Кочис. Мы квиты

Встреча Кочиса с майором Грином произошла за пределами лагеря Могольон, так как вождь чирикауа опасался военных и предпочитал контролировать ситуацию с помощью своих людей.
Официальный рапорт о ходе беседы с Кочисом не сохранился, и о содержании мы можем судить из версий опубликованных в печати того времени.
17 сентября 1870 года появилась первая публикация в  еженедельнике «Аризониан», которая представляла рассказ свидетеля этой исторической встречи. В ней дано описание Кочиса, но ничего не сказано о мотивах, которыми руководствовался вождь, придя на встречу с Грином, и сама по себе информация о ходе переговоров бала довольно-таки скупой: «Кочис пришел заключать мир 30 августа (по другим данным 13 августа – И.К.). Он сказал, что полковник Грин (на самом деле майор – И.К.) хороший человек, потому, что оказал ему честь. Поэтому он (Кочис – И.К.) должен вернуться в Апачерию и остановить войну его народа против белых. Вождь также отметил, что когда-то, он приходил на переговоры в Боуи, но там с ним плохо обошлись и он был вынужден убивать многих белых, чтобы отомстить, за убитых соплеменников, но теперь считает себя квитым».
14 ноября газета «Альберта Калифорния» опубликовала версии майора Грина, и апачей Белых Гор, якобы записанные Сильвестром Моури через две недели после переговоров с Кочисом.
Грин: «Кочис был весьма учтив, просто паинька. Он рассказал, что сражается с американцами тринадцать лет, сейчас, мол, устал и желает отдохнуть. Американская армия здорово потрепала его племя, и он вдруг подумал, что мы квиты и, хотел бы осесть в резервации. По его мнению, где он хотел бы осесть – это ручей Бонито. Так же он предложил защиту силами апачи дороги от форта Боуи на Сан-Педро.  Он сказал, что имеет влияние среди Западных апачи, и если надо, то всегда может привлечь их воинов в свои ряды. Он полагал, что достаточно его одного слова, чтобы пиналы также заключили мир с американцами. Я ответил, что если, мол, он этого добьется, то он великий вождь. Кочис рассказал, что всякий раз, когда ему было необходимо собрать военный отряд для похода, он посылал бегунов во все племена, и они приходили. Он уверял, что тринадцать лет назад войну начал не он. Он просто сражался из мести и в целях защиты».
Версия западных апачи, записанная тем же Моури в большей степени характеризует кровожадность индейцев, и большей степени основывается на воображении большинства жителей пограничья, их личном восприятии враждебных. «В сопровождении двенадцати вооруженных воинов Кочис подошел к Грину, выставив напоказ револьверы Кольта с рукоятками из слоновой кости. На шее вождя болталась золотая цепочка, по общему признанию ранее принадлежавшая полковнику Стоуну, которого Кочис прикончил лично.  В ходе разговора Кочис  был дерзок до такой степени, что переводчик даже опасался переводить. Кочис заявил, что американские солдаты трусы, а фермеры, шахтеры и прочий люд, лжецы. Он будет их убивать столько, сколько пожелает».
Данная версия совершенно отличается от версий исходящих от американцев. Не думаю, что Кочис, вынашивая мирные намерения, мог столь глупо вести себя на переговорах. Спрашивается, если ты собираешься воевать дальше, и убивать американцев, зачем тогда являться на переговоры, подвергая себя риску, чтобы заявить об этом? Скорее всего, подобное заявление Кочиса относится к другим эпизодам того времени, когда он был настроен агрессивно. К 1870 году он уже не был тем высокомерным вождем чирикауа, и не выглядел нарочито хвастливым. Он просто желал мира и искренне, хотел остановить уничтожение своего народа. В этой связи он выглядел достойно, пусть даже пафосно выставленные револьверы и цепочка выдавали в нем индейского пижона, и головореза. Возможно, его неадекватно оценил и переводчик, который,  наверное, принадлежал к  Западным апачи и в его лице Кочис был другим не похожим на того, перед кем привыкли преклоняться апачи.
Вождь белогорских апачи Педро в разговоре с новым командующим округом Аризона полковником Д.Стонеманом подтверждал искренность намерений Кочиса сложить оружие спустя две недели после встречи вождя чирикауа с Грином.
Пресса скептически оценивала результаты переговоров Грина с Кочисом, она поносила майора и обвиняла его не в дальновидности, выразившейся в том, что он отпустил Кочиса. Были даже и нелепые заявления: «Кочис окружил Грина, приказав воинам стрелять, если, мол, Грин сказанет что-либо такое, что может, не понравится Кочису». Грин к своему огорчению ничего толком не мог обещать вождю. Если бы Грин попытался лукавить или заверять Кочиса в том, чего не мог обещать, то этим бы нанес непоправимый вред.
После переговоров Кочис покинул страну Западных апачи и возвратился в свой родной дом горы Чирикауа.
В то время когда Кочис и Грин вели переговоры, по южной Аризоне осуществлял инспекционную поездку командующий округом полковник Стонеман, который принял командование в мае 1870 года. Стонеман не выносил жару и считал здешний климат неблагоприятным для своего организма. Полковник слыл капризным и привередливым человеком. Своей бесцеремонностью он отталкивал от себя окружающих. Показная активность в делах, которую он  демонстрировал  подчиненным и вышестоящему начальству,  сквозили бездумностью и примитивизмом, а в  вопросах взаимоотношений с апачи он вообще мало что понимал. Спасаясь от аризонского климата, он перенес зимнюю штаб-квартиру Департамента в Друм-Барракс (Калифорния), где  погода в это время года была более благоприятной,  чем в той же Аризоне. Летнюю же, перенес из Тусона в Прескотт. Пресса не преминула поиздеваться в этой связи над  командующим. Его обоснования в необходимости передислокации штаб-квартиры выдавались за вздор. Нет, что бы промолчать, так полковник сцепился с прессой, указывая газетчикам, но то, что им «лучше бы успокоить людей, оказывая губернатору помощь в урегулировании конфликтов между населением и индейцами».
Предсказания Стонемана сбывались  с точностью наоборот, тем самым показывая его полную некомпетентность и отсутствие способностей военного стратега. Он урезал средства на замирение апачей, сконцентрировал войска для борьбы с враждебными не в стратегически важных областях. Его  показушность и чванство сослужили в конечном итоге ему плохую службу.
Когда в 1870 году он распорядился расформировать пять стратегически важных фортов, в том числе и Боуи, газета «Аризониан», подначиваемая общественным мнением подала столь «мудрое» решение командующего следующем образом: «До селе у военных еще не было человека настолько не соответствующего занимаемому им высокому положению». Отвечая на критику, Стонеман пригрозил жителям Тусона: «Если они (граждане – И.К.) не прекратят свои нападки, то я прикажу вывести из Тусона гарнизон. Тогда посмотрим, как они заговорят, когда апачи начнут каждый день поджаривать их задницы».
Итак, в ходе поездки, Стонеман сначала посетил лагерь Гриттендена, где, по словам С.Моури, сопровождавшего его в этом путешествии, полковник застал «двоих офицеров и двух солдат пригодных для исполнения служебных обязанностей».
«Ситуация в лагере была столь критическая, что если бы Кочис захотел, то воспользовался ею наверняка, уничтожив лагерь и его обитателей одним ударом», – писала газета «Альберта Калифорния», публикуя путевые записки Моури.
Затем инспекторская группа Стонемана посетила форт Боуи, форт  Гудвин, и 14 сентября прибыла в лагерь Могольон, где полковник провел встречу с вождями белогорских апачи. В отношении просьбы Кочиса, пожелавшего поселиться у ручья Бонита, Стонеман однозначно заявил: «Руки Кочиса пахнут кровью его жертв. Посему вынужден отклонить эту просьбу, так как считаю, что убийца и преступник, если тому сделано снисхождение, должен находиться там, где ему укажет тот, кто сделал это снисхождение».
В это время в Каньяда Аламоса вожди чихине Локо и Сальвадор (сын Мангаса Колорадаса) вели переговоры с американцами о мире.
Вести об успешности переговоров для апачи быстро донеслись до Кочиса, и  он решил отправиться в Нью-Мексико. К тому же агент по делам индейцев на совещании у губернатора Нью-Мексико, настаивал на том, чтобы власти приняли решение и обеспечили прибытие в Каньяда Аламоса всех вождей чирикауа.
Чихине, как и остальные бэнды чирикауа осознали, что мир с американцами является насущной необходимостью, так как за время войны численность племени значительно упала и поэтому единственный способ поднять демографическую планку – это заключение мира на условиях правительства США.
Викторио разделял мнение Локо и Сальвадора, но с прибытием в Каньяда Аламоса откладывал.
Группа Локо численностью 117 человек, 17 из которых были воинами, поселилась, неподалеку от форта Макрэй в месте, которое чихине называли Кучильо Негро в честь одного из своих знаменитых вождей. Там индейцев поставили на довольствие, и начали выдавать мизерные пайки.
Во время своих посещений форта, Локо, старательно убеждал вновь назначенного агента по делам южных апачи Ч.Дрю о своих мирных намерениях.
«Они (группа Локо – И.К.) явились с желанием заключить мир, и я полагаю, если к ним относится справедливо, окружив заботой и вниманием, то, таким образом можно вывести с тропы войны все их племя», –докладывал Дрю губернатору.
Учитывая обстановку и, проявляя трезвый расчет, агент Дрю вскоре стал пользоваться уважением, доверием и авторитетом у апачи. Дрю разделял их стремление иметь резервацию на исконно занимаемой территории, но его активность при отстаивании интересов индейцев разбивались о неприступную стену бюрократии и волокиты.
Локо, также поставил в известность Дрю о намерениях бэнда Кочиса явиться в Каньяда Аламоса и поселиться вместе с чихине. Информация Локо взволновала агента, и он в этой связи писал губернатору: «Кочис – дерзкий грабитель и кровожадный апач зондирует через Локо почву насчет  того, чтобы прийти сюда и присоединиться к нему (Локо), как только будет подготовлен договор о мире с чихине. Однако Кочис хотел бы иметь от нас гарантии, что за эти миром не кроется предательство, и он не будет схвачен или убит, как кое-кто из его людей в прошлом».
Как ни старался Дрю, что-то сделать для мирных апачи у него ничего не получалось. Бюро по делам индейцев не располагало достаточным ресурсом для управления агентством. Кроме того армейское командование не доверяло индейцам, и не помогало Дрю. Гражданское население также противилось мирному урегулированию апачской проблемы и настаивало на полном уничтожении индейцев, либо отселении их в другие районы.
К тому же на территорию агентства снова повадились наемники – охотники за скальпами, которые приходили из Мексики и нападали на людей Локо и Викторио. В этой связи армия получила приказ о задержании любых мексиканцев, переступивших границу США, что, по мнению властей должно было сдерживать наемников.
Однако больше всего Дрю выбивали из рабочей колеи обвинения о распространении им среди апачей ликера. Провокационную информацию выдавали маклеры Джеффордс и Бреворт, приставленные губернатором Нью-Мексико к агентству чихине для поставок туда продовольствия. Эти люди были хорошо знакомы с обычаями и нравами апачи, и губернатор надеялся, что они окажут молодому Дрю существенную помощь в работе с индейцами.
Всякий раз, доставляя товар в агентство, маклеры давали понять Дрю, что в вопросах работы с индейцами он должен во всем прислушиваться их мнения, что, мол, «они боссы, а он здесь никто». Не запугав, таким образом, Дрю, они организовали против него грязную кампанию по дискредитации.
Сказать по правде Томас Джеффордс интриговал за спиной у Дрю в расчете на то, что ему удастся заполучить его должность. Союзником в этом деле первоначально выступал его компаньон Бреворт. Но разногласия, вскоре возникшие между партнерами, пролили свет на замысел Джеффордса и федеральный уполномоченный по делам индейцев – ирокез по крови Эли Самуль Паркер разобравшись в инциденте, отозвал лицензии обоих маклеров.