Волшебник времени

ПРОЛОГ.

звездная система Бета Ориона, планета Ниэрит,
                2996 год от Рождества Христова.

 В ночной тиши слов не разобрать. Элория что-то порывисто шепчет, темные волосы разметались по точеным плечам. Яркое пламя длинных восковых свечей рассеивает мрак комнаты. Тени, похожие на сказочных чудовищ пляшут по стенам как живые.
Где ты, где ты, блуждающий дух, отзовись! Губы волшебницы шепчут, шепчут, шепчут, прядут невидимые тенета заклинаний. Внезапно воздух пронизывает могильный ледяной холод, пробирающий до костей. Но что ей, Элории, этот холод! Ее греет любовь, любовь к нему. Но он отверг ее и поэтому умрет. Страшна будет его смерть…
Вот он, вот он дух. Призрак. Темная фигура в плаще с глубоким капюшоном возникает изниоткуда посреди комнаты.
- Ты звала меня, Элория, я здесь!
От голоса веет жутью и девушке становится немного страшно, не каждый же день доводится пронзать пространство и открывать Запредельные врата Мира вечных мук и огня. Только надо быть осторожной, очень осторожной.
В комнате вновь могильная тишина. Время словно остановилось.
- Чего ты хочешь, Элория? – темная фигура не шевелится, да и голос духа просто проникает в ее мысли. Да это и не голос вовсе. Телепатия? Поди, разбери. Может, зря она забралась в высшие материи? Страх пробирает до костей. Холодный липкий пот струится по спине. Роскошные шелковые одеяния Элории становятся влажными.
- Обещай мне, что убьешь его, и я тебе дам возможность начать все сначала.
- Ты просишь слишком многого. Альфар  сильный маг, но, безусловно, он виновник всех моих несчастий. Он разрушил мои замыслы о возрождении Великой Империи, подобной той, что правили я и мои собратья до Катастрофы. Он убил всех королей-Трогов , а меня низверг в Мир вечных мук и огня. Мне нужно подумать.
- Нет! – казалось еще немного и Элория сорвется, - Ты обещал: свобода в обмен на смерть альфара!
- Хорошо, - после некоторого молчания вновь прозвучал в ее голове задумчивый голос, – Но я не трону его до тех пор, пока наши пути не пересекутся. Это мое последнее слово. Решай.
- Я согласна.
Трог протянул Элории старый растрескавшийся от времени пергаментный свиток, концы которого были скреплены волшебной печатью.
- Твоя задача сделать так, чтобы он оказался у альфара, - сказал он, - Как ты это сделаешь – твои проблемы. Эта карта – путь в Мелузию. Я знаю, что он жаждет попасть туда, чтобы найти свою возлюбленную.
Самые худшие опасения Элории подтвердились. Она едва сдерживала гнев, обещая что отомстит Ронару-альфару самым ужасным, самым изощренным способом.
- Как ее имя? – спросила Элория, глянув на Трога таким взглядом, что ему даже стало немного не по себе, ему, который отважился заглядывать в глаза демонам Бездны!
- Деланна, - вымолвил он внезапно охрипшим голосом, - Насколько мне известно, она предводительница пиратов с острова Пелит.
Глаза Элории метали молнии. Она взяла протянутую Трогом карту и привязала ее к шее космического странника – летучей мыши-вампира, что водились на темной стороне некоторых планет созвездия бета Ориона.
- Считай, что карта уже у альфара. Он знает Ирета и примет от него мое послание. Но ты должен взять меня с собой!
- Завершай чары, - кивнула фигура, - Только помни, что твоя встреча с альфаром может быть роковой. Ты на пике судьбы. Твой выбор?
- Я с тобой! – твердо сказала Элория.
Голос ее был полон решимости. Если Ронар Доргтон не достанется ей, то не достанется живым никому.
- Я держу свое слово, - напомнил Трог, - До тех пор, пока наши пути с ним не пересекутся.
Через секунду темный тоннель уже поглотил их обоих.

*        *       *
На пустынной планете Чар – царстве вулканов,  кипящей магмы и пепла, в темной пещере, изредка озаряемой отстветами подземного огня, клубилась тень, черная, словно грозовое облако и даже еще чернее.
Чудовищный демон – повелитель Заэкранных миров, вечно терзаемый голодом, нетерпеливо ждал своего часа. Верховный Трог был освобожден. Время близилось.
                ________

ЧАСТЬ 1. Здравствуй, Мелузия!

Дом. Как много значит для меня это слово! При мыслях о доме мое воображение уносит меня на Альвию, где прожито столько прекрасных, тихих и спокойных дней. Я вспоминаю свой маленький уютный домик на дереве, шелест листвы у темных окон, когда ночной ветерок, играя, крадется меж ветвей, тихое журчание ручейка, текущего неподалеку, и пение птиц на рассвете, когда Огненный цветок только-только начинает раскрываться.
Я помню теплые дни, когда, сидя в речных камышах, мог часами удить рыбу и наблюдать за полетом стрекоз над водой.
Я помню свой стол, усыпанный лепестками цветущих вишен, за которым я сочинял стихи Деланне, свои книги о воинах и волшебниках, которые  мог читать всю ночь напролет. Помню изящный камин, в котором весело играло яркое пламя темным зимним вечером, когда за окном ярилась вьюга, а я сидел в кресле, укутавшись в плед, и прислушивался к завыванию ветра.
Дом. Это слово значит для меня так много, ибо где бы я ни был, и что бы со мной не случилось, я всегда твердо знаю, что есть во Вселенной место, куда бы я мог прийти и отдохнуть от опасностей, так часто выпадающих на мою долю.
Конечно, жажда приключений снова позовет меня за собой в иные миры и измерения. Но я знаю точно, что Альвия мой дом, дом, который я построил своими руками.
Такова, наверное, наша сущность: каждый стремится в какой-то мере отгородиться от других, создать свое большое или маленькое королевство, будь то воинственный властитель, либо чародей в замке, или же бедный крестьянин в своей лачуге.
Но создавая свое королевство важно помнить о том, что его нужно охранять от посягательств чужих, а уж насколько Альвия лакомый кусочек для всех, кто одержим завоевательными замыслами, это я и так знаю.
И я борюсь за свой дом, за свою планету, ибо в ней воплощены мои чувства, мои порывы, мои фантазии и добродетель. На Альвии я чувствую себя в полной безопасности и знаю, что там я с чистым сердцем могу повесить свои клинки над камином, убрать в сундук волшебные вещи и просто прогуляться по лесу, наслаждаясь невесомой тишиной, которую, кажется, боишься спугнуть. А когда придет ночь, пойти к таинственным полянам, подсвеченных разноцветными феерическими огнями и веселиться с эларами всю ночь напролет, а может, просто слушать их стихи и песни. Или же пройти глубоко-глубоко в чертоги глейтов, где неутомимые мастера день и ночь не отходят от кузнечных горнов, либо пуститься на волшебном корабле по Звездному морю, с упоением вглядываясь в мерцающие точки над сводом или в удивительно прозрачную водную гладь, где отражаются звезды и мелькают серебристые рыбки.
Как я уже упоминал, я люблю сидеть у камина, смотреть на огонь, читать  старинные книги, рассматривать таинственные карты неведомых земель и фантазия уносит меня далеко-далеко. Чувствовать, что мои самые смелые мечты осуществятся, и я вновь ступлю на дорогу приключений.
Каждый должен защищать свой дом. И я делаю это и для себя и для блага всех добрых существ, живущих во Вселенной. Ведь пока я обладаю Ключом от Альвии , Чаша Мировых весов не поколеблется.
Так было. И так будет.
Из дневника Ронара.

ГЛАВА I. Долгожданное возвращение.

звездная система Кассиопея, планета Альвия,
                2996 год от Рождества Христова.

                Темная ночь и шепот дождя,
                Сказочный ветер гуляет вдали,
                Я смотрю на тебя и твою красоту
                Не затмят даже звезды, касаясь земли,
                Или падая в море…
                Ронар Доргтон. Стихи о Деланне.

Ночь на Альвии была необыкновенно тихой, а теплый воздух дрожал и струился волнами. Черные облака затягивали небо, и вскоре уже не было видно ни звезд, ни серебряного диска луны.
Волшебник альфар Ронар Доргтон наблюдал с высокого балкона главной башни своего замка с резными мраморными колоннами и золотыми крышами за этой картиной. Затем он взглянул на изящные часы в зале, освещенной длинными восковыми свечами, кивнул сам себе и громко хлопнул в ладоши. Свечи погасли.
Минула полночь. Ронар взял блестящий золотой диск со столика и, открыв пузырек стоящий там же, кисточкой из волос русалки намазал диск содержимым пузырька – кровью дракона.
Дождавшись, когда луна не будет заслонена облаками, альфар направил окрашенную сторону диска к ней и сказал:
- Ээлас дарок лоид. Кораг тар.
Магические слова волшебник повторил четыре раза. Из диска вырвался алый луч, прочертил небо и врезался в луну, которая вдруг стала красной, а затем сам по себе в центре нее нарисовался контур летучей мыши. На золотом диске появился подобный отпечаток.
          Ронар проговорил охранное заклинание и резко убрал диск. Алый луч оборвался, где-то в небе раздался громкий взрыв, потом грянул гром, и засверкали молнии. На местность обрушился стремительный ливень, рванул порыв ветра, принесший запах озона и мокрой листвы. Лик луны принял свой нормальный цвет, а алый луч исчез.
 Положив диск на стол, Ронар взял со стола шкатулку из эбенового дерева с вырезанными на ней райскими птицами, и, откинув крышку, вынул старый пожелтевший и растрескавшийся от времени пергаментный свиток, скрепленный печатью с эмблемой летучей мыши. Альфар приложил к ней золотой диск так, чтобы контуры силуэтов совпали. Едва это произошло, как перевязь исчезла сама собой, и волшебник смог развернуть пергамент.
 Наконец в его руках  то, что он так давно искал. Вот она – карта Мелузии, невероятного и чарующего мира, где осталось его сердце, отданное женщине, мира полного приключений, путешествий и опасностей. Он снова нашел путь туда. Встретить свою возлюбленную, пробираться под сенью зеленых лесов, бороздить на корабле бескрайние моря со старыми друзьями в поисках затерянных сокровищ, смело встречать опасности и пусть ветер странствий ведет его к туманным горизонтам давно забытых тайн древних цивилизаций о которых не сохранилось ни легенд, ни преданий, ни мифов.
А еще он чувствовал опасность. Опасность для Альвии. Где-то в пространственно-временных глубинах затаилось древнее зло. Иногда Ронар чувствовал своей магической сутью чей-то пристальный наблюдательный взгляд. Только кто это был, альфар не знал, но почему-то не сомневался, что рано или поздно найдет того, кто угрожает Альвии. Или этот кто-то найдет его, и Ветры Судьбы столкнут их друг с другом.
По галактикам об Альвии ходили легенды. Во многих мирах и измерениях завоеватели стремились найти ее. Но задачей Волшебника Времени  было сделать так, чтобы тайной путешествий в звездно-временном пространстве не должно было обладать ни одно разумное существо, будь то амбициозные правители планет и галактик, или демоны и иные обитатели потусторонних миров, которые были бы до безумия рады, попади им Ключ от Альвии в руки. В былые времена Ронару случалось пресекать такие попытки. Если инопланетных властелинов он ни капли не боялся, ведь для них Альвия была лишь легендой, то демоны звездных миров вполне могли состроить козни. И самое главное – ведь не угадаешь, где они тебя найдут: в прошлом, настоящем или будущем. Конечно, поймать Блуждающую планету было непросто: маскировочный прибор делал ее невидимой, она постоянно перемещалась по галактикам и во временном пространстве, но эти два последних обстоятельства и делали ее желанным объектом для захвата, ведь тогда властителям открывался путь неограниченных завоеваний.
Альвия была уникальной планетой. С помощью знаний, волшебства и технологий далекого будущего (а ведь сейчас они были в 2996 году) альфар сумел воплотить свою мечту в реальность.
 Из космоса Альвия была похожа на луну – такая же скалистая безвоздушная пустыня с огромными кратерами, жерла которых уходили в недра планеты.
Контроль над планетой осуществлялся живым компьютерным разумом, у которого вместо процессора была Матрица Вселенной. Он необыкновенно мудр и почти всегда самостоятельно управлял Альвией, лишь иногда пользуясь для анализа чувствами Ронара.
        Гравитатор создавал на планете нормальную силу тяжести, вулкан, расположенный в горах, грел недра планеты, чтобы в межзвездном пространстве она не остыла до абсолютного нуля.
Климатизатор был запрограммирован на смену времен года и погодные условия, Шахта Ветров служила для переработки и очистки воздуха.
Цветок-Солнце, распускавшийся каждое утро, давал жизнь и тепло всему живому.
На Альвии строго определено число обитателей. В хранилищах памяти компьютера заложена извечная формула Альвии, сохраняющая каждый атом точно на своем месте, несмотря на все изменения, которые приносит время.
И, кроме того, остается проклятие. Каждое полнолуние Ронар носит полный доспех, а на голову надевает шлем с глубоким забралом. В полночь чары начинают действовать, и магии лунного камня не хватает, чтобы удерживать его нормальный облик. Он превращается в зомби, и серый полупрозрачный светящийся туман окутывает его, словно призрака. Впрочем, он и есть призрак. Призрак на одну ночь. Быть может, удастся снять чары на этот раз? Хотя за сотни лет, он так и не нашел ответа на этот вопрос ни в Мелузии, ни в галактиках. Да и привык настолько, что уже почти не обращал внимания.
 Он думал о Деланне. Прекрасная, нежная и юная ильвиния , которая навсегда завладела его сердцем.
Несоизмерима глубина ее глаз. Любовь и верность, преданность и отвага поразительным образом сочетались в них. Как они прекрасны и как похожи своим необыкновенным мерцанием на сапфировую гладь моря!
А ее коралловые изумительные губы, целуя которые он не мог оторваться и, казалось, что не целовал вовсе, а словно пил какой-то волшебный нектар, который наполняллюбовью и заставлял трепетно биться сердце.
Белоснежная улыбка ее трогала сердце. На душе становилось легко и весело, когда она улыбалась. Черты лица ее поражали красотой и правильностью пропорций. Красота эта притягивала, словно магнит, и на нее хотелось смотреть снова и снова, не отрываясь, ласково гладить золотистые волосы и изящные руки, обнимать за нежные плечи или тонкую талию.
- Милая Деланна, - шептал Ронар, - Я обязательно найду тебя!
И он начал читать те стихи, что посвятил ей, окрыленный любовью, как заклинание, и чувствовал, что волшебные чары телепортации пульсируют, крепнут, и стираются грани между реальностью, временем и пространством. 
Он шептал строки, думал о Деланне, и каждое слово приближало его к цели:

                В темном небе горят серебристые звезды,
                В облаках проплывает золотая луна,
                Я смотрю на тебя, все конечно не просто:
                Я все так же один, ты все так же одна.
                Ты красива, Деланна, ты само обаянье,
                Но ты так далеко, далеко от меня.
                Тихо падают капли мне на ладони,
                И прошу я тебя: «Ты взгляни на меня».
                Что ты видишь? Тоску, грусть ли, тревогу,
                Или видишь любовь в глубине моих глаз?
                Жарко плавился полдень, река серебрилась,
                Искрилась, сверкала, словно алмаз.
                А теперь уже ночь, только воздух трепещет,
                И над лесом дремучим тихо тучи плывут.
                Льется горный ручей со скалы, и зловеще
                Где-то ухают совы, и волки, крадучись, идут.
                Не забыть мне тебя, твои нежные губы,
                Звездный свет твоих глаз, шелест мягких волос.
                И гуляет по лесу дикий северный ветер,
                Он опавшие листья подхватил и понес.
                Я вздохнул. Догорела свеча и погасла.
                В голове образ твой, мысли лишь о тебе.
                Я люблю лишь тебя! Всходит солнышко ясное,
                Просыпается лес, улыбаясь весне.
Карта начала расти. Из нее послышался плеск волн и крик чаек. Альфар положил ладони на пергамент и та волшебная сила, что когда-то вернула его обратно на Альвию, поглотила его. Он вновь очутился в каюте своего карака, что держал курс к острову морских разбойников в Керенирском море.
- Земля на горизонте! – прокричал вахтенный.
- Остров Ломмор, - прошептал Ронар.
   


ГЛАВА II. «Драконы южного моря».
               
                Планета Земля, континент Мелузия,
                до рождения Иисуса Христа 25 тысяч лет.

               
               Черные волны жутко ревут,
                Корабли ко дну моря неспешно идут,
                Сотрясается мрачно небесная твердь,
                Это рев всех богов, но не будем жалеть,
                Если волны морские поглотят вдруг нас,
                В столь роковой для разбойников час.

                Песня Ломморских пиратов.

      Город Лами, раскинувшийся по берегам глубоко вдающегося в сушу залива, сверкал огнями. В этом городе с таким, казалось бы,  безобидным названием располагалось настоящее логово пиратов, ломморских морских разбойников. Лами был центром их  Братства. У деревянных пирсов, гранитных причалов или просто на якорях стояли многочисленные, хорошо вооруженные, доверху набитые сокровищами корабли.
        В Лами, вот уже три тысячи лет бывшей столицей пиратов Керенирского моря, царили жестокие неписаные законы. Все члены Братства были равны между собой и получали при набегах равную долю добычи, за исключением отличившихся в сражении, раненых и капитанов кораблей.    
Несмотря на промысел, которым они занимались, пираты не были лишены таких понятий как достоинство и честь, знали, что на Ломморе им не простят ни малейшего проступка, что за хитрость и обман при дележе награбленного, трусость и неповиновение их тут же вздернут на рее, пустят на корм акулам или высадят на остров, кишащий хищниками или людоедами.
Ломморские пираты были страшным проклятием для всех стран. Быстроходные караки и каравеллы  на мачтах которых развевался черный флаг с белым драконом можно было встретить от берегов Велларана до Кафаларских островов на западе и от восточного побережья Гуафара до Мальтеки на востоке. Керенирское же море было прямо-таки наводнено кораблями из Ломмора.
 В столице Черного Братства можно было встретить представителей разных стран и народов, однако основными обитателями были торийцы, корфиты, гуафарцы, таррониты и когонцы.
Весь остров был окружен неприступными обрывистыми скалами, а сторона города, обращенная к заливу, напоминала стену крепости, способной выдержать не один вражеский штурм. У входа в залив с обоих концов были построены сторожевые башни-маяки, между которыми с помощью специальных механизмов натягивалась огромная стальная цепь, чтобы ни одно судно в случае надобности не вышло и не вошло в порт.
Нападение на остров не имело никакого смысла, поскольку пираты могли сидеть в осаде годами: воды было в изобилии, а плодородные земли давали богатый урожай.
         Сегодня в городе был грандиозный праздник в честь возвращения бывшего вождя пиратов, корсара, молва о котором облетела все страны Мелузии, разбойника, ставшего живой легендой – альфара Ронара Доргтона или Тигра Морей, как его называли пираты. За прошедшие пятнадцать лет о нем не забыли. Его помнили. Помнили, как он бороздил Верульское море на дракаре «Нордрель» с командой бесстрашных эларов-северян, затем о нем стало известно как о карафале  гуафарской армии и флота, после он вступил в Братство и в скором времени стал вождем. Однако им альфар пробыл лишь полтора года. Потом Ронар исчез, не оставив никаких следов, и все решили что он погиб, но вот Тигр через пятнадцать лет объявляется вновь и, похоже, метит на место вождя. С теперешним предводителем дела Братства идут все хуже и хуже. Нет в Оллориге таланта руководителя, не способен он организовать крупные походы, горазд только на небольшие вылазки. Планированием путешествий он не занимается, капитаны действуют практически сами по себе, оттого и добыча стала не так богата, да и люди гибнут как никогда прежде. Такого не было за всю историю Братства, и поэтому пираты восприняли появление Ронара за долгожданную милость богов. Кроме него никто не отважится бросить вызов пиратскому главарю. Вождь Оллориг, гуафарец по происхождению, силен как бык и обликом на него походит. Характер вспыльчивый и грозный, чуть что, так сабля в ходу или кулак. Не человек, а зверь.
 В ту ночь таверны были забиты до отказа. Здесь, на Ломморе, знали толк в еде и выпивке. Пираты орали песни и вспоминали подвиги Тигра в те времена, когда он бы их вождем. А в популярной среди морских бродяг таверне, носившей название «Окровавленные клинки и морские сапоги», на почетном месте восседал сам Ронар Доргтон.
На вид ему было лет двадцать пять . Высокий и стройный, с изящными, чертами лица и удивительной глубины выразительными зелеными глазами, он будто бы сошел со страниц волшебной книжки, словно рыцарь, полный благородства и отваги.
Характером, по своей сути, альфар обладал замкнутым, предпочитая делиться сокровенным только с самыми близкими ему людьми, которых, впрочем, у него было немного. С остальными же предпочитал держаться на расстоянии, хотя всегда был открыт душой и сердцем, но до конца все же, никому не доверяя, особенно если это касалось людской расы.  Самой его большой страстью была любовь к Деланне, безумная, как он сам называл ее, безудержная, как речной поток, и нежная и ласковая, как лето. А еще любовь к приключениям.
Одет альфар был, как и подобало воину благородного происхождения. Сам капитан Сантар Дазал, первый щеголь Ломмора не устыдился бы такого одеяния.
Великолепная кольчуга, выкованная глейтами, сидела на мускулистом теле Ронара, как влитая. Поверх нее был надет широкий камзол из дорогого синего бархата с вышитыми серебром на спине и груди тиграми. Наколенники были из чешуйчатой стали. На правом боку висел длинный корфийский кинжал, на левом, на расшитой золотом перевязи, тяжелый двуручный меч северной  работы. Поперек колен лежал ясеневый посох, покрытый искусной резьбой с кошачьей головой в надвершии, глаза которой сияли неестественным магическим светом в полумраке таверны. Видно было, что посох использовался совсем не для поддержки в ходьбе, а для колдовства. И действительно, альфар был волшебником.
Все оружие, доспехи и одежда альфара были военными трофеями и в той или иной мере наделены волшебной силой. Великолепный северный меч, с лезвием из серебристо-голубой стали, с выбитыми вдоль клинка рунами, и витой рукоятью из рога белого оленя с головой дракона в надвершии он взял в сражении с главарем пиратской шайки Велларана Ультгара Одноглазого, державшего в страхе все побережье Верульского моря. Необычайно прочная кольчужная рубашка из плотно пригнанных друг к другу серебристых колечек, благодаря специальному заклинанию практически невесомая, была подарком Тагона – короля глейтов Такламских гор. Стальные щитки на запястьях таили в себе еще по три смертоносных метательных ножа, вылетающих в разных направлениях, а потом исчезавших и возвращавшихся на свое место. А те щитки, что прикрывали голени Ронара, делали его необычайно подвижным, недаром хитрый маг Занар Фалгор не хотел расставаться с ними.
Наплечники, увенчанные острыми шипами, что Ронар когда-то сам выковал в кузнице и наложил соответствующие чары, наливали его руки такой неукротимой силой, что он запросто мог разрубить пополам дикого буйвола.
Чешуйчатый пояс альфара, украшенный золотой пряжкой  в виде головы змеи, тоже был заколдованным. Стоило альфару растегнуть его, и бросить в сторону противника, как тот оживал, и стальная змея, которую он держал за хвост, пронзала сердце противника, либо впивалась в него своими ядовитыми зубами.
Мягкие черные сапоги из хорошо выделанной кожи, позволяли Ронару использовать заклятье левитации, а еще ступать совершенно бесшумно, точно тень.
Темно-зеленый плащ, подаренный Деланной, украшенный изображением листвы, придавал таинственность его фигуре, а стоило альфару накинуть на голову капюшон, и вовсе делал невидимым.
Рогатый шлем, с наложенным на него заклятьем прочности, когда-то принадлежал самому Скалферу, а когда много лет назад альфар отправился сражаться с королями-Трогами, был подарен ему мрачным северным богом латанийцев. Ох, и стукнул же им Ронар тогда Верховного Трога, так стукнул, что тот полетел прямиком в Мир Вечных мук и огня, ведь меч альфара прославленный Лонкарон застрял в магической паутине, брошенной Трогом.
Волшебных посохов у Ронара было несколько, но он предпочел взять в путешествие тот, что получил при выпуске из Маги-Олн, Академии Сумеречного Волшебства, решив, что это будет оптимальный вариант из всех, так как таскать с собой все сразу не очень-то удобно.
Время шло. Ронар неспеша рассказывал о своей бурной, полной приключений жизни, а пираты его внимательно слушали, те же, кто никогда не видел альфара, старались получше рассмотреть его, ведь так или иначе, а перед ними сидела живая легенда.
Внезапно Ронара прервал чей-то злобный голос, в дверном проеме появился сам Оллориг – вождь Братства. Он хищно ухмылялся, одной рукой покручивая длинный ус, другой держал за запястье красивую пленницу, чьи прекрасные черты, темные волосы и глаза, подобные цвету морской волны, вызывали неподдельное восхищение.
Гуафарец толкнул ее вперед.
- Это Омия, - прорычал он, - принцесса Тории. За нее мы получим огромный выкуп!
- А золото, вождь, - поинтересовался кто-то из разбойников, - Вы захватили золото?
- Нет, - сердито проворчал Оллориг, - на проклятой галере не было ничего ценного, кроме принцессы.
- Глупец, - произнес старый моряк с ловчим соколом на плече, - разве ты не слышал, что король Тории продал свою дочь когонскому работорговцу за то, что она отказалась выйти замуж за короля Корфа. На невольничьих рынках за нее дадут с десяток золотых, - это твои огромные деньги?
Глаза вождя метали молнии.
- Старый дурак, чего это ты так расхрабрился? Неужели думаешь, что я боюсь этого проходимца, который приплыл на гнилой посудине кормить вас байками о сказочных королевствах и несметных сокровищах?.. Да стой ты спокойно, в конце концов!
Последние слова относились к принцессе, пытавшейся освободить руку из цепкой хватки Оллорига.
- Отпусти девушку, - спокойно, сказал Оллоригу Ронар, но в глазах его уже читался вызов пиратскому вожаку.
- Я не разговаривал с тобой, альфар, - буркнул вождь, - она моя пленница и будет делать все, что я прикажу, а иначе живо познакомится с плетью!
Ронар усмехнулся с издевкой:
- Только дураку нужен страх, чтобы так обращаться с женщинами. Поищи-ка себе лучше скулящего койота, которого сможешь бить, а ее оставь в покое!
Смерив альфара полным ненависти и презрения взглядом, вождь произнес:
 - Тебя никто сюда не звал, северянин. Хочешь занять место вождя? Попробуй, умоешься кровью!  Не был бы я в плавании, твой карак не подпустили бы к острову и за девять полетов стрелы. Ты вовремя подгадал мое отсутствие и наверняка успел настроить против меня моих головорезов. Только я все равно здесь предводитель и все будут исполнять мои приказы. Всем из таверны, живо!
Никто не пошевелился. Воцарилась могильная тишина, но ее тут же нарушил голос Оллорига:
- Что вы здесь сбились в кучу, словно стадо безмозглых баранов? Я здесь вождь и кто не согласен с этим пусть бросит мне вызов! – с этими словами Оллориг вытащил меч. Медленно-медленно, словно наслаждаясь скрипом смертоносной стали о ножны и предвкушая кровавую расправу.
- Я бросаю тебе вызов, - спокойно произнес Ронар, встав с кресла, - Ты недостоин титула вождя «Драконов южного моря». Я знаю, что как капитану разбойничьего корабля тебе нет равных, но управлять Братством ты не способен, Оллориг.
Впрочем, если желаешь, можешь забирать свой галеон и отправляться на все четыре стороны. Тем, кто захочет пойти с тобой никто не станет препятствовать.
- Да за кого ты меня принимаешь? – зарычал Оллориг, - Чтобы я как трусливая собака удирал от тебя на гнилой лохани, да еще благодарил за проявленное великодушие? Только поединок решит, кому быть вождем!
- Да будет так, - произнес Ронар.
Он встал с кресла и направился к выходу. Несмотря на кажущееся спокойствие, чувства его были напряжены до предела. Он отлично знал характер Оллорига и не удивился, если бы тот напал на него внезапно, в толпе, пока они выходят. Пираты следовали за ними. Прохладный ночной ветерок шумел в кронах пальм, блики мерцающих  фонарей переливались в волнах лениво набегавшего прибоя.
- Сейчас мой клинок споет тебе погребальную песнь! – прорычал Оллориг.
Он нервно расхаживал взад-вперед, хищно улыбаясь, и странный блеск появился у него в глазах. Блеск безжалостного убийцы.
 Ронар кивнул едва заметно. Мрачная улыбка тронула уголки его губ. Ему не терпелось начать смертоносную пляску сверкающих клинков. В душе он признался себе, что уже порядком соскучился по звону стали. Что ж, Оллориг, безусловно, был опасным, очень опасным противником, но, как-раз-таки это последнее обстоятельство только сильнее горячило кровь альфара-воина.
 Оллорига взбесила невозмутимость Ронара. Огонек безумия зажегся в его глазах, с диким криком он прыгнул вперед, нанося удар сверху вниз, стремясь разрубить голову альфару. Сталь встретила сталь, и глаз не мог уследить за вихрем изголодавшихся клинков. Удар – защита! Удар – защита! Звенел металл, ятаган и двуручный меч сыпали яркими искрами. Оба бойца показывали, что значит превосходно владеть мечом. Но развязка была все ближе. Чудовищный удар северного меча сломал лезвие кривого ятагана у самой гарды. Одновременно Ронар толкнул противника. Гуафарец отлетел назад и упал. Пираты ахнули при виде лежащего Оллорига, ведь никто из них никогда не видел его поверженным.  Зарычав, Оллориг вскочил и вновь бросился на Ронара с длинным кинжалом. Точно леопард отскочил альфар, пропуская Оллорига вперед и, широко размахнувшись, ударил мечом. Острый клинок разрубил звенья кольчуги на боку, глубоко рассек плоть, и вождь Братства, на мгновение застыв, с грохотом упал на мостовую.
  Ронар обвел взглядом пиратов. Грудь его вздымалась, точно кузнечные мехи, а в глазах еще читался азарт поединка.
- Я - вождь Драконов! - громко крикнул он, взмахивая клинком и разбрызгивая капли еще теплой крови, - Кто не согласен с этим пусть бросит мне вызов!
Дикий крик за спиной альфара сотряс воздух. Оллориг, несмотря на страшную рану, словно ведомый какой-то сверхъестественной силой поднялся, и бросился на Ронара, занеся кинжал для удара высоко над головой.
Но ответ не заставил себя ждать. Ронар резко обернулся, взмахивая рукой, а через секунду в груди Оллорига уже торчали три метательных ножа. Ни один острый глаз не уследил, откуда вылетели эти клинки. Так и не достигнув альфара, разбойник вновь повалился наземь и замер. На этот раз навсегда.
Все просто застыли от удивления. Повисла тревожная тишина, затем пронесся приглушенный шепот, а через минуту толпа уже ревела:
   - Слава Тигру Морей!!! Слава!!! Да здравствует Ронар, величайший из вождей Братства!
  Альфар вложил меч в ножны и бросил беглый взгляд на тело Оллорига. Клинки в теле пирата окутались бирюзовым сиянием и… исчезли. Ронар почувствовал, что они возвратились в волшебные ножны, на щитке правой руки.
  Он мрачно ухмыльнулся, и обернулся к Омии, стоявшей неподалеку. Кровожадность мигом исчезла с его лица. Альфар приветливо улыбнулся и сказал:
 - Вы свободны, Омия.
С этими словами он достал из-за пазухи кошелек, туго набитый золотыми монетами и бросил его пиратам со словами:
- Я выкупаю ее… Надеюсь, никто не против? Да, и все сегодня гуляют за мой счет. Эй, трактирщики! Пусть вино течет рекой, а столы ломятся от изобилия блюд! Тигр морей вернулся, и скоро в страхе задрожат все порты Керенирского моря!
Восхваляя щедрость своего вождя, толпа пиратов хлынула к тавернам и трактирам. Набережная постепенно опустела.
Омия приблизилась к Ронару и заглянула ему в глаза.
- Спасибо Вам. Честно говоря, я не ожидала встретить на Ломморе столь отважного и благородного рыцаря, как вы.
Альфар улыбнулся.
- Пойдемте со мной. Поживете пока в моем доме, а там видно будет, что дальше делать.
Принцесса улыбнулась в ответ.
- Вы так великодушны, сударь, как я могу отблагодарить Вас? Увы, теперь я даже не принцесса, а будь иначе, Вам бы непременно воздали королевские почести. Но, может быть…
Она прижалась к нему, легонько коснулась губами его губ. Ронар только вздохнул и покачал головой.
- Вы любите другую,- догадалась Омия.
- Её зовут Деланна, - мечтательно ответил альфар и снова погрузился в воспоминания.
Деланна, далекая, словно звезда, но яркая и мерцающая. А легкий ветерок, шуршащий кронами пальм, словно шептал строки:
               
                Струится ласковая синь и в небесах звезда
            Цветут подснежники весной, журчит в ручье вода,
          И льется звездный свет с небес, и видно в темноте
                Как я шагаю по тропе навстречу той звезде…

               
*        *       *

Оставшись в своей комнате одна, Омия расплакалась.
- Ну, погоди! – сквозь слезы проговорила она, - Ты посмел отвергнуть меня и за это дорого заплатишь! Всю жизнь проведешь в тюремных застенках и никогда не увидишь солнечного света. Вместе со своей Деланной…
Принцесса задула свечи, а через несколько секунд из окна ее комнаты вылетел сокол-сапсан и взял направление на северо-запад.

*        *       *

Казалось бы, все идет, как задумано, да только не спится Ронару. Задумчиво он меряет шагами комнату, а в мысли вновь настойчиво вкрадывается Элория. Чем-то напомнила ему торийская принцесса волшебницу. Да, Элория нравилась ему, но не более. Ронар словно наяву видел ее: прекрасную, гордую, полную амбиций женщину. Сила, власть, могущество, – вот ее основные принципы. Много лет назад ей едва-едва не удалось проникнуть на Альвию. Тогда она стала бы королевой Элорией Грозной и одни только боги ведают, что она натворила бы, доведись ей стать Волшебницей Времени .
В отместку она выследила Ронара в Мелузии, подослала чудовище. Сотни лет прошли с той поры, но неразделенная любовь и жажда мести по-прежнему в ней не угасли. Ронар устало ложится на кровать, касается шрамов на запястье и воспоминания накатываются сами собой. Видения настолько реальны, что он не поймет, сон это или явь, да и не стремится к этому, а просто смотрит, заново переживая весь ужас кровавых событий разыгравшихся давным-давно на берегу Верульского моря.
Огромный зверь замер во тьме, втягивая носом воздух. Он остановился всего на мгновение, но вывернутые задом наперед ступни чудовища тут же начали вязнуть в болотной жиже. Полная луна осветила гигантскую фигуру, заросшую черной блестящей шерстью, мощные руки, вооруженные длинными кривыми когтями, опускались чуть ли не до самой земли. Из хищного рта вырывалось утробное рычание, глаза мутные в кровавых прожилках грозно сверкали. Зверь не охотился. Он был послан сюда сквозь пелену времени и пространства с единственной целью: убить. И жертва была там, на дракаре эларов, бросившем якорь в маленькой бухте замерзающего моря.
Существо, тяжело шагая, подошло к берегу, и сходни заскрипели под непомерным весом, когда зверь взбирался на палубу. Проснувшийся, было, часовой закричал и попытался ударить чудовище копьем, но оно отшвырнуло древко в сторону, словно тростинку, а блеснувшие в свете луны клыки, сомкнулись на горле несчастного. А потом начался кровавый кошмар. Зверь хватал ошеломленных воинов и разрывал их на части. Ни один клинок не мог оставить на нем и царапины. Даже капитан дракара с заговоренным мечом оказался бессилен что-либо сделать и разделил кровавую участь своей команды. А чудовище, сделав свое черное дело, растворилось во мраке ночи, оставив после себя лишь бездыханные тела, да клочья ядовитого тумана.
С той поры минули века. Места здесь были пустынные, дикие, сюда не забредали ни элары, ни люди, глейты и биценаги тоже сюда не совались. Корабль сгнил, став похожим на обглоданного дракона. Печально торчали, словно ребра, гнилые шпангоуты, палуба провисла, но драконья голова на носу, почерневшая от солнца и непогоды все еще скалилась на призрачный лес, отгоняя злых духов и таящуюся во тьме нечисть.
И вот однажды, когда звезды заняли определенное положение, а луна была полной, совершилось волшебство. Медальон, висевший на шее мертвого капитана, озарился голубоватым сиянием, лунная руна, выбитая на нем, засветилась золотом. Капитан ожил, с ужасом и удивлением оглядываясь вокруг и с трудом осмысливая произошедшее. Он был зомби – ожившим мертвецом, а вокруг его товарищи, и все мертвы, мертвы уже много веков! А он ожил и теперь обречен на скитания и жажду теплой крови, пока посох какого-нибудь некроманта окончательно не упокоит его.
«О боги, за что вы мне послали такое испытание?» - подумал капитан, с ужасом оглядывая себя – дочиста выбеленного временем скелета с красными мерцающими глазами.
Но решение уже принято, и верный меч, покрытый темной патиной, а местами ржавчиной, но по-прежнему острый, крепко зажат в костяной руке. Он найдет того, кто забрал их жизни во мраке ночи. А дальше? Дальше видно, что будет.
Капитан вспомнил легенду о волшебном источнике в Либианских горах, вода которого возвращала жизнь умершим. Конечно, это маленький шанс, но его нужно использовать.
Ронар, а это был именно он, дико ухмыльнулся. Он сделает то, что задумал, а даже если и погибнет, все равно терять уже нечего.
В итоге получилось, что он ничего не потерял, а наоборот, приобрел. Источник найти ему помогла Деланна, и именно тогда, при первой их встрече он влюбился в нее без памяти. Сколько воды с тех пор утекло, но разве забудешь ту любовь и нежность, что она подарила ему! И пусть источник и не до конца снял чары (ведь каждое полнолуние Ронар по-прежнему становился зомби), зато он нашел свою настоящую любовь.
Альфар улыбнулся во сне: кошмар сменился приятным сновидением, и он словно наяву ощутил на своих губах легкое прикосновение губ возлюбленной. Но вдруг могильный холод и темнота окутали его душу, и громовым раскатом зазвучал грозный голос Элории:
-  Берегись, Ронар, я пришла за тобой!!!
Альфар вздрогнул и… проснулся.

                *       *        *

  Ранним утром капитаны пиратских кораблей собрались в усадьбе вождя Братства. Ронар завладел ею полноправно, ведь он победил Оллорига  в честном бою, а не с помощью магии. Такая победа вряд ли зачлась бы пиратами.
  Альфар стоял за огромным дубовым столом в окружении главарей, которые склонились над пергаментной картой.
- Сколько у нас сейчас кораблей? – осведомился Ронар, пытаясь собрать разбегавшиеся после ночного кошмара мысли, и сосредоточиться на обсуждении дальнейших планов Братства.
- Сто сорок четыре. Из них тридцать шесть караков и двадцать три каравеллы, - доложил Зинглар из Тории, стройный черноволосый корсар, в блестящей кольчуге, бывший одним из самых удачливых искателей приключений Ломмора.
        - Давно ли были на текущем ремонте?
 - В течение последних трех месяцев мы прокренговали  все корабли, так что суда в полной исправности.         
 - А как насчет добычи? Успешны ли походы?
        - Какое там, - проворчал Язлат из Когона, - купцы вооружены до зубов, военные суда бороздят море, и к ним не подступишься, а Дарийское море и вовсе находится под лапой ведьмы Деланны.
Суровое, изрезанное сетью старых шрамов, лицо пожилого моряка стало мрачным.
 - Деланна? – изумленно воскликнул альфар.
 - Ну да, - произнес Язлат, - Деланна. Вот уже десять лет она держит западные воды в своем подчинении. Я не понимаю, как эта девчонка может управлять целым братством.
     - Братством? – переспросил Ронар.
   - Да, братством, именуемым «Алый ветер». Центр – остров Пелит. Под началом Деланны всего восемьдесят с небольшим кораблей, в основном триремы и биремы  поэтому открытого сражения она избегает. Флот против флота я имею ввиду. Да и мы тоже не сильно рвемся к таким столкновениям.
     - Понятно.
     Воспоминания нахлынули как снежная лавина. Деланна! Его первая и последняя любовь. Как давно они расстались, но он продолжал любить только ее. Язлат что-то говорил, но Ронар не слушал, он весь ушел в воспоминания.
     - Вождь! Ронар, ты слышишь?
     Альфар словно очнулся.
     - Да-да, слушаю, и вот что я придумал: мы отправляемся на Пелит.
     - Куда? – поперхнулся моряк.
  - На Пелит, - спокойно сказал Ронар, - у меня есть пара вопросов к Деланне. Лично я не собираюсь терять ни манкаллийских шелков, ни эглофийской пушнины, ни оружия, что доставляют на юг из Юнелии. Они удобно устроились: контролируют пролив между материком и Пелитом, и все суда, идущие с севера, вынуждены платить им дань, причем дань немалую. Я повторяю еще раз – в Мелузии может быть только одно Братство – Братство Драконов. Все для Братства и во имя Братства! Я все сказал!
 Сказал-то сказал, но у самого сердце внутри просто ликовало. Деланна! О, неужели он скоро увидит ее, поцелует в нежные губы, заключит в свои объятия!
Весь оставшийся день Ронар бегло посвятил осмотру кораблей, находящихся в гавани, после чего совершил путешествие вглубь острова, отдавая при этом необходимые указания. Кроме того, чтобы пираты пока не сидели без дела, он вручил капитану Зелвету  Рейму карту Восточного побережья Гуафара, приказав «освободить» трюмы идущих в Мелатис галер от серебра, что добывалось в рудниках Фелланит в Кантрийских горах.
А капитана Сантар Дазала отправил совершать налет на морской караван, везущий золото и драгоценные камни из Альгамера в Листрейн, ибо благодаря стараниям Ронара Шантия стала провинцией Мальтеки и была вынуждена платить последней дань.
В путь отправились с утренним отливом. Буксирный барскас на веслах вывел «Эатон» из залива. Матросы подняли паруса, и они загудели, наполняясь свежим ветром. Карак стремительно набирал скорость. Волны плескались за бортом, скрипели снасти, шумел ветер, пронзительно кричали чайки. «Эатон» взял курс на запад.
       Ронар стоял на шканцах  и смотрел на дельфинов, резвящихся в бирюзовых волнах. Зинглар подошел неслышно, словно тень.
       - Зачем идти на Пелит, капитан? – спросил он, - Мы хозяева Керенирского и Фангорского морей, а это уже кое-что.
       Альфар смерил его недобрым взглядом.
              - Вот именно, кое-что. Мне же нужно гораздо больше. Лет двенадцать назад я был капером у ритолла  Тории Нолдора II, на службе у него была и Деланна. Мы путешествовали вместе, но после происшествия с чашами Хетарона поневоле расстались. Я упал в пропасть, а она посчитала, что я погиб. Но я выжил, и судьба занесла меня в страны Южной Мелузии. Там я был даже некоторое время карафалом армии Мальтеки.
       - А что случилось потом?
       - Я больше не нужен был королю, и мне пришлось бежать в Вензалию. Захватил этот карак и отправился на Ломмор.
      О том, что Ронар из далекого будущего из другой планеты и галактики он, естественно, не говорил. Да и кто бы поверил?
      - Жаль, капитан, что так получилось.
      Ронар махнул рукой.
      - Я и сам понял, что в Мальтеке мне не место. Моя цель стать королем Эглофии.
      - Во имя бычьей головы Хареза  если вы не шутите капитан, то сейчас самое время!
      - Вот как?
      - Вы что, разве не знаете? В стране смута. Север страны до реки Вендиниль захвачен Манкаллией и Тогароном. Биценаги и далимоны уничтожают и жгут все подряд. Каронцы захватили и разграбили ряд городов на границе. Тримулия заявила о выходе из состава Эглофии.
     - А король, спит что ли?
     Зинглар презрительно хмыкнул.
     - Король! Это низкий и жестокий человек, равнодушный к чужому горю. Его алчность не знает границ, а для достижения своих целей он не гнушается любыми средствами, взять хотя бы то, что он отравил своего отца, чтобы взойти на престол. Он заботится только о себе и своих интересах, а до государства ему нет никакого дела. Ригендо терроризирует собственную страну. И я не удивлюсь, если он действует по чьей-то указке. Люди говорят, что он сошел с ума. В столице каждый день казни, убивают по малейшему подозрению в измене нынешней власти.
    - Ригендо, – задумчиво произнес Ронар, - так он что еще на троне?
    - Вот именно, Тигр, уже одиннадцать лет. Десятки раз он уже избегал яда отравителей и безжалостных кинжалов наемных убийц! После каждого раза страна просто утопала в реках крови, и ведь большей частью страдали непричастные к заговорам, ни в чем не повинные люди!
    - Зря, выходит, я не разделался с ним тогда, в Каронии. Пощадил, будь он неладен.
    - В Каронии? – удивился Зинглар.
    - Да. Я был вождем Шертаров – одного из каронских племен и пленил Ригендо, когда тот находился в Эделлене, будучи еще принцем. Обменял на пятерых пленных вождей и сундук с драгоценностями. Когда Ригендо вздумал идти на меня войной, я разбил его в пух и прах и сжег Эделлен. Знаешь, Зинглар, по иронии судьбы сначала я воевал за этот город, эглофийским наемником, а потом, через десять лет, сжег его.
      - Да, - зачарованно вздохнул Зинглар, - Кем ты только не был! Только скажи мне правду, вождь, ты ведь снова стал вождем Братства, чтобы с его помощью взойти на эглофийский престол?
Этот вопрос застал альфара несколько врасплох.
- Я не исключаю такую возможность, - сказал он, - а Братство от этого только выиграет. Вспомни былые времена, когда я водил вас в походы и наши корабли едва не тонули от количества золота и драгоценностей, которые мы везли на Ломмор.
Зинглар улыбнулся: да, действительно, были времена.
 - А почему, Тигр, ты не стал бороться за мальтекийский трон?
 - После долгих усилий мне удалось слить Шантию и Мальтеку в единую страну. Потом я сломил мощь Селевии. Проклятый король посчитал мою миссию выполненной, предательски пленил меня и отправил на реку Руниэль мыть золото. Но я удрал в первую же ночь, порвав цепи. Кандалы там ржавые и прогнившие, потому что узники все время в воде. Я украл лодку и отправился вверх по течению в Вензалию. Кости Скалфера! Меня уже дважды лишают звания карафала. Сначала в Гуафаре, потом в Мальтеке. Нет, теперь я не буду помогать всяким недомеркам всходить на престол. На этот раз королем стану я. Король Ронар, звучит, клянусь Скалфером!

                _______________