Жизнь коротка

Муж Марфы поехал на заработки в Италию. А що робити? Дитятко народилось, гроши потрибны, а во всей округе нигде никакой работы не сыщешь. Давно все поразваливалось. Только будки со сникерсами и марсами стоят.  Есть, конечно, подсобное хозяйство, но це таке – щоб с голоду не помереть. Марфа с мужем недавно одружилась, два роки тому. Ох и веселая свадьба была, сколько было надежд. Но на все надежды и мрии нужны гроши, так уж жисть устроена. В округе, где Марфа с мужем живут, каждый четвертый -  заробитчанин, где-то в Европе на стройках кантуется, а сюда гроши присылает и раз в году приезжает. Но то не беда – и в Италии живут люди, нешто не так?
Осталась Марфа одна с дитятком. Муж звонит, гроши присылает, жить можно. Конечно, грусть, что баба такая молодая и одна, без мужика. Но так и потерпеть можно, и не такое в жизни случается. Хочется, но не надо. Живет Марфа неплохо, дитину годует, за хозяйством смотрит.
Как-то всю работу по дому сделала, ребеночка спать уложила, села и начала скучать, тут – «тук-тук». Що таке? Кто там?
Это гость, с соседнего села Мыкола, участковый, он с Марфыным мужем в одной школе учился, в параллельном классе. Такой простоватый, крупный сельский мужик, внешне неприветливый, но в душе добрый.
-Как ты Марфа, тут сама живешь, як справляешься, не обижает ли кто? – спросил Мыкола, по свойски снимая сапоги и пиджак.
-Да все нормально, живем по-маленьку, жду вот мужа, - ответила Марфа.
-Это правильно. Малый-то спит в той комнате? Добре. Ждешь – это хорошо. Трудно, конечно, одной, я знаю. Сделай мне чаю…Одной нелегко, мужик то в доме нужен, прибить вот что, построгать. О, вот у тебя дверца шкафа болтается, що я казав? А ну дай молоток… Сейчас мы ее на место приладим.
Мыкола уже освоился, прибил дверцу шкафа и уселся на диван пить чай. Марфа села на стул сбоку от дивана.
-Як работа, як справи?- спросила Марфа вежливо и из участия.
-Що работа, кручусь как белка. Столько всяких негараздов, за всем не уследишь. Развелось мелких нарушителей, ты их ловишь, пресекаешь, а их все больше становится. Рутина. – Мыкола развалился на диване, и как-то чаще стал поглядывать на Марфу и входную дверь. – Знаешь, Марфуша, я тебе скажу, стал чаще в последнее время задумываться, для чего я живу? Да, есть у меня жена, дети, работа, но що беспокоит, что как-то все известно наперед, не так как в юности, когда ты не знаешь, что тебя ждет… Таке враження, что рутина тебя засосала, радости нет, понимаешь Марфуша?
Марфуша вроде и понимала, но отчего-то напряглась. Больно сложная какая-то мысль. Мыкола, тем временем, продолжил.
-Для полного счастья одной обустроенности мало. Нужно какой-то волчок, чтоб крутился, что ли. Понимаешь? – Мыкола слегка придвинулся к Марфе. – Да, философия, воспитание – это все правильно, это добре. И я своих детей воспитываю  правильно. Но ведь нужно, чтобы было что-то, о чем вспомнить, глядя назад, что-то этакое веселое, от чего, может, потупятся глаза, но взыграет сердце. Понимаешь, Марфуша? – Мыкола еще больше придвинулся к Марфе, а Марфа еще больше напряглась. – Жизнь коротка, да, Марфуша? Сегодня, может мы и зробымо что-то, что нам покажется дьявольским, а пройдет время, и будем памъятать это с весельем, разве нет? Как поется в песне, жизнь – это миг, между прошлым и будущим, так давай же будем терять этот миг, пока он у нас есть.
С этими словами Мыкола сжал руку Марфы, резко потянул ее к себе, и попытался поцеловать ее в губы и очи. Марфа, однако, успела дернуться, получив смазанный поцелуй в нос, затем резким движением освободила захваченную руку и ей же огрела Мыколу.
-Пишов вон, - крикнула Марфа.- Сейчас всю деревню на ноги подниму.
-Что ты, что ты, Марфуша, - стал испуганно собираться Мыкола.- я же так, о жизни с тобой хотел поговорить, о смысле бытия. Не кричи, малого разбудишь.
Сердобольный Мыкола по-быстрому собрался и ушел со взглядом волка, которому не дали поживиться в коровнике. Марфа пришла в себя, зашла в комнату к сыночку, проверить, не разбудили ли его крики.
Недельки через две, только уложив сына спать и присев в кресло, слышит Марфа стук в дверь: «Тук-тук». Кто там?
Открывается дверь и заходит Любко, бухгалтер с сельсовета, тоже добрый такой мужик, только стеснительный и с красноватым лицом.
-Прывит, Марфа, не ожидала? – спросил Любко как бы с усмешкой, но и с опаской. – А где малой, а спит в той комнате… Не угостишь чаем?.. О, смотри карниз сейчас упадет…Дай мотолок. Сразу видно, мужика в доме нет…Ах Марфа, - Любко расположился на диване, а Марфа принесла чай и села на стуле, неподалеку,- какая текучка у нас, заела уже, мочи нет. Погряз я в этих формах, в этих дебетах и кредитах. А инструкций присылают из волости – не сосчитаешь. И все глупости какие. Соотносясь с этим инструкциями и шагу ступить нельзя, щоб какой норматив не порушить. Вот у водителя, нашего Степашки, колесо лопнуло третьего дня, так чтобы его по бухгалтерии провести, нужно ворох бумаг собрать, да еще в акте трех свидетелей предъявить.
Любко отхлебывал чай, сербая с расстановкой и знанием дела, а Марфа сидела, слегка сконфузившись. Было у нее легкое состояние дежавю. Любко, меж тем, продолжал:
- Да, все рутина. Домой придешь – тоже нет отрады, жена пилит, нужно то, нужно это. Для чего мы живем? Ведь должна быть в жизни какая-то цель, идея какая-то. – На слове идея Любко слегка придвинулся к Марфе.- Вот ты, Марфуша, небось тоже об этом думаешь, тоскуешь, я понимаю. Но нужно жить, а жизнь коротка. Не успеешь и оглянуться , а того – свищи...Должны быть в жизни какие-то радостные моменты. Как сказал писатель, прожить жизнь нужно так, чтобы затем не было мучительно больно за бесцильно прожитые годы. Ты согласна, Марфуша?
Любко еще придвинулся к Марфе, и вдруг схватил ее за руку. Марфа стала отбиваться, но Любко не отпускал, придвинулся еще ближе, попытался обнять Марфу.
-Марфуша, ну что ты, жизнь коротка, нужно ж…Щоб веселише.
Тут Марфа наконец освободилась от объятий Любка, и удачно попала ему по лбу. Любко пришел в себя, быстро оделся, и с извинениями ретировался.
«Що за мужики, що им надо?..що за негидныки? Как мухи на мед. Я вроде повода не даю. Я своему кажу, как приедет. Ох, скорей бы».
Прошла неделя. Все в заботах, сыночек, и тому подобное. Вдруг, как-то после обеда, стук. Кого еще несет? Еще какой воздыхатель?
На пороге зъявився Андрий. «Ну слава богу», - подумала Марфа. Андрий был студентом 4 курса, младшим братом Марфиной подруги, приехал домой из областного центра на каникулы, жил по соседству, как-то даже починил Марфе телевизор. Очень спокойный, интеллигентный мальчик. От Андрия Марфа не ждала никаких неожиданностей.
-Хочешь чаю, - сама предложила Марфа.
Они уселись на диван.
- Как мама, чем занимаешься? – спросила Марфа, чтобы поддержать беседу.
- Мама нормально, а я отдыхаю, - начал зажатый Андрий. – Гуляю вдоль речки, по лесу. Отвык я от природы. А теперь как бы ошалел. В городе – не то, там пыл, грязь, там люди другие. Я даже скажу, там мысли другие, не такие как здесь, мелкие какие-то. ..Как место меняет человека… А тут гуляешь, созерцаешь эту красоту, вдыхаешь тут самую суть, и мысли такие дивные приходят на ум… О бренности всего сущего, о нашей мелочности, о том какие мы все котята, не понимаем зачем живем, не ценим каждое прекрасное мгновение, а ведь именно каждое мгновение так прекрасно.
Тут Андрий повернул голову к Марфе, и что-то загорелось в его взгляде. И, кажись, уже не был он так зажат, как в начале беседы.
-Жизнь коротка… – попытался продолжить Андрий.
- Ах вы ироды! Ах философы! Мыслители! Эйнштейны! Откуда такие вы все умные да прыткие взялись! А ну пишов звидcи!
Эти крики уже слышала вся улица.