глава 27 Задача

   Шернер накинул на плечи шинель. В пещере, где был устроен его командный пункт, было тепло. Трещали и чуть чадили сыроватые поленья в походной металлической печурке. Его знобило. Нога вспомнила старое ранение и ныла безбожно. Настроение было отвратительное. Впервые в жизни он не видел выхода. Всегда с самого детства Фердинанд привык полагаться на себя и свою дисциплину. Его отец, офицер полиции, любил повторять ему еще пятилетнему мальчику- « Дисциплина – мать организованности. А организованность во всем, всегда  приводит к предсказуемости, безопасности и уверенности. Только, когда ты сам дисциплинирован, ты можешь контролировать других и ситуацию»- Он тогда не все понимал, но запомнил  три  слова – безопасность и контроль
других. Сколько раз это выручало его в жизни. Да, что там выручало! Это принесло ему успех. Мало, кто из его однокашников дослужился до фельдмаршала. Парень из простой семьи.  Конечно, и у него бывали промахи. Видимо, это кровь матери – романтичной и образованной дочери профессора ботаники. Хоть она и была домохозяйкой, но всегда любила поспорить с отцом и по поводу политики, по поводу прочитанных книг. – Тогда еще мы любили читать книги.- С удивлением подумал Шррнер.  Эта самая, материнская кровь, и заставила Фердинанда поступить глупо и близоруко в 1923 году. Сколько раз недруги напоминали ему о его промашке, когда он геройски участвовал в подавлении «Пивного путча». Кто ж знал тогда – во что это выльется. Уже давно Шернер – любимый командующий  фюрера. Давно кровью своей не раз, и не два доказал преданность делу партии и Великой Германии и, все же, нет-нет да и вылезет с  кнопкой ему под задницу
какой-нибудь выскочка типа Рендулича или фон Пюклера.
 В углу пещеры раздался зуммер телефона. Шернер вздрогнул – нога заныла нестерпимо.
Он окликнул дежурного офицера. Тот зашел, держа в руках дымящуюся кружку с каким-то варевом.- Что это?- недовольно спросил фельдмаршал.- Отвар, господин фелдмаршал, для вашей ноги. Доктор приготовил. Просил выпить горячим.- Шернер скривился.- Он бы лучше антибиотики не бросал. Вместо своего скарба  должен был казенное имущество грузить.- Взял у офицера кружку, прихлебнул. Телефонист доложил о вызове. Шернер взял трубку. Минуту слушал. Лицо его багровело, больная нога начала подергиваться. Со стуком поставил кружку и взревел в трубку.-  А, пошли бы Вы к дьяволу, господин Рендулич! Вы разговариваете с генералом-фельдмаршалом! Плевать я хотел на Ваши полномочия! Плевать на Ваших умельцев, Ваших магов и гадалок! Плевать мне на проблемы «Аненербе», когда гибнет Германия!- Замолчал, тяжело дыша, слушал, постукивая костяшками пальцев по столу. Закрыл на секунду глаза, помолчал и с усилием произнес,- Слушаю. Яволь, господин генерал-полковник! Будет сделано. Поддержим.
Вышел наружу, несмотря на протесты ординарца, сбросил шинель. Вдохнул всей грудью сыроватый весенний горный воздух, посмотрел в сторону долины. – Там, уже русские. Все бесполезно. Это как наводнение в горах,- подумал он.-  Вода прибывает и прибывает, и что ты ей можешь противопоставить, когда потоки несутся с гор? Носовой платок? Нет, Рендулич не из тех, кто до последнего патрона будет биться, а потом застрелиться. Этот демократишка что-то надыбал лично для себя, чтоб было с чем к американцам рвануть. «Аненербе», конечно, страшная организация, как и ее папаша – господин Гиммлер. С ее монстрами-специалистами лучше не связываться.- Он поежился, вспомнив, как его душил без рук тот мерзавец в Йеглаве.- Но, все же и им придется сейчас поджать хвост и упасть куда-то на дно. А русские много бы дали за такую информацию! – внезапно вспыхнуло в мозгу. Он сам поразился такой возможности и полному отсутствию стыда от появления подобной мысли.

- Генерал Дитль, профессионал до мозга костей, настоящий боевой офицер, как-то сказал о Шернере, что он не фельдмаршал, а фельджандарм. А  его солдаты и офицеры за глаза
называют Шернера «цепным псом»-  Рендулич допил коньяк и продолжил.- Уверяю вас, друзья мои, что этот, так называемый, любимец фюрера, кавалер Рыцарских крестов, беспощадно жертвующий немецкими солдатами, сдастся в плен, как только русские крикнут ему – «Хенде Хох!» - Ну, не преувеличивайте, Лотар! – засмеялся Карл Пюклер, высокий худощавый обер-группенфюрер СС.- Не спорю, Шернер – выскочка, мерзавец и солдафон. Но, фюрер не раздает, кому попало Рыцарские кресты и в любимчиках у него числятся самые храбрые и удачливые командиры. Разве не так? – Так-так.- неохотно согласился Рендулич. – И все же! Если бы не теперешняя ситуация, ему бы не прошла даром отправка к дьяволу ни меня, ни тем более «Аненербе».
- Что говорить о том, что было бы, когда у нас истекает время на то, что будет. -  От окна плотно зашторенной комнаты в круг света шагнул высокий господин в гражданском платье с красным  шарфом на шее. – Господа, потерявши голову, по волосам не плачут.- Так, кажется, говорят русские. Наша задача сохранить вашу материальную базу без потерь среди тех людей, которые не заражены идеями справедливости миропорядка. Предлагаю вашему вниманию следующий план действий. Хане! Прошу тебя.- высокая  худощавая девушка с короткой модной стрижкой на черных волосах, улыбнулась одними губами и положила на стол темный, почти коричневый папирус.

  Маленькая потемневшая калитка утопала в зарослях жасмина. Пчелы копошились в ароматных цветках  и тяжело взлетали.- Как тяжелые бомбардировщики.- Засмеялся Виктор. – Как нагруженные пчелки. Пора отвыкать от военных сравнений,- откликнулась Танаис и открыла калитку. Аккуратный двухэтажный домик, увитый шпалерными розами, казался сказочным. – Сейчас выбегут Ганс и Гретхен.- Шепнула Виктору Зина.- Эмиль! – крикнула их провожатая.- Есть кто дома? – Из-за приоткрывшейся двери, блеснул чей-то глаз. Раздалось хихикание и топот. На крыльцо вышел мальчик лет десяти в коротковатых брючках с заплатами на коленях. Из-за его спины выглядывала кудрявая головка пятилетней девочки. – Тырчик!- радостно воскликнул мальчишка на ломаном русском.- Пройдите. Папа в мастерски. Жде вас.- Девочка взяла Танаис за руку, прижалась шекой, заглянула в глаза.- Да.а.й!- Ишь, выучила!- засмеялась девушка и протянула ей газетный кулек, полный колотого сахара. Девочка схватила подарок, засмеялась и убежала.
Мастерская представляла из себя дощатую пристройку позади дома с большими мансардными окнами. За маленьким верстаком сидел пожилой чернявый мужчина в очках, с обручем на голове к которому была приделана лупа. Перед ним лежали часы. – Часовщик! – Удивилась Померанцева.- Кому сейчас нужно чинить часы?- Мужчина улыбнулся теплой мудрой улыбкой, ответил на чистейшем русском языке.- Часы, моя дорогая пани, должны идти всегда. Война или мир, ночь или день – время неумолимо.-
Ерунду не говори!- недовольно остановила его Танаис.- Ты как никто знаешь, что время очень даже умолимо. Поэтому оно и терпит эти механизмы.-  Зина и Виктор ничего не поняли из этой короткой беседы и молча ждали. Часовщик, кряхтя, поднялся, вытер руки, открыл стоящую рядом шкатулку, вынул из нее еще одну крохотную коробочку, открыл и ее. По мастерской разлился необыкновенный золотистый теплый свет. Источал его маленький белый конус, похожий на яйцо. – Вот он! Сохранил! – любовно глядя на конус, сказал часовщик.- Танаис накрыла конус шкатулкой.- Хватит любоваться и внимание привлекать. Молодец, Януш! Сохранить зародыш ОУ в такой войне – более чем миссия. Молодец! А теперь, она повернулась к оцепеневшим  офицерам,- Садитесь. Будем разбираться, что к чему и думать, как вы поможете нам с Янушем решить поставленную задачу.