Капюшон

Мокрыми, слегка солеными каплями по лицу медленно стекают страхи и разочарования, стремясь вниз. Ты пытаешься обмануть себя и других, нервно скрывая следы слабости. Глаза на мокром месте, а руки нервно трясутся. Ради чего все это время держался, пытаясь перебороть голоса в голове, что невнятно твердят какую-то чушь? И вдруг ты не выдерживаешь всего давления изнутри и вне. Просто разваливаешься на части, рассыпаешься подобно сухому осеннему листу, потерявшему свою жизнь, красоту и силу. Ощущаешь себя палкой в руках тупого ребенка.
А когда исчезнем напрочь, к нам будет меньше вопросов. Сколько я думал о жизни, сколько вместит этот поиск? Стеклянные балконы всех этих серых домов грозным взглядом давили на мозг. Мне 18, но больно.. а впереди будут бомбы. Опередил я многих частью своих ошибок, и я велел своим мыслям уснуть этой ночью, дать мне покоя. А мой корявый почерк вечно живет в этой тетради.
Как оригами мой город, и кто не видел - не понял, что меня манит из дома бродить по мокрым улицам серого города в поисках нового. Туда, где я смотрю в пустые глаза усталых прохожих, ведь я их чувствую кожей.
Горизонт красный, возвращаются птицы. В глазах моих счастье, но это не к месту и позже. Бегом туда, где смех. В сумку все, что успел и бежать от звуков сирен и от боли, пыли незнакомых стен. Мой левый глаз ослеп. Я все это съел.
Все мы горим как спички, а этот speech - привычка, но это личное. Где нас пленит вода, а спину сжирают мурашки. Наша жизнь - рубашка, такая короткая и рваная, запачканная.
Но я прошу, пойми, на четверенях каясь. Кто же сломал мне мой мозг, кто мои дни нагрел и их же расплавил как воск? Мама в пол голоса: "тише", я засыпал на коленях. Не знал, во что я верю, и как проверит нас время. Я гну осанку, и это меня калечит, но должно мне помочь.
Пальцы скользят по спицам колеса с именем Жизнь. Глаза устремленно смотрят вниз на отражение в луже. Я затянул капюшон под дождем, чтобы слышал и никуда не ушел, хотя бы в этой жизни.
Ветер пробил ветровку, вонзил мне в спину гвозди. Найдя дорогу на ощупь, израненный, но шел. Мне косяки вольных птиц дали этой ночью приют, и я просто ушел, глаза скрыв капюшоном.