Родниковые озёра

КубоPи3

  Повидавшие жизнь глаза неизлечимо болят от законно возведённой в правду лжи. Она, предавая, пороча и наконец, убив настоящую правду, взобралась на мраморный пьедестал и стоит голяком, позируя.
- Как тебе не стыдно!?- кричат снизу натруженные глаза.
- Прикройся чем-нибудь, хоть табличкой «Родина Мать», что у ног твоих.
- Представьте себе, не стыдно вот,- сказала она, ухмыляясь, показав небу и глазам средний палец.
- Что естественно, то не постыдно!- нагло ответила лож, отставив в сторону латексную ножку, приподняв такими же руками силиконовые груди с пустышечными красными сосками, приоткрыв накаченные губы, сверкнув хрустальными зрачками, оголив металлокерамические зубы.
- Ну и где же тут естественное?- спросили удивлённо глаза.
- Темнота!
- Вас пора на свалку, вы выцвели и морально устарели!
- Это «нанотехнологии»!- ответила уверенным нахальным голосом лож.
- Это «срамотехнологии»,- ответили нравственно устоявшиеся глаза, и пошли прочь на кухню.
***
- Ты когда-нибудь будешь носить бюстгальтер и трусики под сарафаном!?- грозно на повышенном тоне спросила мать, появившись в дверях комнаты дочери восемнадцатилетнюю Аню, держа в руках её нижнее бельё.
- У тебя на солнце между ног даже нитку от тампона видно, как она мотается или это сигнальный фонарь для женихов?
- Мама, ты очень догадлива,- ответила дочь и плюхнулась в провальное кресло, продолжая пилить ногти.
- Неужели тебе всё равно, что подумают о тебе порядочные парни?
- А где они порядочные?
- Кругом одни онанисты и геи,- уверенно ответила дочь.
- Не поняла?
- А для кого тогда весь этот голопопый пейзаж?
- Для моды!- рявкнула Аня.
- А…, это чтобы онанисты чаще онанировали, геи друг друга азартнее геили, а ты меж ними, как эксгибиционистка?- домыслив, спросила мать.
- Да!- вновь огрызнулась дочь.
- И откуда тебе знать, что можно чувствовать телом не одев нижнего белья, следуя в общественном переполненном транспорте, когда ты из панталонов и рейтузов не вылезаешь вот уже…,- вырвалось в завершении напряжённого диалога у дочери в адрес матери.
- Ну, я тогда не знаю,- разводя руками, ответила мать, удалившись на кухню. Радужной призмой яростного света злость на дочь пронеслась в мозгу матери сотнями маленьких зеркал, отразившись вокруг неё, корча страшные рожицы.
- Какая развратная стерва моя дочь,- подумала она.
И сразу же, сменив жгучий неприятный блеск ярости, какими-то обрывками ярких, скорее вульгарных поглаживаний, но всё же приятных ощущений, в памяти тридцати девяти летней Елены всплыл некогда забытый случай, произошедший с ней в трамвае, когда она ещё училась в институте. Засвистев, закипел чайник. Переключившись мыслями на подготовку к чаепитию, она залила кипятком заварочник, поставила две чашки на стол и вазочку с шоколадными конфетами.
- Аня иди пить чай,- спокойным голосом позвала она дочь, пытаясь сгладить конфликт. А у самой в голове стали прокручиваться калейдоскопом интимные сюжеты, произошедшие лично с ней до замужества, в семейной жизни, сюжеты из рассказов подруг, редкие просмотры порно-журналов ещё в юности, тайком от родителей. И внизу живота от этих воспоминаний, что-то затеплилось, участилось сердцебиение, приятный всплеск нервной волны обуял промежность и лёгким царапанием пробежался возле бедренных косточек. Дочь вскоре пришла и села за стол. Они молчаливо похлёбывали крепкий чай с конфетами, и первой тишину нарушила мама.
- Как-то в конце мая, лет двадцать тому назад, мне в автобусе один парень под попу подложил свою ладонь, когда я садилась на сиденье.
Аня прекратила пить чай и внимательно стала слушать рассказ мамы.
- Я просто опешила и испугалась.
- И на весь автобус побоялась отругать негодника. Мне было бы ужасно стыдно обратить на себя внимание пассажиров, попав в такую ситуацию.
- Первые несколько секунд были мерзкими, понимая, что тебя нагло лапают, но когда он пошевелил слегка пальцем, то я испытала нечто сверхъестественное и приятное,- улыбаясь и фыркая, сказала мама. Дочка заметно оживилась.
- Вот видишь, а ты говоришь, что я должна на кого-то равняться и ходить в скафандре.
- Мам, ты знаешь, как я заряжаюсь энергией, когда потрусь о мужиков в толкучке?
- У меня работоспособность появляется дикая, я вполне серьёзно,- открыто сказала Аня.
- А вы, когда с папой ещё жили вместе и ты, занимаясь с ним любовью, ощущала прилив фонтанной энергии?
- Давай этот разговор отложим немного на потом, хорошо?- плутовато ответила мать.
- Давай отложим,- спокойно согласилась Аня.
Они допили чай, убрали со стола, и дочка осталась дома, а Елена решила пройтись по магазинам, купить кое-что, да и вообще прогуляться.
Оглядевшись по сторонам комнаты она, переодеваясь, сняла нижнее бельё и на голое тело надела летнее платье и с волнением в груди вышла на улицу.
На протяжении всего пути на тротуаре стояли, шли голые девицы, женщины, дамы, выпячивая свои разнокалиберные прелести. Елена, ступая мимо них, ощущала на себе заискивающие взгляды этих особ. Было очень странно и необычно. Она зажмурила на мгновение глаза и резко их открыла, и голые приведения тут же исчезли не понятно куда, как и не понятно, откуда они появились, только что.
- А может права дочка?
- Может так и надо жить, для себя, для своего удовольствия, игнорируя всех и вся?
- А мораль?
- А чистая любовь и чистые отношения, как с ними быть?
Она шла и думала, думала и шла. Вдруг она прислушалась к ощущениям своего голого тела под платьем. И, точно, было неимоверно легко и мило находиться в такой атмосфере. Волосатая, натуральная писка приятно шебуршилась между сомкнутых ляжек, обдувалась проказником ветерком, усиками сибирского котёнка щекотала, левый и правый пах, еле ощутимо покалывала анус, но этого было достаточно, чтобы обратить хозяйкино внимание на происходящее. А стоячие, раскачивающиеся полновесные груди, царапаясь сосками о ткань платья, ёжились и славно набухали, простреливая током в пуповину.
- Да, в моих панталонах и в бюстгальтере, как гимнастёрка такого состояния не испытать,- прошептала Елена в уме и настроение заметно поднялось.
Будто напившись чистой и прохладной воды, она летала над призрачным городом правды и лжи, порочности и целомудрия, размахивая шифоновыми крыльями прозрения, а может и распоясавшейся чести одинокой, но молодой женщины. Ей сразу захотелось любви, внимания и ласки со стороны сильного и верного мужчины.
- Пусть я себе лгу, но с нашей правдой так и останешься убогой и разбитой,- сказала она себе и два раза покружилась возле супермаркета, как в танце. Лёгкое платье задралось выше колен, и Елена сверкнула женскими штучками на глазах у прохожих.
- Как тебе не стыдно!?- молча, прокричали натруженные глаза пожилых женщин, посмотрев в лицо Елене.
- Прикройся чем-нибудь или платье придерживай,- усердно говорили глазами старухи.
- Представьте себе, не стыдно, вот,- сказала глазами она им, ухмыляясь, показав бабкам язык. Глазастые старухи прошли сквозь неё и исчезли в сером асфальте мостовой.
У кассовых терминалов к Елене обратился приятный мужчина средних лет и выразил своё восхищение её красотой и элегантной манере одеваться.
- Наверняка он солгал половину, догадавшись, что я без нижнего белья,- подумала она.
- Он, наверное, решил, что я ищу сексуального партнёра?
- Что я сексуально озабочена?
- Что же, пусть думает.
- А я сама ещё не решила, что я ищу и чего хочу,- улыбаясь, думала Елена, смотря мужчине в лицо, слушая его цветные оды.
- Но всё равно мне настолько приятно и весело, что я, скорее всего, приму его комплименты и ухаживания, и разрешу проводить себя,- решила новая Елена. И она пошла рядом с ним, колтыхаясь на ветру гирляндами счастья, убивая наповал встречных мужиков своей природной красотой выпущенной джином из бутылки. Началась новая жизнь на старом месте в будущей эпохе.
Упали в мусорное ведро рейтузные и панталоновые капканы. Лож стала лучшей подругой и соратницей по жизни, а правда осталась всё же дома. Она на чёрный день золотыми самородками хранится в золотой шкатулке, закрытой на золотой замок золотым ключиком золотой рукой проснувшегося тщеславия. Вот и всё.