Морская девочка

               МОРСКАЯ ДЕВОЧКА
Ордера на вселение в квартиры жильцы получали в один день, поэтому с тех пор испытывали друг к другу теплые, почти родственные чувства. Сначала приглядывались, расспрашивали друг друга, общались по разному поводу, а потом начинали дружить. Дом наполнился жизнью, засверкал огнями, загремел музыкой. Обозначились и приверженцы спорта, и тяжело больные, и любители выпить, и бесшабашные нарушители тишины. Так постепенно узнавали, кто есть кто.

Во дворе была спортивная площадка, песочница, скамейки для пенсионеров. Из каждой квартиры во двор высыпала детвора всех возрастов - от детсадовцев до старшеклассников. По скамейкам расселись пенсионеры, образовав КПП - «контрольно-пропускной пункт».

Пятиэтажный дом на шесть подъездов строился за счет кооперативных средств в советское время. Несколько предприятий и организаций  объединили свои средства и построили квартиры для своих работников. Это был, пожалуй, последний дом, в который люди вселялись по очереди на квартирный учет. Дальше начался развал страны, наступили лихие девяностые годы.

 В угловой квартире на первом этаже поселился отставной моряк, весельчак и балагур Тимофей Васильевич Матвеев. Когда он получил ордер на вселение и вошел в квартиру, то лег на пол посреди комнаты и, раскинув руки, перекатываясь с боку на бок, возбужденно кричал:

- Сколько же лет ждал я этого счастливого момента! И он настал! Жена, тащи шампанское! Отметим новоселье, сидя на полу!

Архип Данилов получил квартиру напротив моряка. Мастер на все руки, долго мотавшийся с молодой женой и дочерью Мариной по квартирам, обычно приветливый и внимательный, в новом доме он повел себя странно. После каждого выполнения заказа он приходил навеселе и дома обязательно доводил себя до кондиции. Раньше этого за ним не замечалось.

Внимательно следила за жизнью новоселов из частного дома соседская бабка София Ивановна Бичева. Особенно ее интересовали жильцы шестого подъезда. Перед тем, как возвести дом, строители снесли ветхое строение. В заброшенном доме давно никто не жил. Последний хозяин повесился, когда из городка вышибли немецких и румынских оккупантов. Полицай боялся справедливого суда и не стал его дожидаться, сам себя наказал. Он знал, что его обязательно обвинили бы в сотрудничестве с фашистами, а особенно в садизме.

В глубоком подвале, облицованном диким камнем, он держал свои жертвы. Там побывали и евреи, и болгары, и украинцы, и молдаване. Он вместе с оккупантами их пытал, там же расстреливал. И ни звука не доносилось наружу, хотя соседи знали, что там происходит. Перед наступлением советских войск подвал был очищен от трупов. Их закопали рядом с домом. Из петли предателя вынули, когда в городе восстановилась советская власть.

Эта часть здания как раз пришлась на место, где пытали людей, где повесился хозяин. В народе такие участки слывут нечистыми, поэтому там и не строятся. София Ивановна считала, что когда-нибудь да скажется это на людях, поселившихся в новом доме.

И она не ошиблась. Вскоре после новоселья заболел моряк Тимофей Матвеев. Застарелая болезнь сразу же дала о себе знать. Не помогли ни лекарства, ни операция. Из нового дома вынесли первый гроб.

Архип Данилов все больше и больше погрязал в пьянстве. Жене своей, хрупкой интеллигентной женщине, он каждый раз рассказывал, какой он незаменимый и какие у него золотые руки. Иннеса Павловна, учительница младших классов, просила его, умоляла образумиться. Ведь у них теперь есть все условия для нормальной жизни и воспитания дочери.   

Но мужчина, казалось, и не думал менять поведение. В него словно черти вселились. Характер его резко ухудшился. Из некогда ласкового, внимательного и вполне приличного человека он превратился в грубого, самовлюбленного и высокомерного монстра. Он возомнил, что с получением квартиры теперь достиг вершины счастья, что теперь можно пить-гулять, и ему все дозволено. Он может вести себя, как ему заблагорассудится. Плевать ему на общественное мнение! А что оно ему сделает? В партком теперь не вызовут - нет  парткома. Он как бы даже радовался тому, что нет для него ни авторитетов, ни ограничений.

 В редкие часы просветления Архип признавал в душе, что ведет себя по-хамски, позорит семью. Ведь он по-прежнему любит жену горячо и нежно. Бывало, уже решался бросить пить, но ему как будто кто-то нашептывал изнутри: «Делать это нужно добровольно. А тебя Инесса пилит. Ты бросишь пить не по своей воле!» Как будто это и мешало ему начать новую жизнь. Он со зла опохмелялся, а к вечеру совсем забывал о своем намерении, и море ему было по колено.

Он по инерции исправно приносил домой хорошую зарплату, покупал Мариночке игрушки и подарки жене и был убежден, что этого вполне достаточно, чтобы считаться хорошим семьянином. Однажды даже принес семейную путевку в дом отдыха. Инесса согласилась поехать с ним исключительно из-за дочери. Девочке нужно было набираться здоровья перед поступлением в школу.

Напрасно Архип искал причину своего пьянства в ком-то другом, а не в себе. Не было на берегу Черного моря ни халтурки, ни авралов, жена его не пилила, не трогала, стараясь не омрачать отпуска. А он все так же не знал меры и своим алкогольным и табачным перегаром провонял маленький, уютный домик, который им  предоставили для отдыха.

 Жена с дочерью ходили на пляж, купались в море, по-умному загорали, а он почти до обеда валялся в постели. Потом искал пива или вина. И уже навеселе находил их и пытался показать, какой он замечательный семьянин.

Тысячи отдыхающих плавали и плескались в море.  На пляже яблоку негде было упасть. Но перед Архипом всегда   дорога открыта. Люди шарахались от могучего мужчины с шальным взглядом, с широкой грудью, покрытой густыми волосами. Найдя свою семью, он дурачился, развлекал, как умел, дочурку, заходил с ней в море. У Иннесы замирало сердце, она боялась, что утопит девочку, когда пробует учить ее плавать.

Отпуск уже подходил к концу, а в жизни семьи ничего не менялось. Редко можно было увидеть их вместе.  А однажды Архип пришел к морю после очень тяжелого похмелья. Вид его был омерзительный. Взял он Маринку на руки и отправился с ней купаться на глубокое место.

Его забавляло, как девочка визжит и вырывается, боясь захлебнуться. Инесса быстро забрала ребенка, успокоила и отошла от мужа. Вокруг были люди. Они плескались, ныряли, играли мячами, лежали на надувных матрацах. Но она ничего не видела и не слышала. Яркий солнечный день померк в ее глазах. Глубокая обида на мужа за свою судьбу, за дочь, которая вместо отцовской ласки испытывает только грубую силу, затмила ей разум.

Она стояла по грудь в воде, держа ребенка на вытянутых руках. И вдруг стала погружаться в воду, будто дно уходило у нее из-под ног. Вот у поверхности воды уже только кисти рук, поддерживающие дочь снизу. Потом и они исчезли под водой, в последний момент подтолкнув девочку на поверхность. Ребенок барахтался в воде и утонул бы. Но Маринку в ту же секунду подхватили руки отдыхающих. А Инесса, точно по поговорке: как в воду канула. Не было на том месте, где она пропала, ни ямы, ни обрыва. Обычное ровное дно с плавным понижением к глубине. Мужчины стали нырять, искать человека. Архип, когда ему передали дочь, моргал глазами и ничего не мог понять. И только когда спасатели вынесли утопленницу на берег, он осознал, что стал вдовцом.            

Это были вторые похороны в новом доме. Выставленный для прощания гроб с погибшей окружила плотная толпа жильцов. Молча прощались с матерью и женой маленькая девочка и взрослый мужчина. Рядом с ними стояла, закутанная в черное, старшая сестра учительницы Мария, очень на нее похожая.

 Архип уже давно догадался, что жена его не утонула, а утопилась, что это он довел ее до самоубийства. Так же думали и многие жители дома. Но вслух об этом никто не высказался, только шептались между собой. А еще думали, что ей стало плохо с сердцем.

Мария Павловна всего на год была старше сестры. После похорон она осталась жить в ее семье и постаралась заменить племяннице мать. Она хлопотала на кухне, провожала девочку в школу, убирала в доме. Но в отношениях Маринки и тети так и не возникло того тепла, которое исходило от родной матери.

Архип оставался самим собой. И хоть теперь его никто не пилил, он и не думал бросать пьянствовать. Мария Павловна попыталась было его урезонить, но он так рыкнул на нее, что навсегда отбил охоту его воспитывать. Неласковой была с ней и Марина. Женщина чувствовала себя никому ненужной, и это ее угнетало. Она пожертвовала личной жизнью, оставила дом в деревне, открыла им свою душу, а взамен ничего не получила. 

Со временем все-таки кое-что изменилось. Архип, принося домой выпивку, все чаще стал привлекать в свою компанию свояченицу. Шли годы. Женщина втянулась в попойки и не заметила, как стала гражданской женой своего зятя. Теперь в доме было уже двое пьяниц. Марина замкнулась в себе и ненавидела их обоих.

Училась она прилежно, с увлечением занималась английским языком, вышла победительницей на нескольких областных и республиканских олимпиадах и вместе с аттестатом о среднем образовании получила приглашение работать за границей. Она не упустила такой возможности.

Несколько лет не появлялась она в доме. А когда возвратилась на постоянное жительство, соседи не могли налюбоваться ею. Марина была высокой, стройной, одетой по последней парижской моде. Выглядела она как актриса мирового уровня. В затхлую, прокуренную квартиру вселился живой цветок, и было страшно, что он завянет в такой жуткой атмосфере.

Отец и тетка к тому времени были уже на пенсии и окончательно спивались. От пьянства и курения у Апхипа болели ноги. И он, и Мария Павловна - каждый ходил с тросточкой.

Морская девочка – так в переводе звучит ее имя - Марина, вошла в квартиру с готовым планом в голове. Оказалось, что она не теряла времени и продолжила учиться за границей. Занялась бизнесом и преуспела в этом. Домой она вернулась девушкой состоятельной, с постоянным хорошим доходом от бизнеса.

 Она сразу заявила отцу и тетке, что жить в обществе пьяниц не собирается, поэтому им придется освободить квартиру. Она купила им двухкомнатную квартиру на соседней улице и переселила их. Жилье получала ее мать, поэтому она считала себя прямой наследница, и в память о ней решила ее сохранять.

Марина со всей страстью молодой женщины взялась за обустройство быта. Так поступают живые существа, когда ожидают потомство. В своей квартире она сделала настоящий евроремонт. Она ее даже расширила. Вместо балкона на фасаде дома она пристроила широкую и светлую веранду. А балкон и лоджия с противоположной стороны дома превратились в дополнительную комнату.

Завершив ремонт, она пригласила в дом священника, и он освятил квартиру.

Около подъезда теперь днем и ночью стоял шикарный автомобиль. На нем муж увез Марину в роддом и привез уже с дочерью.
Не зря народ подметил, что чужие дети растут быстро. Жители дома и не заметили, как старшая дочь уже почти догнала Марину в росте. В это время ее младшая  каталась в детской коляске, часто вылезая из неё и отправляясь гулять на своих ногах.

 Все это происходило на виду у соседей. Им оставалось только радоваться за ту девочку, мать которой до последней секунды заботилась о ней, уберегала ее. Утопая, она вытолкнула ее на поверхность воды.

До жильцов доходили слухи, что мачеха Марины окончательно спилась, заболела и умерла. Архип иногда попадал бывшим соседям на глаза в магазине, в котором можно было выпить водки на разлив. Он был черен, обросший и ходил с помощью двух костылей. Обращаясь к знакомым, он говорил:

- Вот совесть у человека есть? Отца родного из дому выгнала! Вот как это понять? И где стыд у человека!

Он еще что-то говорил, но от него, пьяного, прокуренного, немытого, отворачивались и уходили. Никто не хотел с ним связываться и напомнить ему, как он лишил детства свою единственную дочь, на которую сейчас обижается, как оставил ее без матери, вынудил жить с мачехой. Как пил беспробудно и до сих пор не остановился. И если бы не деньги дочери, то ему не только не за что было бы пить и курить, но и жить.
 
Никто не видел Марину без дела. Она всегда выглядит сосредоточенной, целеустремленной. Много времени проводит за компьютером, направляя деятельность своих подчиненных. Во двор она выходит в спортивном костюме, подчеркивавшем ее стройную фигуру, исключительно пропорциональные формы. Она, судя по всему, могла бы стать успешной спортсменкой, моделью, актрисой, если бы поставила перед собой такую цель.

Но она с детства была занята одним – боролась за выживание. Никто не помогал ей в выборе профессии, никто не поддерживал ее материально. И теперь она, видимо, продолжала мысленно спорить с отцом, оберегая семейный очаг, создавая уют в квартире. Она воплощала в жизнь то, чего была лишена ее мать, а также и она в детстве и юности.

 Летом и зимой ее веранда утопает в ярких цветах. Подъезд, в котором живет, она содержит в идеальном порядке, укрепляя отмостки и подбеливая и подкрашивая стены.

Рядом с домом осела почва, открыв какую-то пустоту. Старушка Бичева, проходя мимо, вспомнила, что  именно здесь был когда-то подвал. Марина заказала транспорт и засыпала яму землей. Сама того не осознавая, она перекрыла связь этой местности с прошлой жизнью. Тяжелые биополя больше не влияли на людей.

А когда младшая дочь проявила интерес к песочнице, то молодая мама за несколько дней полностью ее переделала, расширила и заполнила свежим песком. В эту работу втянулись еще несколько женщин, имеющих маленьких детей. Два поколения ребят выросли в доме, но никто из родителей ранее не уделил песочнице столько внимания. Лишь брюзжали, что там хозяйничают дворовые собаки и надо бы что-то с этим делать.       

Архип Данилов, тем временем, до того докурился, что заработал тяжелую болезнь ног. Дело дошло до гангрены, и ему ампутировали сначала одну, а потом и другую ногу. Марина наняла ему сиделку, которая ухаживала за ним, кормила и обстирывала. И, чтобы избежать агрессии, приносила ему пиво и вино.

Иногда навещали его старые товарищи. Выпив, он  начинал распространяться о том, какой он замечательный специалист. И приятели подтверждали, что это так, что он всегда находил выход из безнадежных, аварийных ситуаций. Он и сейчас еще не старый, мог бы еще приносить пользу. Да вот болезнь подкосила…

После похорон отца Марина месяца два носила черную повязку. А потом заплела волосы в косу до пояса, которая ей так к лицу. Постепенно ее суровое лицо оттаяло. Утром она отправляет старшую дочь в школу. С младшей выходит во двор, провожая мужа. Мужчина целует своих девочек и уезжает на работу.
Жизнь продолжается!