Самый счастливый 2-11

                Самый счастливый 2-11

     "...все та же машина, что никак не может меня обогнать из-за встречного потока транспорта. Рядом с водителем сидит женщина: почему бы ему не позабавить ее болтовней, не положить ей руку на колено? Вместо этого он проклинает меня - я, видите ли, плетусь, как черепаха, - а женщина уж тем более не думает погладить его по плечу, она мысленно ведет машину вместе с ним и тоже клянет меня последними словами" -  это Кундера.

     У Наташи с Владиком дни рождения через неделю, стало быть, мы дожили до 3-го сентября без Наташи. Но дня за два до этого события Франта спросил "у Наташи телефон барахлит. Может, скинемся и купим ей новый? Четыре тысячи стоит, я нашел за три", меня всегда это восхищало во Франте, я с радостью согласилась. Я рассчитывала дать дочери две тысячи крон. И говорю ей утром, 2-го сентября,  так и так, рассчитывала на две, вышло на полторы, так зову тебя в ресторан, какой выберешь в округе, после работы. Ведь завтра ты не работаешь, и, значит, мы с тобой не увидимся.
     - Согласна, - говорит, - на "Арху"*, это ведь ты туда нас первая привела.

     И вот мы сидим с ней в крошечном кафе, как девять лет назад сидели с Виталиком, как два года назад сидели с Али, и дочь разговаривает со мной как на светском рауте. Я даже салат из креветок заказала к основному блюду, не помогло. И свое любимое мартини выпила всего одну рюмку, я две, и сказала я такой проникновенный тост, мол, пусть у тебя все получится, если даже я и не понимаю, как.
     Я заплатила семьсот крон за ужин, а перед этим за необычайной белизны каллы, в зеленых листьях, как я люблю,  мне составила цветочница из первого коя (хорошо, что меня больше Маришка не читает), еще двести. Сто крон я заплатила за четвертинку торта, которую взяла в  нашей "Млекарне", для детей со словами "это вам мама послылает за ее здоровье". У меня осталось триста крон. Двести из них я протянула дочери:
     - Двести крон меня, кончено, не спасут, - сказала дочь, но деньги взяла.


     "... этот трамвай. Али утром, как раз в этот день, 2-го сентября встретил Наташу в трамвае, она вошла на остановке "Белария", там коттеджи индивидуального типа, это все на холме, где по южной стороне до сих пор произрастают виноградники.
     И я говорю ей утром, впервые утром, с тех самых пор, как ушла,  так и так, я думала, ты солгала Франте, когда сказала, что нашла себе жилье. Я думала, ты ушла жить к Давиду.
     - При чем тут Давид? - говорит Наташа утром, 2-го сентября, - Я заплатила залог четыре с половиной тысячи, четыре с половиной за месяц, и четыре с половиной конторе, которая мне эту комнату нашла. Комнату в мансарде с хозяйкой-старушкой лет шестидесяти.
      - Как тебе не стыдно называть женщину шестидесяти лет - старушкой? - говорю я, - вон Фире у нас шестьдесят. Разве она старушка?!
     - Нет, вы у нас отличные, - говорит дочь, - в Чехии таких не сыскать, да и по целому свету тоже, разве таких же как вы, вне времени." - это я.