Сколько лет? Сколько зим?

Оно стояло,  раскинув руки, безмолвно  вглядываясь в приближающуюся черную точку. Выражение лица, удивленное,
растерянное,  хранило лучик надежды. Желания распирали его тело, душа рвалась наружу. Хотелось побежать, покружиться, радуясь весеннему солнцу, чему-то новому и неизведанному.
«О-ох!»- выдало оно протяжно и опустило голову так, что  дырявое ржавое ведро сползло ему на глаза. Черная точка стремительно приближалась, увеличиваясь в размерах. Вот уже и знакомые очертания крыльев. Чучело приподняло голову и увидело своего старого друга, вернувшегося из теплого края.
« Сколько лет? Сколько зим?». Грач важной походкой, подбоченясь, шел навстречу, теряясь в красках черной, такой же, как и он сам, пашни. Он подошел к чучелу очень близко и принял надменную позу. Тут чучело неловко опустило голову, чтобы хорошенько разглядеть друга, ведро сползло на глаза, а потом с грохотом шлепнулось на землю, чуть было, не накрыв горе – путешественника.
Грач мгновенно потерял всю надменность и важность. Перепуганный и взъерошенный он взлетел над пашней, а потом присел на упавшее ведро.
« Ну, ты и чучело!». Чучело не спорило, оно знало про себя все. Да оно было странным,  неуклюжим. Соломенную голову прикрывало дырявое ведро. Разве мог такой головной убор спасти от снега, дождя и ветра?! А во что превратилось туловище и голова! Кроме этого, давно бы надо поменять одежду: поизносилась совсем, стала еще более ветхой.
« Эх, помню, каким я красивым и новым было в юности!». Чучело мечтательно прикрыло глаза.
« Кра, проснись!»,- прервал мечты чучела грач, с грохотом опустив его на землю и с профессорским видом, стоя на ведре, словно на кафедре, стал учить его жизни.
« Эх, ты, чучело, стоишь ты тут уже сто лет, одно одинешенько, кроме своей пашни ничего не видишь, дальше огорода нигде не бывал. А, между тем, мир, чучело, велик и прекрасен, надо жить полной жизнью, а не мечтать попусту».
Грач разошелся…. Вот он уже, описав богатый пищей и удовольствиями край, наконец, перешел к рассказу о самом себе, о своем уме, удали и подвигах.
 Чучело слушало внимательно, открыв рот, веря каждому сказанному слову.  Оно было прекрасным слушателем: внимательным, спокойным, легковерным.
Кроме всего, чучело целиком и полностью представляло себе все то, что ему говорили, словно видело рассказанное через стекло, и в душе было благодарным рассказчику за такое путешествие. Ведь оно и не чаяло само увидеть мир. Ведь у него и ног-то нет. А его соломенное тело и соломенная голова посажены кем - то на кол и стянуты веревками. А сам кол воткнут в землю, кем, когда, зачем и насколько - не известно.
 И, вдруг в этой, казалось бы, пустой башке, родились строчки:
« Видно так суждено,
Что стою здесь одно,
Безнадежно на небо взирая.
Ну а мне бы взлететь, да на мир посмотреть,
Сразу жизнь началась бы другая!
Сколько зим, сколько лет, я не знаю ответ,
Буду в платье изношенном, рваном?
Ох, доколе, соломенной будет башка,
А в душе неизжитая рана?
Очень я захочу и, конечно, взлечу,
Хоть на время побуду я птицей.
От земли оторвусь и салютом взорвусь,
Буду жить, буду петь, веселиться!»
Впервые для себя чучело почувствовало, что поет. Сначала тихо и неуверенно, затем все громче и радостней. Поет вся его душа, поет весь мир вокруг!
Грач от неожиданности открыл клюв и замер. Он не верил собственным ушам.
«Чучело не поет. Оно не может петь. Оно ведь чучело!». Но грач отчетливо слышал пение, завораживающее стройным мотивом и вдохновенным исполнением . На время грач застыл в растерянной и удивленной позе. Ему так и не удалось понять почему вдруг запело чучело. Он не знал, как отнестись к этому событию: радоваться или огорчаться. Но а чучело впервые в своей скучной жизни почувствовало себя счастливым!