Мои любимые сигареты

Я просто припомню несколько сигарет, за которые я не пожалел бы какой-то части жизни. Можете цитировать Карра и приводить трезвые доводы, но эта объективка никогда не сможет даже чуточку поколебать мой субъектив. Ибо человек - животное субъективное.

...мне 8 лет, первый класс закончен. Я оттягиваюсь в заводском Доме отдыха в лесу, где мой батя, слесарь-сборщик, неожиданно оказался заместителем директора. Старший пацан 12-ти лет украл у водителя блок сигарет Родопи. И сейчас мы сидим за конюшней, приготовившись КУРИТЬ! Запах нераскуренной сигареты сладкий, чуть дурманит. Я зажигаю спичку, закуриваю. Дым совсем не такой вкусный. Он даже противный. Но меня не тошнит, хотя парочка таких же курилок убегает в кусты блевать. Блин! Я мужик! На следующий день я делюсь своей гордостью с другом - парнем лет 30-ти, Лешкой. Он скептически хмыкает, и говорит - курить - это не сила. Вот не курить - сила. Осенью я начал заниматься в его секции подводного плавания, а параллельно рукомашеством. Я не курил до 10 класса. Эта сигарета помогла мне не курить, и реально смотреть на вещи. Быть одним из многих - слабость. Сила - не делать того, что делают все...

...Мне 16. Я в Ташкенте, приехал к двоюродному брату, который половину жизни прожил с матерью там, а половину у нас, в Саранске. Он мне дороже любого родного. Он был спортсменом, спринт и тройной прыжок. Но уже когда он вернулся в Ташкент, врачи нашли у него симптомы отслоения сетчатки. На спорте поставлен жирный крест. На вокзале он сказал - знаешь, а я курить начал, как из спорта ушел. Сказал бодро, со смешком. Но я все понял. Он достал пачку, и я попросил у него сигарету, а то "мои кончились в поезде". Мы курили вместе. А я думал, что черт с ним, со здоровьем. Зачем оно, если ты не можешь поддержать брата?...

Мне все еще 16. Новый год в том же Ташкенте. С друзьями брата. Я первый раз сознательно пью водку. Т.е. не тридцатничек с пацанами, укравшими бутылку у родителей одну на 15 рыл, а нормально, за столом. Напротив девчонка. Она старше на пару лет, и очень красивая. В Ташкенте вообще очень много красивых девчонок. Особенно когда тебе 16, ты без родителей за 3 тыщи км от дома, и ты выпил свои первые в жизни сто грамм. Она смотрит на меня, многообещающе улыбается. Я улыбаюсь в ответ, выпиваю еще стопку, закусываю, и закуриваю. Кто говорит, что первая водка противна - врет. Она вкусная. В голове шумит, звуки становятся резче, но как бы дальше, пространство расширяется. И острый дымок обволакивает небо. Я еще не во вкусе, я затягиваюсь совсем слегка. Она продолжает улыбаться, и я тоже улыбаюсь. Ты красивая, но у нас ничего не будет. Я люблю другую, ту, до которой 3 тыщи км, но это ничего не меняет. Я это знаю, а ты нет. Мне жаль, что у нас ничего не будет. Но я уже достаточно силен, чтобы суметь отказаться от того, что мне очень хочется. Ведь она все же чертовски красива, а мне всего 16...

...Мне 17. Я гуляю по чужому, вражескому району своего города с девчонкой. Я ее люблю. Но это уже совсем не та девчонка, из-за которой я отказался тогда, в Ташкенте. Я давно заметил пацанов позади. Но мне нужно проводить девчонку. Это конец. В нашем городе есть правило - нельзя бить того, кто с девчонкой. Это сейчас все можно. Но я не могу за ней прятаться. Поэтому я провожаю ее домой, а не она провожает меня к остановке. Я не состою в молодежных бандах, но в нашем городе это мало кого волнует. Выхожу из подъезда, и встречаюсь с четырьмя крепкими парнями. Ты откуда? - Химмашевский. - Этого знаешь? - Кого надо - всех знаю. - Борзой. - Зато не легавый. - Закурить есть? - Держи. Вынимаю пачку Космоса с последней сигаретой, бросаю ее в лицо "передовому" - все равно будут бить, значит надо бить первым - успеваю гарантированно вырубить одного, и засветить еще паре. Лежу на асфальте, чьи-то руки достают из моего кармана наличность. Трояк оставьте - командует чей-то голос - пусть на такси доберется. И сигарет ему докиньте, а то у него последняя. Они уходят. Я сажусь на бордюр и закуриваю. Руки трясутся. Но дым успокаивает. Улица благородна - здесь никогда не забирают последнюю сигарету, и уважают проигравшего, если он вел себя достойно. Правда, все равно бьют :о))...

...Мне 18. Воинский эшелон. Нас перекинули в Пензу, там собрали. Погрузили в вагоны, в которых еще на целину наверное возили комсомольцев, и сейчас куда-то везут. Мы еще гражданские, я еще не понимаю, почему мальчишки в зеленой форме орут нам, чтобы мы вешались. Вагон пьет вчерную. Нам достался купейный с деревянными дверями. Я почти не пьян. Не хочется. Моя жизнь на переломе, и я не хочу его пропить. Выхожу в коридор. Там крепкий парень в традиционном ватнике, но явно городской, стоит и молча смотрит в окно. Я встаю рядом. Мы молчим, смотрим, как остаются позади деревья. станции, поселки, люди. А что впереди - мы не знаем. Я достаю пачку все того же Космоса,не глядя протягиваю парню. Тот берет сигарету, коротко кивает. Мы закуриваем. Через несколько часов в Туле нас раскидают по разным командам. Я уже не помню лица того парня, не помню как его звали. Но мне кажется, что мы могли бы стать друзьями...

...Мне все еще 18. Но я уже солдат. Правда, мне хреново. Я на два месяца позже остальных уехал "в войска" из учебной роты. Здесь уже сложился коллектив, и я выпал из обоймы. К тому же начались острые конфликты с дедами - в учебке я не получил "прививки" от борзости, и здесь повел себя неверно. Я в больнице. Нет, не потому, о чем вы подумали. Банальный понос, но в районе дизентерия, поэтому меня кинули в инфекционный бокс на две недели. Я служу на "точке", нас лечат в гражданской районной больнице. Я тут уже пять дней. Мне до одурения скучно. Нет сигарет, нет денег, нет книг - только радио над дверью. В боксе лежу я один. В стекло что-то звякает. Я вскакиваю. Там Ромка лыбится в стекло, стоя на плечах Сереги. А еще два Витька стоят на шухере. - Держи,тут пожрать кой-чего, и Беломора пять пачек. На неделю хватит. А там тебя выпишут - мы узнавали. Они уходят, а я закуриваю прямо в палате. Вкуснее этого Беломора ничего не пробовал. И совсем не потому, что уже три дня не курил....

...Мне 19. Казахстан. Полигон Сарышаган. Вообще-то он пвошный. Но нас до кучи тут еще обкатали танками. В окопе лежа вырытом в сыпучем песке - это то еще удовольствие. Мы сидим стайкой в сторонке, и нервно ржем, глядя, как Нур выкапывается из засыпанного окопа, и кидает болванку в корму 72-го. Нас уже обкатали. Мы курим. Наши руки трясутся, но мы счастливы. Танком нас не запугали, хотя у парочки темные пятна на штанах, но никто не думает обращать на это внимание....

...19. Марш-бросок. Мы ломимся по лесной дороге. Болотины, склизкая колея. Сверху льет плотный и очень холодный дождь. Олег вскрикивает, и падает в лужу. Сразу три пары рук выдергивает его из жижи. Мы хрипим, готовые выблевать свои легкие на вологодский песок. Курить брошу к чертовой матери! - свербит в каждой второй голове. Хорошо, что у нас нет касок. Зато карабины весят по полцентнера. И с каждым шагом все тяжелее. - Еще 500 метров! - орет лейтенант. Вскоре мы выбегаем к шоссе. Тут павильон автобусной остановки. За спиной около 10 км бездорожья.Мы живыми мертвецами забредам в этот павильон. Места всем не хватает. Кто-то валится в траву на обочине, наплевав на дождь. Спины дымятся паром. Мы шарим по карманам, доставая сигареты. Они все мертвы - дождь начался, когда мы бежали. Если у нас мокрые даже трусы и портянки, то что говорить о сигаретах? Мы мрачны и злы. - У меня только три, - звучит расстроенный голос все того же Олега, которого спасали из лужи. Он держит в руках индаптечку, переделанную в типа-портсигар. В ней три Примы. Следующие несколько минут мы сидим голова к голове, передавая друг другу сигарету, делая по одной затяжке. Никто даже не подумал тягануть два раза. И злобный лейтеха не поднимал нас, пока мы не докурили...

...все еще 19. Девушка, которую я любил (совсем не та, из-за которой меня побили), прслала письмо. "Забудь меня". Серега с Ромкой получили такие полгода назад. Серега ненавязчиво подливает мне густой чай (пачка на 5-литровый чайник). Никто меня не утешает - это глупо, мы мужики. Солдаты. Ромка влетает в кунг. - Во, достал!..Наша машина ходит в поселок в пятницу и понедельник. Поэтому вечером воскресенья в роте никотиновый голод. Сейчас утро понедельника. Найти в это время целую пачку "Фильтра" - подвиг. Ромка его совершил. Я в полусознании. Закуриваю, выпуская дым в струю ФВУ. - Да брось, она даже этой сигареты не стоит! - не выдерживает Ромка. Да, ЭТА сигарета очень много стоит. Но я рычу - Заткнись. и ничего про нее не говори! Ромка с Серегой переглядываются, и сваливают со станции. Правильно, мне лучше сейчас быть одному. Я смотрю на полную пачку перед собой, и тяну еще одну сигарету. А Ромка с Серым в это время роются в бычках возле кунга, выбирая посуше...

...20. Я сижу на крыльце деревенского дома. Я самый счастливый человек на свете. Через месяц дембель. Рядом со мной самая лучшая девчонка на свете. (Совсем не та, что написала мне то письмо). Теплый майский дождь стоит стеной, хлеща по старым соснам. Шишки барабанят по крыше. Она прижалась ко мне, как маленький мокрый котенок. Она сказала, что пьянеет от моего запаха - крепкий табак, казарма, пот - не вонь, а именно то, что остается у солдата даже после бани. Я швыряю окурок в эту стену дождя, и снова целую это лицо....

...20. Герасим вернулся. Он уехал дембеляться в полк. И вернулся к нам на точку уже с с "проездными". Мы сидим на нашей станции, хотя меня давно уже сняли с боевого дежурства. - Вот, блок "столичных"! - Спасибо, Серега, но лучше духам отдай. Мы и сами через неделю двинем.
Герасим сглатывает, закуривает свою "столичную". Я тоже. И Серый с Ромкой. - Бля, - потерянно выдыхает Герасим. - Как же я дальше-то? Без вас?...

21. Июль. Но от ветра на кладбище стынут даже кости. Моего друга опускают в ощерившуюся черноземом пасть могилы. Я был стоек. Я держался. Но когда первые комья земли забарабанили по крышке гроба - я сбежал. Я не мог выть при всех. Я же мужик. Захлебываясь проглоченными слезами, забегаю за сторожку смотрителя. Там уже сидит Генка. Он поднимает на меня красные глаза, и снова отворачивается. Мы сидим тут молча, курим, пока автобус не начинает сигналить...

...22. Я влетаю в свою квартиру. Моя жена должна была родить через две недели. Ее положили на сохранение, и я спокойно уехал в Москву на свадьбу друга. Опоздал. Она родила через день после моего отъезда. Я даже не знал кого :о)) Батя сурово смотрит на меня. - Дать бы тебе по башке! - но он не может сердиться долго. - Сын у тебя! Глядя, как я бестолково мечусь по комнате, сшибая стулья, он достает сигареты, хотя сам почти не курит, и ловит меня за шею - Пошли, покурим, а то мечешься, как болонка в течке. Все равно сегодня туда нельзя, завтра поедем. Я зажигаю сигарету фильтром вперед, выбрасываю, достаю новую, ломаю ее в пальцах, достаю третью - она не тянется. Отец хохочет, глядя на меня. Я тоже смеюсь. Сегодня я стал настоящим мужчиной. У меня теперь есть сын!...

...25. Фильтр кэмела размокает от крови. Я отрываю его, и сую сигарету в разбитые в мясо губы. Я жив. А мог бы быть и нет. Жена отмачивает окровавленные тряпки, чтобы снова оттирать ими мою растоптанную в капусту морду лица. - Поехали! - кричит друг-татарин. - Щас поставим их на топоры! Такое не спускают! - Нет, - с трудом отвечаю. - Не нужно. Не нужно трупов...
Я очень хочу убить, но не хочу, чтобы из-за меня пострадали друзья...

...35. Я нажимаю клавишу возле шифта. На листе ворда появляется последняя точка. Я вынимаю заранее ослабленную пробку васпуракана, плещу на дно фужера. Делаю глоток. Мокрыми от коньяка губами мусолю кончик сигары. Макать сигару в коньяк - пошло. Но вкусно. Поэтому я нашел выход :о)) Эта книжка не первая, но она будет лучшей. С нее начнем традицию отмечать последнюю точку коньяком и сигарой. На кухню выходит сонная жена (на этот раз это именно та девчонка, с которой я курил на крыльце под дождем. И с ней я уже почти 18 лет). Она хмыкает. глядя на меня. - Класс! В трусах с сигарой и бокалом! - Видимость ничто! Содержание - все! - смеюсь я. Но коньяк ей не предлагаю. Это моя бутылка. Только моя...

...37. Я заканчиваю долбить по клавишам верного ноутбука. В душе некотороая робость. Как всегда, когда постишь что-то серьезное в "интернет". Делаешь веселый вид, а внутренне напряжен. Внешность - ничто. Содержание - все. Букв много. Если дочитают - уже хорошо. Разминаю "вонючую раковую палочку" Житана. Пойду, покурю...