Иконка

      
   В камышах робко квакнула шальная лягушка. Разомлевшая река томно вздохнула, заставив разложенный на берегу костёр разродиться очередной партией малиновых искр. Этот клубок огненного созвездия, хаотично кувыркаясь, устремился к фиолетовому куполу ночного августовского неба.

    Опрокинув по чарочке и отведав ароматной наваристой ухи, трое рыбаков удобно расположились около костра, дремотно-лениво поглядывая на горящие поленья. Как водится, поболтали о политике, о должностях и зарплатах, о женщинах, о спорте. Не забыли «перетереть» проблемы ЖКУ и в социальной сфере. Постепенно перешли к необычным историям.

   – Хотите верьте, хотите нет, мужики, но случилась тут со мной одна фигня, – начал самый молодой из компании по имени Славка. – До сих пор не могу понять, как это вышло. Короче. Моя на выходные уехала к тёще в другой город. По хозяйству помочь. А тут как раз вечером футбол по телеку. «Динамо» – «Торпедо». Сел, значит, смотрю. Первый тайм по нулям кончился. Вышел я в перерыве курнуть на балкон. Гляжу, а с соседней высотки лучик зелёненький шарит по нашему дому. Ну, думаю, пацаны лазерными линейками балуются. Да вот только никого не видно. Ни фигур, ни голосов. Тишина. А луч тем временем прямо в меня упёрся. И застыл. Я хотел гаркнуть по матушке, чтобы перестали шпанить. А слова в горле застыли. Не могу ничего сказать. Только в ушах писк какой-то и треск.  Будто я наушники от плеера воткнул. И среди этого треска вдруг различаю слабый голос. Мужской. Но с каким-то странным акцентом. И голос этот как заведённый бубнит: «Правая передняя ножка дивана, правая передняя ножка дивана…» И так несколько раз.
    Честно говоря, дрейфанул я капитально. Сразу не до футбола стало. Выбросил окурок – и в комнату. Гляжу на диван, как баран на новые ворота. И словно какая-то сила заставляет меня приподнять его. Именно с правой стороны, у передней ножки. Поднатужился, поднял. И вижу, что к ножке прилипла какая-то бумаженция. Сложенная в несколько раз. Разворачиваю эту бумажку – ба! Тыщак одной купюрой. Вот это да!.. И тут меня, братцы, осенило. Года три назад получил я хорошую премию к Новому году. И решил тыщоночку заныкать от жены. Так, на всякий случай. Сложил купюру в несколько раз и под диванную ножку спрятал. А потом, после праздников, никак не мог вспомнить – куда ж я её засунул? Весь дом обыскал – ничего не нашёл. Подумал, жена по-тихому разнюхала. Стащила и смолчала. А оно вона как…
   – Славик, – добродушно усмехнулся Антоныч, седоволосый пожилой мужчина. – Ты, небось, в тот Новый год напился в стельку? Вот и запамятовал.
   – Не исключено, – пожал плечами Славка. – А, ерунда! Не в этом дело. Вот откуда луч появился и голос чудной… будто иностранный… Вот этот ребус поинтереснее будет.
   – А ты во время футбола употреблял? – выразительно щёлкнул пальцем под скулой Матвей, щеголеватый мужчина средних лет.
   – Да нет, мужики! – перекрестился Славка. – Честно! Пусть у меня рука отсохнет. Абсолютно насухую смотрел. В этом-то весь и прикол.
   – Ну, тогда считай, что с инопланетянами в контакт вошёл, – беззлобно фыркнул Матвей. – Напиши письмо на телевидение. Может, пригласят. Расскажешь. Станешь у нас знаменитостью.

    Все дружно рассмеялись. Потом, откашлявшись, закурили.
   – Н-да. Всяко в жизни бывает, – глубокомысленно изрёк Антоныч.
   – И не говори, – подхватил оживившийся Матвей. – У меня в городе кореш есть. Тоже заядлый рыбак. Сашкой зовут. Так он мне как-то рассказал одну историю. Летом поехали они с женой к родственникам в деревню. Погостить немного, пока в отпуске. Ну, понятное дело – грибы, ягоды, рыбалка, свежий воздух. Жена пошла как-то на речку купнуться. Возвращается вся в слезах – кольцо потеряла. Обронила где-то перстенёк с камушком. Сашка матюгнулся и побежал искать. Всё кругом обшарили: и луговину, и берег, и тропинку к дому. Санёк даже в речку нырял, искал там кольцо среди водорослей и ила. Но – нету! Нигде. Видать, судьба ему такая выпала – слететь с пальца именно в тот день. Наверное, когда купалась, жена и обронила в воде. А там течением унесло. Поплакала баба, посморкалась, а что толку-то? Через несколько дней поехали обратно в город. Отпуск заканчивался…
    Прошёл, значит, ровно год. Опять Сашка с женой намылился летом в ту же деревню. Снова – грибы, ягоды, запасы на зиму. Пошёл как-то Санёк поспинговать на вечерней зорьке. Так, от нечего делать. Закинул раз, второй, третий. А потом – бац! Как дёрнет! Сашка скорей катушку крутить. Глядит – к берегу приличная щука подкатывается. Килограмма на три. Извивается, гадина. Норовит с блесны уйти. Или леску оборвать. Но Санёк ухватистый рыбачок, опытный. Достал-таки разбойницу из реки. Ну, знамо дело, принёс её домой. Там все варежки разинули – эва какая щучина здоровая попалась. А наутро жена решила котлет рыбных навертеть. Очистила щуку, стала потрошить. Вытащила нутренности, пригляделась как следует и… ахнула. Там среди кишок и всякого дерьма кольцо золотое блестит. Требухой всё обросло, илом, грязью, а знай себе поблёскивает. Отмыла баба колечко и поразилась – это ж её перстенёк оказался. Целый и невредимый. Показала домочадцам – те аж позеленели. Икать начали. Кто от удивления, а кто от зависти. Пошли к иконам креститься. Нечистую силу отгонять… Вот так. Представляете, мужики? Щучина весь год в реке бултыхалась, подо льдом зимовала, а кольцо в брюхе носила. И хоть бы хны!

    Сидящие возле костра рыбаки возбуждённо заёрзали. Кто-то стал активно возражать: мол, брехни, такого не бывает. Сказки! Кто-то возразил – вполне возможно, такие случаи бывали. А кто-то просто отмолчался и глубоко призадумался. Между тем Антоныч, засмолив очередную сигаретку, вставил своё слово:
   – Вы тут про инопланетян говорили. Про фантастику разную. А я вспомнил один случай. Земной. Правда, давнишний. Отца моего покойного война унесла. Царство ему небесное. В Польше где-то остался лежать. Мать, погоревав, вышла замуж за другого. Андреем Петровичем звали. Хороший был мужик, ничего не скажу. Честный, справедливый, работящий, непьющий. Машинистом на железной дороге работал. Составы товарные перегонял. Однажды вечером стал он собираться на ночную смену. Мать ему узелочек с едой спроворила, перекрестила в дорогу, поцеловала. А на следующий день отчим вернулся весь белый, как простыня. Сел на завалинке, молчит, и только всё курит, курит. Мать к нему с расспросами: что, мол, Андрей, случилось, какая беда? А тот лишь отмахивается, бормочет что-то под нос и папиросы одну за другой тянет. Только к вечеру слегка отошёл, поел немного, тяжело вздохнул и поведал о том, что приключилось.
    Как обычно, гнали они ночью с помощником большой товарняк. Вошли на лесной участок. Темень кругом, мгла непроглядная. Только деревья вокруг качаются на ветру, да рельсы впереди блестят. На одном из перегонов Андрей Петрович узрел вдали какую-то смутную фигуру. Пригляделся – старик стоит прямо на путях. Весь седой, в рубахе белой, с длинной бородой. Отчим подал сигнал, погудел – дескать, уходи, дед с дороги, поезд идёт. А тот не шелохнётся. Стоит, смотрит прямо на локомотив и руку с посохом вперёд вытягивает. Мой отчим помощнику кивнул: мол, гляди, странный какой-то старикан. Упёртый. Может, слепой, глухой или чокнутый? Стали сигналить вместе, сплошными гудками. Но дедок будто прирос к земле. Ноль эмоций. Знай себе стоит. Чё делать? Пришлось тормозить. Благо, расстояние позволяло. Подкатили осторожно к тому месту, где старик был. Паровоз окончательно встал. Машинисты высунулись из окошек, чтобы отматерить ненормального дядьку. Глядь – а того и след простыл. Испарился. Нет вокруг никого. Покричали – тихо. Присмотрелись, а впереди-то – батюшки! Всего в десяти метрах от головного локомотива рельсы напрочь разобраны и шпалы по всей насыпи валяются. Выбрались Андрей Петрович с помощником из паровоза и ужаснулись. Ещё чуть-чуть, и быть бы неминуемой беде. Слетел бы состав под откос. В то время после войны много разных диверсантов и вредителей было. Не иначе, как они пути разобрали. Отчим стал внимательно озираться вокруг – может, бомба где рядом заложена? Пригляделся, а около разобранных рельсов белеет что-то. Блестит в темноте. Подошёл поближе, нагнулся. Смотрит – а это иконка маленькая в серебряном окладе. А на ней Николай Угодник изображён. Взял отчим эту иконку, поцеловал её и, хоть был неверующим, спрятал у себя за пазухой. И никому о ней ничего не сказал. Времена-то были безбожные, кругом одни атеисты. Он лишь подумал, что на путях стоял сам Николай Чудотворец. Который и спас поезд... Прошло уже лет шестьдесят, а иконка та до сих пор у нас в доме хранится. Как самая дорогая реликвия и святыня. Вот так-то, мужики…

    Рыбачки закряхтели, засопели, закашляли. Поёжились от ночной прохлады. Славка даже опасливо осмотрелся вокруг. Но ни один из мужчин не сказал больше ни слова. Лишь лягушка в камышах ещё раз тихонько квакнула. А на небе пронеслись сразу две падающих звезды. Только их, похоже, никто не заметил…