10. Помощник нашёлся

Случай заставил меня обратить внимание на того крестьянина,
с подбритыми усиками, в дом, которого я попал в ночь приезда.
Теперь он уж не говорит – Та нам не трэба! Наоборот, ему очень
понравилось лечиться. Жена его выздоровела, окрепла, а он
как только выпадет свободное время, обязательно придёт
ко мне на амбулаторный приём и сидит. – У тебя что? – спрашиваю.
Кто – нибудь заболел? – Та ни. – Может, сам болен?
Эге, ж!  И суёт мне  под нос руку, с какой – нибудь ерундовой
царапиной. Или придёт т скажет, что грудь застудил, всю
ночь пропадал от кашля. А у нас к тому времени уже и
терапевты появились, и педиатр, и глазник. Я ему говорю,
этому парню – Если жалуешься на простуду, иди к терапевту,
он тебя послушает. Понял? Нет, доктор, прошу вас, послушайте
сами. Ладно, стал его как-то осматривать. Взял стетоскоп.
 - Дыши глубже,  - говорю. – Так. Теперь задержи дыхание.
Выслушал, как полагается, и отошёл к столу записать данные
 осмотра. У него  действительно, была лёгкая простуда.  –
 Ну-с, так вот  я тебе скажу….. – начал я, поворачиваясь
к своему пациенту. И что вы полагаете? Я даже испугался.
Стоит мой парень, посиневший от натуги, выпучил глаза.
Оказывается, он всё ещё сдерживает дыхание.  – Да ты
задохнёшься, дружок! Дыши, давай!  - закричал я.
И смех меня разбирает, и смеяться нельзя –обидишь парня.
 - Зараз можно? – глотая воздух, точно он километров
пять пробежал, переспрашивает парень. Ну, брат, пациент ты
исполнительный. А помнишь, как я в первый раз к тебе пришёл?
   - Та нам не трэба! Помнишь? Всё ещё переводя дух, он
улыбнулся.  – Та я ж тэмный  був, - говорит. Сейчас ты
светлый!  И тут меня точно осенило. – Ты светлым будешь,
 - говорю, когда не лечиться станешь, а сам научишься
лечить.  – Та чего вы смеётесь? Як я можу лечить?
Тогда я предложил ему стать моим помощником.
Георгий Крассу – так  этого парня звали – отмахнулся, таким 
невероятным  показалось ему моё предложение. – Та це
не можно! Но я настаивал на своём. – Почему не можно?
Можно!  И даже нужно! И светлым ты будешь, когда это
поймёшь. Месяц или полтора возился я с этим парнем.
Учить его приходилось, конечно, вещам самым 
примитивным – основам гигиены и антисептики, тому, как
стерилизовать инструмент, как делать простейшие
перевязки, уходу за больными. Но парнем он оказался
смышлёным. Вскоре начал понимать меня с полуслова,
и дела наши с ним пошли на лад. Гусакова всё это
чрезвычайно возмущало.  – Помилуйте, Алексей Михайлович,
 - говорил он. Здесь это не принято. Простой мужик
 – и вдруг в медики! Мыслите, он усики отрастил да
пинджак надел – значит образовался? Да он касторки от
валерьянки не отличит. У этих молдаван одна дума –
виноград,  да мамалыга. Ничего другого у них в голове
не задерживается. В конце октября рано утром, к нам в
 больницу привезли девочку, лет  двенадцати.
 Она подорвалась на мине. В этот год, такие случаи бывали
 – уходя, немцы понатыкали мины повсюду. При осмотре
обнаружилось, что у девочке раздроблена теменная кость
 и сломана ключица. Крупный осколок застрял, в области
правого лёгкого. Да к тому же, а неё была порвана мозговая
артерия  и нарушен центр речи Брока, то, насколько плохо
было состояние девочки, вам не станет яснее, потому что
вы не специалисты. Поэтому скажу только, что она была,
 в безнадёжном состоянии. Я немедленно вызвал жену,
чтобы она подшила стерильные простыни и помогла,
в случае нужды, а сам вместе с Грассу начал готовиться
к операции. Через двадцать минут можно было начинать.