Агния. А что было дальше?

Рассказывая об истории семейства Орловых в посте «Семеновское. Отрада.», я и не предполагал, что придется вернуться к ней так быстро. На сей раз речь пойдет о дочери Алексея Орлова - графине Анне Алексеевне Орловой – Чесменской. Анна - единственная дочь гр. Алексея Григорьевича Орлова и гр. Евдокии Николаевны Лопухиной; родилась 2-го мая 1785 г. в Москве. Рано осталась без матери, на попечении отца, получила вполне приличное образование с упором  на изучение языков: французского, немецкого, английского. В возрасте восьми лет графиня становится фрейлиной, а в 1796 году была привезена своим отцом в Петербург и представлена императрице Екатерине и получила благосклонный отзыв последней. Затем была длительная поездка с отцом за границу на время воцарения императора Павла I и возвращение лишь  после вступлением на престол императора Александра I.  В это время Анне Алексеевне было уже 16 лет – возраст замужества -  и её руки ищут известные люди: числе их были кн. Куракин, известный богач и вельможа, и кн. Платон Зубов; но гр. Орлова отклонила их искания. Любовь пришла позднее в лице графа Николая Михайловича Каменского; все было в пользу этого брака, собирались докладывать императору Александру, но, видимо, случиться этому, было попросту не суждено. А в 1807 году умер гр. А. Г. Орлов и его дочь сделалась обладательницей многомиллионного состояния, которым управляла сама, отказавшись от помощи  дяди, гр. Владимира Григорьевича, который, как мы помним, прекрасно обустроил усадьбу в Семеновском. Отказ  осложнил их отношения на продолжительное время.  Управлять делами она пригласила своего побочного брата генерала А. А. Чесменского. Дальнейшая жизнь её складывалась весьма своеобразно – львиную долю собственных сил и средств - графиня Анна уделяла церкви не прерывая при этом светскую жизнь. Мало того, Анна Алексеевна  пользовалась большим расположением всей царской фамилии. Двор осыпал ее своими милостями. В 1817 году Анна Алексеевна была пожалована в камер-фрейлины, Император Александр I пожаловал ей портрет императрицы Елизаветы Алексеевны, а во время коронации Николая I графиня получила знаки ордена Св. Екатерины меньшего креста; в 1828 г. гр. Орлова сопровождала Императрицу Александру Федоровну в ее путешествии по России и за границей. Согласитесь, это дорогого стоит. В религиозных вопросах главным действующим лицом в её судьбе становится  монах Александро-Невской лавры Фотий,  усилиями графини ставший в 1822 году настоятелем  Юрьева монастыря в Новгородской губернии. Графиня Орлова купила близ монастыря большой участок земли, выстроила усадьбу и переселилась сюда из Петербурга на постоянное жительство. Она приняла самое непосредственное участие в судьбе Веры Молчальницы Она редко покидала свое новое убежище, и так его полюбила, что перевезла в Юрьев Монастырь останки своего отца и дядей, где они и пролежали очень долго, пока не были перевезены  в усыпальницу в Отраду. Графиня мало-помалу окончательно подчинилась своему духовнику, и ничего не делала без его разрешения. Он умер на ее руках за несколько лет до смерти самой графини. Всего на помощь монастырям и обителям Графиня Анна истратила к 1848 году около 25 000 000 рублей – чудовищные средства. По одной из версий во время поездки в Киев она приняла постриг под именем Агнии.
И вот здесь наш ждет подлинное откровение :  в помяннике графини Орловой-Чесменской, отсутствуют имена императора Александра I и его жены Елизаветы Алексеевны. Что может означать только одно: в октябре 1848 года и тот и другая были живы, а  графиня была посвящена в тайну их исчезновения.
Не знаю, возможно, для кого-то этот аргумент не покажется существенным, но мои сомнения на сей счет оказались развеянными: император Александр I в Таганроге не скончался, а продолжил свой век. Вероятно, его супруга знала и участвовала в интриге, но дальнейшую жизнь вместе с супругом решила не продолжать. Причины к этому были.
Я не разделяю версий о том, что названные лица воплотились впоследствии в старца Федора Кузьмича и монахиню Веру Молчальницу. Хочу дождаться весомых аргументов и интересных версий на этот счет.
Куда лежал дальнейший путь бывшего царя? Кто мог быть опорой в столь нелегком и деликатном деле?
Старые друзья Н.Н.Новосильцев, В.П.Кочубей, А.А.Чарторыйский отпадают по разным обстоятельствам; П.А.Строганов уже отошел в мир иной.
Мне кажется ответ надо искать в более ранней  биографии, в той роли, которую сыграл в его жизни Фредерик Сезар Лагарп, его наставник в юные годы и партнер по доверительной переписке в зрелые годы, когда Александра ждали серьезнейшие испытания. Взгляните на переписку Александра и Лагарпа:
Пишет будущий наследник престола: «В другом письме Александра, которое помечено рукой Лагарпа «должно быть или в декабре 1794, или в январе или в феврале 1795», в частности, говорилось: «…Мне нет необходимости повторять это здесь, вы и так поймете, мой дорогой друг, какую печаль я должен испытывать в одно и то же время думая, что должен с вами скоро расстаться, особенно оставаясь один при этом Дворе, который я презираю, и предназначенный к положению, одна мысль о котором заставляет меня содрогаться» . То, что он делился такими чувствами с учителем показывает весь характер воспитания. Не раз еще в письмах, написанных после отъезда Лагарпа из России в мае 1795 г., Александр упоминал о своей мечте: отказавшись от власти жить на ферме неподалеку от обожаемого учителя. Понимая, что подобные идеи могут вызвать гнев августейшей бабушки, Александр предпочитал посылать письма с надежными людьми и то же советовал Лагарпу. Что и делалось неукоснительно
В дальнейшем переписка постепенно угасает (сохранилось всего два письма из Петербурга за 1808 и 1811 гг.), но вновь оживляется в 1813-1814 гг. во время заграничного похода русской армии. Император писал иногда буквально с полей сражений. В Париже Лагарп и Александр снова встретились. Лагарпу был пожалован чин генерал-лейтенанта и высший российский орден св. Андрея Первозванного. Но, конечно, главной его наградой стало признание суверенитета его родного кантона Во, принятое на Венском конгрессе благодаря влиянию императора Александра.
Отметим, что в декабре 1825 года Лагарп был жив и деятелен, так что вполне мог оказать услугу своему августейшему ученику. Николай I, без сомнения, обеспечил финансовую сторону вопроса. При таких обстоятельствах все заинтересованные стороны остались при своих интересах.