Матрёнина радость. Глава 2. Часть 6

День удался на славу. И даже когда стемнело, ни кому не хотелось покидать этот уютный лесной уголок. Костёр выкидывал снопы искр в ночное небо, и они словно звёзды уносились ввысь, маня и увлекая за собой. Вениамин взял в руки гитару, с которой теперь ни когда не расставался и его бархатный баритон лёгким облаком воспарил над «Белыми берёзами», вместе с «Синим платочком», к «Утру туманному». После того, как он отложил гитару, все ещё долго сидели и глядели на завораживающие языки пламени костра, не произнося ни слова, думая каждый о своём. Даже Матрёна и та молчала. Она сидела и слушала песню,  и изредка, тайком, утирала накатившую слезу. Потом долго пили чай из трав собранных Матрёной и хвалили на все лады её мастерство в составлении вкусового букета. С оханьем и улюлюканьем доставали из костра печёную картошку и обжигаясь, ели её. А измазавшись до самых ушей золой, ещё долго подтрунивая, смеялись друг над другом. День удался на славу. 
Хотя и было воскресенье, но беспокойный характер поднял Петра с постели и погнал ни свет, ни заря, в больницу – не случилось ли чего непредвиденного за время его отсутствия? Переполошив тем самым дежурного врача и весь остальной медперсонал. Но убедившись, что ни чего экстраординарного не произошло, снова сел в машину и «ввалив мотору по полной», помчался обратно в деревню к жене, друзьям. Что бы встретить вместе с ними наступающий воскресный день, но теперь, со спокойной душой и сердцем. 
И только к вечеру этого дня, Вениамин решил рассказать о его телефонном разговоре с Виталием. Да, да, давай, выкладывай, проговорил Пётр, выливая на себя которое ведро колодезной воды. О чём это вы так долго с ним шушукались? Вениамин попросил всех отложить на время свои дела и подойти к нему, так же попросил подойти и Матрёну. То, о чём рассказал Вениамин, прямо скажем, обескуражило и даже в какой-то мере, напугало всех. Наступила долгая пауза. Было видно, что ни кто не ожидал такого поворота.      
Первой прервала молчание Матрёна. А нам, мол, всё едино – что русич, что «нерусь» какая, хош белый, хошь красный - всё едино. Господь наказывал помогать всякой твари, а тут человек. Так чего тут долго рассусоливать? Пушай едет сюды. Так и передавай. Как смогём, мол,  обиходим. А там – Бог не выдаст, свинья не съест. Моёй бабке пришлося ентих самых ранятых да помороженных хранцузов лечить ишо на той, дальней войне. Отчего же и ноне не полечить? Пушай едеть, вынесла она вердикт, и пошла со двора по своим неотложным, лечебным делам. И без того, цельный день её детки, так она называла тех, кого лечила, оставались без присмотру.
Когда она ушла, Пётр задумчиво опустился на ступеньку крыльца. И чего это ты, дружище, сразу с лица сошел, глядя на него, ёрничая, проговорил Вениамин. Подошла к Петру и села рядом с ним Вера. Пётр обнял её, прижав к себе. Ну, чего говорю, пригорюнились, голубки, глядя на них, повторил Вениамин. Закинув на плечо полотенце, подошла и Екатерина, бросив по такому случаю, свои тарелки. А ты не очень погорячился? Спросила она. Нет, Кать. Ответил на вопрос, сам Пётр. Не погорячился Веня. Правильно поступил. Не знаю, что там с этой француженкой, но уверен – небеса в который раз проверяя, дают нам шанс. Не всякому такой шанс выпадет. Да вы и сами понимаете, о чём я. Если мы сможем поднять девочку на ноги, а мы это сможем, потому, как и не таких поднимали, то вопрос о методе, системе и лечения, отпадёт сам собой? Может быть, тогда нам перестанут, в конце концов, бить по рукам и наступать на ноги? Может быть тогда, прекратится эта бессмысленная мышиная возня вокруг нас? И может быть тогда, ты, наконец, удосужишься сесть за свою докторскую, подхватив тон друга, добавил Вениамин. Ты раньше грешил на нехватку материала для продолжения работы над ней. Сейчас у тебя этого самого материала не на одну, пожалуй, диссертацию набрать можно: с десяток, а то и больше, излечившихся. Море новшеств и, без ложной скромности – несколько серьёзных открытий. И ...ни одного «провала». Что является главным показателем в этом деле. Значит, пора начинать. Ладно, Вень. Пока не до диссертаций. Дело впереди серьёзное. Даст Бог, сладим, вот тогда и займусь. А сейчас, видишь, куда кривая повела? Да и «доброжелатели» наши весьма сильны и вполне могут нам такую подножку подставить, что упав, можно будет потом и не подняться. Ты, что, Петь, испугался? Проговорила Вера. Нет, Вер, я уже давно ни кого, и ни чего в этом мире не боюсь – года, понимаете ль, года. А вот здоровая острастка должна всегда присутствовать. Как это в пословице? «На то и щука в пруду, чтоб карась не дремал». Конечно, подтвердил Вениамин, опасаться стоит. Враг силён, будем называть вещи своими именами. Даже очень силён. Только бояться его, нам, как-то не с руки. Совестно, что ли. К чёрту всех этих ретроградов, чинодралов! И на этом давайте прекратим дискуссию, поставил он точку в разговоре. Нужно подготовить нашему заграничному другу отдельную палату, заговорил опять Пётр. И этим займёшься ты, Вера. Конечно Петя. Завтра же с утра и займусь. В палате, продолжил он, должен обязательно быть телефон, телевизор и главное - компьютер. Придётся тебе Веня, на время лишиться своего стационарного компа. Он поступает в распоряжение нашего VIP больного. Что делать, притворно вздохнув, расстроено, проговорил Вениамин. Чего только не сделаешь ради общего дела. Вот-вот, хохотнул Пётр, нужно делиться, буржуй ты этакий.