Озеро

         Не виделись тридцать лет после выпуска из школы. Её двухэтажное здание пустило "побеги"-переходы в новые помещения мастерских и лабораторий. Это как бы она и не она. Теперь её окружали многоэтажные жилые дома. А раньше за ней были поля кукурузы и лесопосадки.
         Сбор однокашников назначен на 22 июня на её крыльце. Вера Николаевна приехала с Волги на железнодорожную станцию, где прошло её детство и школьные годы.
         Пока шла до школы, волнение захлёстывало душу, не терпелось увидеть тех, с кем десять лет топала по этим улицам в светилище знаний. "Какими все стали?"- мучил вопрос.
На удивление все оказались узнаваемыми, правда, с животиками, лысинами, с лучиками морщинок на лице, с серебром в шевелюрах... Но это осознавалось только минут десять. Потом же не замечалось, будто и не было этих тридцати лет.
Невзирая на звания, профессии, возраст все стали снова Вовками, Маринками, Славками, Галками, Нинками...
         Посидев в пустом классе за недавно покрашенными партами, каждый за своей, рассказав о себе, решили махнуть на озеро, что в пяти километрах от посёлка. В детстве оно тянуло,как магнит. Собирались большой оравой и шли пешком эти километры.
Сверху палило башкирское солнце, под ногами поля сменялись одно другим то с люцерной, то с клевером, то с турнепсом, то с подсолнечником. Шли напрямик, торя себе дорогу по посевам, грызя немытый турнепс, обсасывая медовые головки клевера.
         Шли всегда шумно, галдя, перебивая друг друга, рассказывая что-нибудь пустое, весёлое, вроде сказочки, в которой бесконечно повторялось:"Ну и вот, а лис на печку-то залез и сидит". Эта фраза каждый раз, сколько бы она не произносилась, вызывала взрыв смеха.
         Солнце давало о себе знать. Плечи сгорали,хотелось пить. Клялись, что больше не пойдём на озеро, но стоило почувствовать дуновение влажного ветерка,и ноги несли, забывая о трудной дороге.
         Озеро круглое, как жемчужина, лежало в долине башкирских отрогов Урала. С одной стороны с низким песчаным берегом и мелководьем, с другой с крутым глинистым обрывом плато, на котором рос дубняк.Воды там глубокие, да и берег тот еле виден, до него ещё нужно идти и идти.
         И ребята довольствовались мелководьем, но таким чистым, что хотелось сразу напиться этой воды, как из ключа. И пили, конечно. Дно мелководья покрыто приятным ковром водорослей. Уровень воды прибывал постепенно: сначала по щиколотку, потом по колено, по пояс.., а ковёр под ногами не исчезал.
         Полдня ребята торчали в воде, выходя на берег, когда начинали икать от прохладной стоячей воды. Ноги, ступая по водорослям, оставались чистыми. Выйдя из воды, орава бросала свои тела на горячий песок, устраиваясь на лежбище, как тюлени. Прожарившись, снова кидались в воду.
         У озера располагались несколько покрытых соломенными крышами домишек рыболовецкой деревушки, но они были от песчаного берега не близко.
         Однажды над озером сгустились свинцовые тучи,настолько молниеносно, что ребята не успели бы добежать до деревушки. Посыпались крупные капли дождя, а потом град с куриное яйцо начал лупить по голым телам. Визг поднялся невыносимый. Мальчишки первыми догадались побежать на глубокие места озера, чтобы в воде скрыться от побоев града. За ними кинулись и девчонки. После грозы подсчитывали синяки и шишки.
         Дорога обратно с озера казалась всегда длиннее, чем туда. Отправлялись в путь, окунувшись последний раз в озеро в одежде,надеясь, что она даст прохладу хоть на немного. Но она, конечно, высыхала, ноги заплетались, усталость наваливалась горой, а завтра этот путь снова повторялся.
         На сей раз взрослая орава к озеру подкатила на легковых автомобилях. Теперь жемчужина встретила блеском своих вод в оправе дорогих кемпингов и благоустроенных пляжей, остужая детский порыв пробежать далеко в озеро, разбрызгивая воды, со сладко замирающим сердцем.
         Стало немного грустно, что прошлое не вернуть, но истина "всё течёт, всё изменяется" радовала тем, что изменяется-то к лучшему.