17. Опирации не удалось избежать

Перед самым отъездом на курорт, когда уже вещи были
уложены, билеты лежали в кармане и когда я в  последний раз
 обходил своих больных,
 в коридоре я вдруг почувствовал такую острую боль в боку,
что  будто меня ножом ударили сзади. Признаться, я даже
обернулся. В следующее мгновение, окрашенные масляной
краской стены коридора, окно в его конце, через которое
виднелись сельский пруд, плотина – всё заколыхалось,
потемнело, поплыло из глаз….
Это случилось со мной в час дня, а в пять я уже лежал, на
 операционном столе, и главный хирург молдавского,
 лечсанупра, прилетевший из Кишинёва на санитарном
самолёте, обрабатывал над умывальником свои руки,
чтобы приступить к операции, по поводу, как говорится
на медицинском языке, прободной язвы двенадцатиперстной
кишки. Представьте себе, в глухом молдавском селе,
где, сколько ни существовало это село на белом свете,
не было до советской власти квалифицированной медицинской
помощи, первоклассный хирург производил сложную
резекцию двенадцатиперстной кишки.    
А больного,  то есть меня, готовил к этой операции
бывший виноградарь, молдаванин Грассу. Он  всю жизнь
боялся врачей,  потому что привык к мысли – их услуги
для него, слишком дороги. Такова история, которую я
хотел вам рассказать. Некогда неграмотный  крестьянин
Грассу скоро окончит медицинский институт, станет
хирургом. Между прочим, вы все его видели. Он усики
носит  такие же, как тогда носил,  - это мой спутник –
он пошёл проведать друзей, в соседний вагон. Мы вместе
с ним едем в Москву. Я – на сессию Академии медицинских
наук, он посмотреть столицу. У него  десять дней есть, до
начала занятий. А фельдшер Гусаков, стяжатель и лихоимец,
из больнице был прогнан, побывал под судом, за разные
свои проделки и сейчас возит на комиссионных началах
колхозный муст на продажу в Кишинёв. Где-то в другом
месте, я был бы врач, как врач. В селе Унгорянах, на мою
 долю выпало – быть полпредом советской культуры,
управляющим и заготовителем. Здесь я должен был стать
 лекарем не только физических, но и моральных недугов.
Справился  с этой задачей или нет? В отношении Георгия
 Грассу, я думаю, что я с задачей справился. Что касается,
 Гусакова, то в его случае медицина, как говорится,
оказалась бессильной, да иначе, оно и быть не могло.
Гусаков теперь старый, может быть больной и всё же,
 честно говоря, мне его немного жаль! Алексей Михайлович
 замолчал. Пассажир, первым заговоривший о медицине,
улыбнулся и вопросительно произнёс, в сторону попутчиков
 - Ну, как история?  Одобрим?
История драматическая, - ответил тот.
 - Одобряете вы эту историю или нет, а вот так, оно и было.
И ничего уж тут не поделаешь, - сказал Алексей Михайлович.
Поезд замедлил ход. Приближалась станция. Двери вагона
 открылись, и в вагон с приветливыми улыбками, вошёл
Георгий Грассу, со своими товарищами. Они поприветствовали
 пассажиров купе и почтительно, Грассу познакомил их, со своим
 учителем и другом – Алексеем Михайловичем, который
дал ему путёвку в жизнь!