3. Жизнь и работа Алексея Михайловича на фронте

Собственно говоря, я бы и на войну не попал из-за язвы,
 да сам, так сказать, напросился. Я хирург по специальности.
А для хирурга, как известно, нет лучшей школы, чем полевые
госпитали. Жена, конечно, была против – Куда тебе на фронт,
 с твоим здоровьем! И сам пользы не принесёшь и других отвлечёшь
от дела! Она, может,  и была права, да суть состояла в том,
что в области медицины я придерживался одной, так сказать,
теории.  Впрочем, я и сейчас в неё верую, а именно в то,
что сильный духовный подъём настолько повышает внутреннее
сопротивление организма, что всякие там язвы, ишиасы,
нарушение обмена веществ и прочие партикулярные болезни,
исчезают бесследно. Короче говоря, я добился отправки
на фронт. Воевал я на Западном, на Северо – Западном, на
Втором  Белорусском. Особенно тяжело было на
 Северо – Западном. Знаете, сплошные болота и леса.
Землянку иной раз отрыть было невозможно. Вода и вода!
Сапоги и то просушить негде. Но и на других фронтах ни
о диете, ни о каких – нибудь там удобствах, конечно, и
 думать не приходилось. Я выкуривал по полпачки
табаку в день, а при моей болезни нет ничего вреднее
курения. Случалось неделями сидел на консервах, да на
чёрных сухарях. Тысячи операций сделал собственноручно,
да сколькими ещё руководил, потому что был ведущим
хирургом госпиталя. И ни разу, заметьте, за четыре года
не чувствовал себя плохо, со стороны своей язвы.
Ни разу! Через каждые пять-шесть месяцев я становился под
рентген, меня мяли, щупали, кормили бариевой кашей,
будь она  неладна, и ни разу рентгенологи не обнаруживали
признаков болезни.