Аномалия. Ля-минор за конфетку

  Итак, жили, были две молоденькие сестрички: Анастасия Николаевна и Елена Николаевна Бабыкины. Старшая из сестёр, Настя, была носительницей индивидуальной красоты, а проще сказать страшненькая на лицо и на тело тоже. Начну сразу со второго пункта, первый опущу, уж больно неприятно вспоминать, мурашки бегут по спине. Значит так, походкой павы её создатель, я имею в виду отца, не наградил, и ходила она, не выпрямляя коленок навьюченным верблюдом, но по характеру тихая была, как мышь полевая. (А в тихом омуте, черти водятся). Младшая сестра, Лена была куда симпатичнее Насти, однако на столько, на сколько ёжик красивее дикобраза и к тому же ещё косила глазами к носу, а в остальном если смотреть сзади, то вроде бы, как и ничего, когда молчит. Папа Коля на этот раз находился в тюрьме за изнасилование, когда родилась Лена, и своей дочерью он её не признал и алиментов естественно не платил, а просто пропал куда-то после отсидки и всё. Жили сёстры с мамой разведёнкой в доме бабушки плохо, материальными урывками, на пенсию бабули и на разовые заработки матери, не далеко от аномального посёлка Рождество, буквально рядом с посёлком Горелки. Так себе семейка, мутная. Мама Оксана никак не могла остановиться на единственном мужчине и продолжала их менять, как перчатки. Наконец нашла себе какого-то сержанта сверхсрочника из лётного полка на семь лет моложе и вместе со своим выводком и грудным ребёнком от служивого укатили жить в общежитие воинской части. Сразу же подарив братика дочкам, занималась собой и воспитанием молодого мужа. Но вернёмся к девочкам, я, же собираюсь рассказать о них, хотя мама тоже ничего фигура, достойна «уважения».
  Стало быть, любили девочки гитару и дворовые песенки под ириски в исполнении безусых мальчиков с грязными ногтями. Их тискали поселковые ребята за три глотка самогона на лавочке в кустах, напротив двух этажного дома общежития, набивая на них руки, так сказать. Нередки были случаи, когда одна сестра другую тащила под утро дамой, поддёргивая джинсы и пряча в задние карманы трусики и бюстгальтер. Наслушавшись песен под шестиструнную гитару, Лена забеременела от некоего командировочного водителя Славика, бросила 10-й класс и они уехали искать счастья к его бабке в Москву. Через два месяца их отыскала мать Лены и, заманив большими деньгами, к тому времени она продала только что полученную от воинской части трёх комнатную квартиру, увезла на родину отчима в Оренбург, открывать собственное дело. Послушав мать и незаконную тёщу, они сорвались из Москвы, но спустя полгода бизнес прогорел, а Славик никак не мог найти себе работу. Тогда Оксана выгнала его из дома родителей мужа, как не способного добывать деньги. Прошёл месяц, и Лена Бабыкина родила от Славика дочку Лилиану, а отчество ей дали Альтовна в честь оренбургского соседа, уж больно маме Оксане нравилось имя Альт, а может и сам сосед, кто её знает. И получилась при живом отце дочка, Бабыкина Лилиана Альтовна.
   - Ну и что, что при живом отце так назвали,- оправдывались Лена и Оксана, зато, как красиво, Лилиана Альтовна. (Мы-то знаем, что они, провинциальные бедолаги, чётко, даже грамотно разбираются во всём прекрасном и возвышенном и очень любят настоящую красоту). Ироническое прим. автора.
  К тому времени Настя Бабыкина переселилась в столичную квартиру к бабке Славика, и она её устроила работать администратором в один московский «Салон красоты», то ли, чтобы она хоть как-то себя приукрасила, то ли, чтобы пациенты салона видели контраст, что они не такие уж и страшные, бывают и ещё страшнее. Тем не менее, Настя работала в салоне, получая за свой труд ниже нижнего предела по московским меркам, но её это вполне устраивало – Москва всё-таки, а не какие-то там Горелки. Через год Настя приехала в Тулу к своей бабушке погостить. Ушлые глаза соседок определили сразу, что Настя беременна. Не прошло и недели, как от своих дочерей и внучек, подружек Насти, добрые соседки узнали сногсшибательную новость. Настя беременна от негра! Для провинциального посёлка эта новость была сродни тому, что Россия присоединилась к Америке, и образовалось новое государство Амероссия. Бабки и женщины в возрасте при встрече с Настей на улице крестились на её живот и долго смотрели ей вслед, злобно жалея их и без того непутёвый род. Прошло десять месяцев, и Настя вновь появилась в посёлке Горелки с настоящим негритёнком на руках. Она гордо дефилировала с малышом по улице посёлка, хвастаясь подружкам, что отец ребёнка посол
Нигерии. Ну, а назвала она сынишку просто, Бабыкин Марк Эмильевич. Видимо в честь посла Нигерии Эмиля Бабыкина.

P.S.
Почувствовав себя не в своей тарелке и не найдя искренней любви к себе или сострадания со стороны бабушки и жителей посёлка, она собрав манатки уехала к матери в Оренбург, после чего связь с ней оборвалась.

«Эпилог»

  И до сих пор живёт, широко раскинувшись, посёлок с чудным названием Рождество, что на северной окраине Тулы. Он легко рожает, свободно растит, с треском выпроваживает на все четыре стороны своих детей и, жалея, забирает после смерти к себе людские души с непонятным для нас обликом, мыслями и поступками, заставляя окружающих задуматься о смысле жизни. Наверное, для него это очень и очень важно.