4. Обострение болезни и условие работы

 Ну, а как война кончилась и больше не
нужно было думать, куда разместить раненых, да как с
подвозом медикаментов, и не приходилось больше по
 трое суток простаивать за операционным столом, как
случалось во время крупных боёв, я вскоре захандрил,
 почувствовал свою хворобу, а там вскоре мой ливер
и вовсе взбунтовался. Посоветовался я с товарищами-
терапевтами, нашли, что с хирургическим вмешательством
можно повременить, а попробуй-ка ты, говорят, податься
куда – нибудь в благодатные края, испытай какое ни на есть
целитьбенное питание. Подумали мы с женой, погадали
и выбрали Молдавию, виноградную страну.
Откуда мы знали, какая тут сложилась обстановка?
Уже в Кишинёве входим, в гостиничной номер –
батюшки-святые! Госпитальные белые койки
с подъёмными изголовьями, на потолке – дыра, прикрытая
незаштукатуренными досками, умывальник с разбитой
раковиной, всё, как было после бомбёжки. Разве что мусор
вымели, да и только. В общем понятно без слов –
в лечебном отношении дали мы некоторую промашку.
А когда в Министерстве здравоохранения рассказали мне,
в каком состоянии врачебные участки, и какой, уровень
медицинского обслуживания, я понял, что здесь будет не до
виноградного сока и прочих благодатных вещей. В районе,
куда предстояло ехать, в селе Унгоряны, прежде работал
 один частнопрактикующий врач. А теперь он куда-то сбежал.
Остался фельдшер Гусаков, так о нём только и славы
 - взяточник, знахарь, спекулянт. Представляете, какая
картина? Прихожу на приём к заместителю министра,
он подбавляет краски – В отношении эпидемиологического
неблагополучия, говорит, мы сейчас стоим на первом месте
по всему Советскому Союзу. Что успели сделать в сороковом
 году, после освобождения Молдавии, всё пошло насмарку!
Одним словом, обрадовал! Однако не в моём характере,
видите ли, отступать.
Раз выбрал такое местечко, значит, давай попробуем.
На войне похуже было – выдюжил, самомобилизовался.
Ну и тут, как раз такая обстановка,  тоже должен
самомобилизоваться… И вот мы в селе Унгоряны.