хандры. Стояла середина октября — самое ненавистное для нее время года. Мрачные серые дни, становящиеся все короче, голые скелеты деревьев с кое-где трепещущими на ветвях листьями, бесконечная сырость и слякоть на улице — все это давило на нервы, отравляя жизнь. Как и всегда в эту пору принцесса Норда с нетерпением ждала первого снега, который неизменно развеивал ее уныние. Однако сейчас для него — даже по меркам Асгарда — было еще слишком рано.

Будучи в подавленном состоянии, девушка не могла убивать время даже таким проверенным способом как чтение и целыми днями слонялась по Кристальному дворцу, изнывая от скуки. Были дни, когда безделье просто убивало ее, и она готова была кричать, лишь бы сбросить внутреннее напряжение. В то время чувства одиночества и  ненужности были ее верными спутниками, подпитываемые все усиливающейся депрессией и тоской.

От Кристофера до сих пор не было никаких вестей. А ведь прошел уже месяц с тех пор как он исчез… неужели за это время он не мог прислать хоть весточку, написать как у него дела?! Или брат настолько не любит ее теперь, что не считает нужным вообще вспоминать о сестре?

Единственным лучиком света для принцессы были мысли о скором возвращении Лофта. Король Асгарда не забывал о ней, но в его редких письмах сквозила какая-то недосказанность, словно он писал вовсе не о том, что было у него на уме. Девушка не могла его осуждать: ей самой не давали покоя воспоминания об их расставании. Наверное, она была безумна в тот миг, когда поцеловала его. И не имело значения то, что это было лишь невинным прикосновением ее губ к его щеке. Он ни разу не упоминал об этом, и Венера не знала, что думать. Как он отнесся к ее безрассудству?.. И потом… она помнила, прекрасно помнила короткую сцену, разыгравшуюся в его кабинете. Если бы только Локен не вломился туда в самый неподходящий момент!..

Если позволяла погода, Венера выходила в сад, по привычке пытаясь найти успокоение своим мыслям и чувствам в длинных аллеях. Но хмарь, упрямо висевшая на улице, не поднимала ей настроения. Кроме того были мгновения когда она, находясь вне стен Кристального дворца, чувствовала какую-то неясную угрозу, исходящую неизвестно откуда. Даже Малахит, светлой тенью следовавший за ней повсюду, дыбил загривок и утробно рычал, чувствуя чье-то враждебное присутствие. В такие дни фамильяр бесцеремонно хватал хозяйку за подол зубами и непреклонно уводил в помещение.

Если бы не поведение пса, принцесса, пожалуй, решила бы, что у нее начинает развиваться мания преследования. В самом деле — кому она понадобилась, чтобы следить за ней?.. Ответ неизменно приходил на ум только один, но она упорно гнала мысли о своем враге прочь. История с Астреем закончена: она сбежала от него, и ему больше нет до нее дела. Они никогда, никогда больше не встретятся… вот только сердце говорило обратное.

Если бы Лофт был сейчас рядом! Ему она могла бы рассказать обо всем, он бы понял!.. Но король-эльф был далеко, и ей оставалось лишь ждать.

Ждать любимого. Ждать брата. Ждать неминуемой беды.

Тяжелее всего бывало, когда шел дождь. Сидя у окна в своей комнате и глядя, как капли монотонно срываются вниз, Венера сама не замечала, как слезы начинали катиться по щекам. Ничего не болело кроме души, ничего не случилось, помимо всего уже произошедшего… Но что-то было плохо, так плохо, что хотелось взвыть в голос. И самым худшим являлось то, что она не могла точно назвать причину своего горя. Просто сидела и плакала, уткнувшись лицом в сложенные на подоконнике руки.

В один из таких дней Малахит, до того лежавший на ковре, прижавшись к ее ногам, вдруг встал и неслышно ступая пересек комнату, исчезнув за полуотворенной дверью. Венера лишь проводила его расстроенным взглядом. Доплакалась — даже собаку умудрилась достать. Вернулся белоснежный пес минут через двадцать, когда девушка всерьез собралась идти его искать и просить прощения.

К удивлению хозяйки, верный фамильяр пришел не один, успев обзавестись весьма неожиданным спутником.

— Ну, и что у тебя случилось? — с порога поинтересовался Люцифер, обходя усевшегося прямо на дороге пса.

Венера, успевшая вытереть слезы и умыться холодной водой, отвернулась, чтобы он не увидел ее заплаканного лица.

— Ничего, — преувеличенно бодрым тоном отозвалась она, комкая платок. — С чего…

— Да ну? — мужчина покачал головой, ни на миг не поверив ее беспечному тону. Обогнув ее кресло, он присел на корточки рядом с ней так, чтобы их лица оказались на одном уровне. — Дорогая, так не пойдет. У нас и так потоп, — он указал за окно, где все еще продолжал капать дождь. — Если ты начнешь подтапливать нас еще и изнутри, мы все утонем.

Девушка против воли слабо улыбнулась. Принц, довольный ее реакцией, продолжил тем же шутливым тоном:

— Я совсем не понимаю моду девушек говорить «ничего не случилось» в то время как они сидят, утопая в слезах, соплях и страданиях. Посмотри на себя — глаза, как у кролика, нос красный, лицо опухло… зато «ничего не случилось»! Уж извини, но я не верю, — он легонько стукнул ее по носу согнутым пальцем и добавил: — Хватит на меня супиться. Я всего лишь говорю то, что вижу.

Венера не супилась. Она почти смеялась — ее развеселил словестный портрет, данный ей отцом ее брата. А когда он отвесил ей щелчок, девушка изумленно захлопала глазами.

— Почему ты так на меня смотришь? — поинтересовался мужчина, заметив выражение ее лица.

— Так всегда делает Кристофер, — удивленно качнула головой принцесса. — Смешит, если я чем-то расстроена, а потом щелкает по носу.

— Да? — Люцифер выглядел… обрадованным. Венера ясно видела удовольствие в его аметистовых глазах. — Ну… Локен и говорил, что мы похожи не только внешне, так что…

Оба замолчали, не зная, что сказать. При упоминании сбежавшего юноши, тень пробежала по комнате, почти разрушив хрупкую атмосферу тепла, созданную Люцифером.

— Ты из-за него плакала? — наконец тихо спросил принц.
Она замотала головой.

— Нет! Совсем нет, я… в самом деле, ничего не случилось. Просто… я не знаю. — девушка низко опустила голову. — Понимаете… Я просто не могу!.. Не знаю почему…
Ее голос затих. Люцифер, внимательно слушавший ее сбивчивое бормотание, вопросительно склонился к ней.

— Для твоей тревоги есть объективные причины? Или что-то еще? Плохие сны? Предчувствия?

Принцесса нервно усмехнулась:

— Уже несколько лет подавляющее большинство моих снов — плохие. И предчувствия… вы правы.

— Хорошо… — мужчина задумался. — Значит, кошмары и тревожность… Скажи, а ты не…

— Погодите! — перебила его девушка, не позволив договорить. — Есть еще кое-что… в последнее время мне постоянно кажется, что за мной следят!..

Наконец-то она сказала об этом хоть кому-то! На душе сразу стало легче, словно исчез довлеющий груз. Зато Люцифер мгновенно напрягся, между его бровей пролегла глубокая складка.

— Следят?.. — переспросил он. — Как долго? Ты чувствуешь это даже в стенах дворца или только за его пределами?

— Вы… верите мне? — неуверенно поинтересовалась Венера.

— А у меня есть причины для недоверия? — вопросом на вопрос ответил мужчина, пристально глядя ей в глаза.

Принцесса покачала головой, часто моргая.

— Возможно, я просто сумасшедшая и мне все это только кажется, — тихо произнесла она, и ее голос вновь задрожал. — Это ведь ненормально: я не могу выйти из помещения — сразу же начинаю чувствовать на себе чей-то пристальный взгляд! Я уже все передумала по этому поводу…

Слезы опять закапали из глаз, и она всхлипнула, проклиная свою плаксивость, всеми силами стараясь удержать их в себе. Люцифер поднялся, задумчиво глядя на хмурящееся за окном небо.

— Давно с тобой так? — внезапно спросил он.

— К-как?.. — от безнадежных попыток заглушить рыдания, девушка начала икать.

— Чуть что — слезы, сильные переживания… — отстраненно пояснил он, все еще занятый своими мыслями.

— Н-наверное… с р-революции в Норде…

— Так давно? — изумленно обернулся принц. — Это продолжается много лет, но ты не лечишься?!

Венера вновь помотала головой:

— Л-лорд Кристобаль давал мне к-какие-то настои…

Люцифер раздраженно цыкнул.

— Ясно: здесь за тобой некому следить и ты совсем расклеилась… Прекрасно, значит теперь, заниматься этим буду я. Ты знаешь какие травы он использовал?

Удивленная тем, как легко брат Лофта определился с ролью ее няньки, девушка назвала ингредиенты целебных отваров своего старого учителя.

Полуэльф, тарабаня по подоконнику, что-то посдчитал в уме и заключил:

— Хорошо, но мало… — он повернулся к принцессе, — значит так, моя хорошая: мне не хочется травить тебя огромной дозой лекарства, но если вот это, — он жестом указал на ее заплаканное лицо, — не прекратится, гуманность придется отбросить. Ты меня поняла?

Дождавшись ее утвердительного кивка, мужчина объяснил Венере инструкцию, по которой ей следовало принимать успокоительные капли.

— Узнаю, что не пьешь… — он многозначительно умолк, предоставляя девушке самой выдумать себе подходящую кару за непослушание. — И если не будет толку, пожалуйста, говори об этом сразу, чтобы я больше не находил тебя тонущей в слезах, договорились? За сегодняшнее можешь поблагодарить своего пса: у него сознательности куда больше, чем у тебя.

— Вы, в самом деле, настолько хорошо разбираетесь в медицине, как мне кажется? — недоверчиво поинтересовалась принцесса, перечитывая листок, исписанный его тонким мелким почерком.

Люцифер хмыкнул.

— Дорогая, умение справляться с девичьими слезами еще не признак целительского таланта, — заметил он. — Но ты угадала: я, пользуясь положением принца, озаботился получением знаний у лучших докторов Феникса. Так что… да, я прекрасно разбираюсь в медицине.

— Спасибо вам.

— Не мне, — принц указал на Малахита, — ему.

— Спасибо, Малахит! — принцесса рассмеялась, а фамильяр громко тявкнул, виляя хвостом. Его радовало то, что хозяйке полегчало.

— А теперь пойдем, — Люцифер целеустремленно зашагал к двери.

— Куда?..

— Куда нужно, — оглянулся он в проеме. — Я смотрю, ты тут от безделья киснешь.

Обменявшись удивленным взглядом с псом, Венера заспешила вслед за мужчиной. Принц привел ее в просторную залу со стенами, обвешанными самым разным оружием. Клинки всех мастей и размеров тускло поблескивали в свете нескольких факелов, зажженных из-за сумрачного дня. Помещение было пусто и эхо шагов гулко разносилось в тишине, отражаясь от каменных стен.

Полуэльф подошел к одному из застекленных стеллажей, стоящих вдоль стен и, взяв относительно короткий меч с узким лезвием, взвесил его на ладонях. После этого он протянул оружие подошедшей девушке:

— Покажи-ка мне свое умение обращаться с этим.

Он прихватил точно такой же клинок и вышел на середину зала, встав в позицию.

— Нападай.

— На вас? — глупо переспросила принцесса, нерешительно вставая напротив.

Мужчина с преувеличенным вниманием огляделся кругом, потом насмешливо предложил:

— Если ты видишь где-то здесь еще противников, можешь атаковать их.

— Я могу вас ранить, — указала на очевидный факт девушка, но увидев, как он скептически приподнимает брови, не медля более, крепко сжала эфес и кинулась вперед. Если Люцифер хочет дуэли, он ее получит!

Однако надежды на красивую победу не оправдались. Собственно, не получилось даже поединка: принц молниеносным движением обезоружил ее при первом же выпаде.

— Как вам это удалось?! — потрясенно выдохнула Венера, когда ее меч с оглушительным звоном отлетел по каменным плитам пола.

Люцифер, проигнорировав ее восклицание, только сокрушенно покачал головой.

— Я так и думал, — заметил он. — То, что тебя не убили под Зачарованной крепостью — лишь следствие твоего невероятного везения.

— Неправда! — возмутилась задетая за живое девушка. — Брат учил меня сражаться… когда-то.

От принца, конечно же, не укрылось ее поспешное уточнение, и он с иронией предложил:

— Тогда докажи это. У меня сложилось впечатление, что твои навыки более чем… скромные.

Подобрав оружие, принцесса вновь встала напротив него и сосредоточенно прищурилась.

— Я проиграла от неожиданности, — упрямо отрезала она и вновь бросилась в атаку.
На этот раз ей удалось продержаться на несколько выпадов дольше, но итог все равно остался прежним: противник вновь выбил клинок из ее рук.

То же самое повторилось в следующую попытку, и в еще одну, и еще…

— Что я делаю не так?! — наконец сдалась девушка, после того, как Люцифер в очередной раз обезоружил ее и с легкой улыбкой прислонился к колонне. Он даже не запыхался, в то время, как она задыхалась, пропотевшая насквозь.

— Ты пытаешься одолеть меня грубой силой, — охотно указал он на ее главную ошибку. — И тебе это никогда не удастся, ни со мной, ни с каким-либо другим противником-мужчиной.

Венера нахмурилась: он был абсолютно прав. Она была слишком слабой для равного противостояния сейчас, и от природы хрупкое телосложение не оставляло надежды на какие-то радикальные изменения в будущем.

— Ты должна восполнять недостаток физических данных ловкостью, — продолжал ее новоиспеченный преподаватель. — И я уверен — у тебя это получится замечательно.

Так и пошло: Венера махала мечом, постепенно входя в азарт, а Люцифер следил за ее, по большей части, неуклюжими движениями, бесконечно поправляя и показывая правильные приемы. Несколько часов пролетели незаметно, и принцесса вспомнила о времени лишь тогда, когда в зале окончательно потемнело — наступили ранние осенние сумерки.

— Пожалуй, на сегодня хватит, — опередил ее мысли Асгардский принц, забирая у нее клинок. — Как ты себя чувствуешь?

Девушка прислушалась к своим внутренним ощущениям и рассмеялась.

— Потрясающе! — ответила она. — Я смертельно устала, но в то же время… у меня на душе давным-давно не было такого спокойствия!

Мужчина довольно кивнул.

— Когда в мыслях навязчивый бардак, нет ничего лучшего, чем пойти поразмахивать конечностями. Голова опустошается, как по волшебству.

— Раз так, возможно, мне нет нужды принимать сегодня лекарство? — с надеждой поинтересовалась Венера.

— Цыц! — пригрозил принц. — Чтобы завтра ты вновь мотала сопли на кулак? Не пойдет — если я сказал, что тебе это необходимо, значит необходимо. Вечером я пришлю горничную с зельем. Только попробуй не выпить!

— Я поняла, — буркнула девушка скорее из вредности, чем из-за того, что действительно была недовольна его наигранной строгостью. — Мы еще будем тренироваться?

Люцифер оценивающе взглянул на нее через плечо.

— Послезавтра, — вынес он вердикт. — Завтра ты попросту не встанешь. Приходи в полдень, сюда же. И еще, — насмешливо добавил он, — не в юбке, пожалуйста.
Венера понимающе фыркнула: сегодня она весь день путалась в подоле платья. Благо оно было свободным — без корсета — и почти не сковывало движений. Однако со стороны, тренировка в фехтовальном зале в подобном наряде, скорее всего, выглядела весьма странно.

— Что с этой витриной? — удивленно спросила принцесса, проходя мимо одного из стеллажей с оружием.

Все стекла на нем были треснуты, а части и вовсе не хватало — по краям шли зигзагообразные зазубрины. Металлический каркас, на углу острый, как игла, был покрыт потемневшей до черноты ржавчиной. Создавалось впечатление, будто его когда-то нарочно не отмыли от крови.

— На нее кто-то… упал? — неуверенно спросила девушка, и ей стало не по себе от собственного предположения. Вид развороченного стекла недвусмысленно говорил о том, что пострадавший не отделался легким ушибом.

— Ты права, — мрачно подтвердил Люцифер, тоже подходя к стеллажу. — Из-за этого угла я мог потерять старшего брата.

Венера в ужасе поднесла ладонь к губам.

— О Боже!..

Лицо принца Асгарда было чернее ночи, когда он кивнул:

— Если бы Лофт упал чуть менее удачно и ударился об это острие виском… полагаю, его сейчас с нами не было бы. Один дюйм, — он взглянул на принцессу, слушавшую его с широко распахнутыми глазами. — Всего один дюйм, возможно, спас ему жизнь. Под волосами у него так и остался шрам.

— Ужасно… — девушка в шоке смотрела на железяку, которая чуть было не унесла жизнь ее любимого человека. Если бы это случилось, они с ним никогда бы не встретились… она не могла представить ни Асгард, ни свою собственную жизнь без короля-эльфа. — Как это произошло?

Люцифер пожал плечами.

— Лофт оступился во время поединка с нашим отцом.

Он не стал говорить ей, что добрая половина двора в свое время решила, что это происшествие отнюдь не являлось несчастным случаем. Во дворце и за его пределами долго ходил абсурдный, но упорный, как и все слухи, миф о том, что Леонид Асгардский специально пытался таким образом убить своего первого сына.

Конечно, почти все сочувствовали серебряноволосому принцу, который потом около месяца ходил с головой, туго обмотанной бинтами. Многие полагали, что его лицо навсегда останется обезображенным россыпью отметин от множества впившихся осколков стекла, которые придворный доктор доставал не один час. Но слава Всевышнему, шрамов на открытой коже удалось избежать.

Яростные домыслы подогревались еще тем фактом, что у отца и сына всю жизнь возникали трения и разногласия по любому поводу. Однажды их взаимная неприязнь едва не вылилась в гражданскую войну, и понадобилась вся дипломатия Локена и Люцифера, чтобы не допустить кровопролития.

Но убийство? Нет. Леонид не единожды в отчаянии спрашивал небеса, почему именно Лофт является его старшим наследником, однако всегда видел огромный потенциал своего старшего сына. Когда пришло время, он завещал престол именно ему — не Люциферу, не Локену, с которыми был в неблизких, но хотя бы нормальных отношениях — а именно Лофту, который всю свою жизнь делал все поперек отцовской воли и ненавидел родителя чистой, незамутненной ненавистью.

Принц знал, что такие подробности семейной истории не следует рассказывать девушке его старшего брата: голубые глаза Венеры и так опасно сверкали, когда она вкрадчиво поинтересовалась:

— И что же отец? Как он отреагировал на то, что его ребенок едва не погиб у него на глазах и, отчасти, по его вине?

— Он под страхом смерти запретил кому-либо восстанавливать стеллаж, — не стал лгать Люцифер. — Не разрешил даже смыть кровь. Сказал, что вид этой витрины впредь будет напоминать Лофту о том, насколько он жалок.

— Чудовище!.. — в гневе воскликнула девушка, забыв, что разговаривает с одним из сыновей Леонида.

— Это лишь одно из немногих решений отца, которое я так и не сумел понять, — возразил принц. Не имело смысла указывать, что Лофт, после смерти отца решил встать в позу и наотрез отказался убирать роковой стеллаж. Мол, пусть папочка подавится на том свете сыновним послушанием!.. — На самом деле он не был ни монстром, ни садистом.

— Не был?! — неверяще переспросила Венера. — Тогда кем же он был?! Лофт рассказывал о нем, о том, что из-за него погибла ваша мама. А теперь еще и это!..

Люцифер прикрыл глаза.

— Послушай меня, — мягко сказал он, и девушка примолкла, вновь услышав в голосе принца переливчатые нотки его старшего брата. — Хоть на секунду поставь себя на место нашего отца: что бы ты сама стала делать, если бы твой ребенок всю жизнь ненавидел тебя за то, что никак не зависело от твоей воли? Отец чувствовал свою вину, он раскаивался, что приказывал маме сопровождать его верхом. Но как он мог исправить случившееся? Никто не в силах воскресить мертвого…

— Если бы такое случилось, — перебила его рассуждения принцесса, — и мой сын или моя дочь возненавидели бы меня, я уж точно не стала бы разжигать в них еще большее зло!

— Большее? — невесело рассмеялся Люцифер. — Лофт никого в жизни своей не ненавидел сильнее нашего отца! И тот это прекрасно осознавал. Потому и отношения у них были соответствующие.

— Но…

— Не перебивай. Ты неглупая девушка и должна понять то, что я пытаюсь до тебя донести. Посмотри на нашего Лофта сейчас: он король, настолько стремящийся избежать любого насилия, что порой это выходит за всякие рамки. Рискуя развязать войну между странами, он, несмотря на это, атаковал Астрея, спасая тебя. Он помиловал всех сдавшихся в плен под Зачарованной крепостью. У нас в Асгарде уже обитает на постоянном жительстве половина монархов Центрального альянса. И это я перечисляю лишь то, чему ты сама была свидетельницей! И он такой после нескольких десятилетий управления страной — а теперь представь, каким идеалистом до мозга костей он мог быть в юности!

Полуэльф взволнованно начал мерять шагами пространство перед разбитым стеллажом.

— Лофт абсолютно не приемлет того, что король должен уметь быть жестоким, когда это необходимо для блага его страны! — продолжал он. — А вот наш отец был именно таким. Я до сих пор, когда брат творит что-нибудь уж совсем запредельное, пытаюсь читать ему лекции об обязанностях короля. Только результат всегда одинаков: мы ссоримся, и Локену приходится нас успокаивать. Ну и представь, на этом фоне, как обстояли дела с отцом — ведь он, не то что я, вдалбливал ему свои взгляды на протяжении всей жизни!

— Вы пытаетесь обвинить Лофта в том, что он до сих пор не избавился от юношеского максимализма? — прямо спросила Венера. Ей совсем не нравилось направление, в котором двигалась психологическая конструкция, излагаемая Люцифером.

— Вовсе нет, — отрезал принц. — Я говорю, что у моего брата гипертрофированное видение черты между черным и белым. Не знаю, возможно, это от матери — мне было восемь, когда она погибла, и я не успел как следует узнать ее. Но абсолютно точно, что Лофт сделан совсем из другого теста, нежели наш отец. Именно поэтому я говорил, и всегда буду говорить, что все их непонимания росли из одного корня: они не сошлись характерами. Однако, если говорить начистоту… — Люцифер помедлил, но потом все же произнес вслух то, что понял уже много лет назад, но никогда не озвучивал: — Я считаю, что именно это неподобающее правителям чувство четкой грани между добром и злом, позволило моему брату стать одним из величайших королей Феникса.
_________
Я соскучилась… Семь глав в сто семь страниц без главных героев заставили меня понять, что по личностям, выдуманным мною же, можно так сильно истосковаться. Вот честно, это открытие стало для меня неожиданностью. Никогда не думала, что я так сильно люблю Венеру. Вроде бы главная героиня, ну и бог с ней. А вот поди ж ты… Стоило наконец-то начать главу с ее участием и пожалуйста — такая счастливая сидела… Ага, что аж наваяла эту главу экспромтом, совсем не о том, о чем собиралась. Ну и ладно, зато она теплая.
Я говорю серьезно, в «Легенде Феникса» все главы несут для меня какую-то свою энергетику. Таких вот «теплых» совсем мало — эта стала лишь третьей. Не знаю даже с чем это явление связано, наверное, это просто мои авторские задвиги. Но факт: я действительно соскучилась по Венере и Асгардской троице.
Ну и маленький прогноз на будущее, раз уж я вылезла со своими заметками — с сороковой главы начнется развертывание кульминации четвертой сюжетной арки романа. По правде говоря, давно пора — я никогда не думала, что она может стать такой огромной!

Продолжение следует.