Свечой сгорает мой рассказ

На столе стоит свеча. Она стоит на обшарпанном письменном столе в темной комнате, в которую лишь дневное солнце может проникнуть и осветить летающие пылинки в закисшем воздухе. Воздух закисший из-за постоянно закрытого окна.
Свеча горит. Ее зажег человек. Он зажег ее поздним вечером. В темной комнате, языки пламени переменчиво танцуют свою восхитительную абстрактную партию. К сожалению, на это представление пришел лишь один зритель.
Влево, вправо... Ярче, тусклее... Ее завораживающая игра словно гипноз действует на зрителя.
Он смотрит, следит за каждым ее движением не спуская глаз. В его глазах идеальной копией отражается этот превосходный танец. Вместе с нарастающим светом, на глазах появляются признаки первой слезы. Она нарастает с каждым мгновением. Все больше и больше. Она вызвана вовсе не истерикой или горем, ее суть совсем иная. Ее суть где-то в глубине души зрителя.
И вот, с глаз, по восьмидесятилетним морщинам срывается эта долгожданная капля. Она срывается подобно лавине в заснеженных горах. На лице зрителя, ровно также как и в горах, есть скалы, расщелины и глубокие каньоны, выкованные за восемьдесят лет — бог мой, это ведь целая вечность. Пролетев над равниной, капля устремляется в глубокую морщину, после чего замедляется в седине бороды, а путь ее остается усыпан мелкими звездами, которые подсвечиваются очень теплым и успокаивающим светом свечи.
Глаза все также непрерывно следят за пламенем.
Зритель сидит в кресле. Его правая морщинистая рука смертельной хваткой вцепилась в отполированную годами самодельную трость, а подбородок как приклеенный к запястью незаметно вертит головой из-за чего на старом советском пиджаке легким звоном бьются друг о друга победоносные ордена и медали.
Свеча полыхает, это настоящий пожар. В этом огне — сущий страх для всего живого, зажатый лишь в несколько сантиметров оранжевой капли, меняющей свою форму. А ведь действительно, огонь свечи как капля, единственное различие в том, что капля стекает сверху вниз, а свеча, по неминуемой должности судьбы возносится вверх, все выше и выше — не зря в храмах, первое что бросается в глаза это множество свечек, пытающихся унести послание человека за пределы земли, куда-то далеко-далеко, высоко-высоко куда только она может достать.
Этот красивый танец. Она словно пытается что-то сказать, но ее говор слышится на каком-то ином уровне общения, ментальном.
«Сглотнул. Наверное о чем-то грустит.»
Его взгляд вдруг наполнился непреодолимым желанием чего-то. И может это вовсе не желание, а одно из множества эмоциональных всплесков. Может грусть, а может и тоска. Об этом знает только зритель.
Не хватит никаких слов, чтобы описать все то, что творится в его душе. Словно океан неповторимой силы бушует в душе человека и этому нет объяснения.
Эти слезы способна вызвать лишь свеча, лишь ее пламя. Ни настольная лампа, ни современные элементы освещения не способны ни на что подобное, ведь только в свече сохранилось что-то тайное, сокровенное и истинное. То чего с каждым прожитым днем все меньше и меньше на земле.
А зритель все сидит и смотрит. Его глаза все также бесповоротно смотрят игру света, его железная рука все также сильно сжимает рукоять трости, а в глазах уже не просто отражение, действительная копия. В них полностью осмысленное отражение души и света, слившиеся воедино.
Свеча все горит и горит. А зритель все смотрит и смотрит.