Кочис. Ни покоя, ни мира

Переместившись в горы Чирикауа, уставший от войны Кочис, решил, что вернется в Каньяда Аламоса, лишь только тогда, когда с уверенностью можно будет сказать, что долгожданный для апачи мир все-таки наступил.
Первые три недели января пребывания в горах Чирикауа прошли без происшествий, но к концу января для Кочиса стало понятным, что избежать столкновений с гражданским населением и солдатами американской армии ему вряд ли удастся. Солдаты в поисках следов пребывания враждебных Кочиса раз за разом шерстили горы, заставляя их переходить с места на место.
23 января в тридцати милях южнее Апач-Пасс апачи Кочиса из засады напали на американских граждан. Двоим, удалось спастись и добраться до форта Боуи, сообщим об инциденте капитану Бернарду.
Лично Бернард был убежден, что нападение дело рук Кочиса, так как этот район другие индейцы не посещали. На место происшествия выступил отряд капитана Д.Рассела численностью тридцать сабель, разведчикам которого так и не удалось взять след налетчиков, так как те ушли в горы.
Конечно, апачи покидали свои ранчерии в горах для того, чтобы добывать средства к существованию. Как всегда в первую очередь их интересовали фермерские поселения, где можно было разжиться скотом.
Так 5 февраля апачи Кочиса увели четырнадцать мулов из Силвер-Сити.
Апачи понимали, что за ними будет организовано преследование, поэтому уходя, они петляли, сначала шли на запад к реке Хила, а затем изменив направление, уходили на юго-запад, к своим ранчериям в горах Чирикауа.
В этот раз отряд преследователей возглавил капитан У.Келли из форта Баярд. 14 кавалеристов роты «С» восьмой кавалерии устремились на поиски грабителей. В Силвер-Сити к кавалеристам присоединилась партия «охотников за скальпами» из Нью-Мексико, которыми верховодил Джеймс Баллард. У гор Ослика к отряду Келли добавилась еще группа из семи солдат.               
Скаут апачи в сопровождении, которого двигался отряд Келли, обнаружил след, когда кавалеристы и люди Балларда проходили южнее гор Пелансильо. След вел к горам Чирикауа.
 Двигаясь по следу по проторенной тропе, люди Балларда вышли к лагерю индейцев в тридцати милях юго-восточнее форта Боуи. Индейцы явно не были готовы встретиться с поисковым отрядом в зимнее время, чем и воспользовался Баллард.
Несмотря на густую метель «охотники за скальпами» открыли огонь по ошеломленным индейцам, которые в спешности покидали свои викиюпы, спасаясь бегством в горах.
 В ходе атаки от пуль людей Балларда пало 14 апачи, 20 индейцев были ранены и один воин захвачен в плен.
Баллард приказал сжечь ранчерию и, нагрузившись трофеями, выступил в обратном направлении. Среди индейского имущества оказалось две с половиной тысячи фунтов мяса, винтовки, револьверы и документы, датируемые 1868 годом, говорившие о том, что эта группа индейцев когда-то ограбила почтовый дилижанс в Апач-Пасс. Кроме этого в ходе нападения на ранчерию  Баллрад захватил часть украденного в Силвер-Сити скота.
На следующий день отряд Келли достиг разоренной Баллардом ранчерии, где обнаружил вывернутые наружу шкуры, пончо и другие  предметы, которые указывали на то, что погиб индейский предводитель. Келли ошибочно решил, что этим мертвым предводителем почему-то является Кочис, хотя доподлинно известно, что в том месте вождя тогда не было.
Пока Келли терзал себя сомнениями на счет смерти Кочиса и продолжал вести разведку в горах Чирикауа, чоконен Кочиса угнали 16 лошадей из форта Байярд. Преследовать индейцев командование форта поручило брату Балларда капитану Джону Балларду. Отряд капитана Балларда 24 февраля, обогнув горы Могольон, в местности у реки Сан-Франциско наткнулся на воина апачи, который заметив белых, бросился бежать, чтобы предупредить об опасности соплеменников. «Компаньон капитана Балларда выстрелил в индейца, ранив того в бедро. Пуля же Балларда угодила индейцу в грудь. Падая, раненый апачи успел выхватить револьвер, и навел его прямо на капитана. Баллард не успел перезарядить и крикнул в сторону компаньона, чтобы тот быстрее стрелял. Почти одновременно выстрелил апачи и компаньон Балларда. Верхняя часть черепа индейца разлетелась в клочья. Баллард также медленно осел на землю. Его компаньон присев рядом с ним на траве осмотрел его рану. Потом Баллард запрокинул назад голову  и умер без единого стона», – описывала события газета «Лас Крусес Бордерер».
24 февраля отряд капитана Балларда вышел к ранчерии Кочиса. Окружив селение, солдаты обрушили на него шквальный ружейный огонь. Индейцы погибали прямо на месте. В итоге среди 14 убитых индейцев было найдено тело вождя Сальвадора – сына Мангаса Колорадоса, который в ноябре прошлого года ушел из резервации Каньяда Аламоса вместе с Кочисом.
«За последние несколько дней у меня (агентство чихине – И.К.) объявились  с десяток апачи из племени Кочиса, – писал агент Пайпер, – Они были так напуганы, что я решил пока не трогать их. Они рассказывали, что трое из тех, кто ушел в конце осени из агентства вместе с Кочисом погибли в   бою, столкнувшись с отрядом капитана Балларда. Одним из погибших был Сальвадор – сын Мангаса».
На протяжении всей весны после набегов на поселения на вдоль амеркиано-мексиканской границы Кочис был вынужден уходить от преследований.
17 марта, возвращаясь в Аризону после набега в Чиуауа, апачи Кочиса увели двух армейских мулов, принадлежавших форту Боуи. Отряд преследователей, численностью 11 солдат во главе с капитаном Расселом идя по следу, вышел к ранчерии чоконен у Пика Стэйн. В ходе скоротечного боя с индейцами Рассел отступил и вернулся в форт за подкреплением, так как по его словам там оказалось более сорока воинов. Через два дня Рассел вновь выступил в поход с отрядом численностью 30 человек. Дойдя до горной цепи Пелансильо, Рассел вышел к заброшенной ранчерии чирикауа, где обнаружил признаки (локоны женских волос каштанового цвета), по которым определил, что индейцы этого селения причастны к нападению на мужа и жену Кирли, возвращавшихся из Старой Мексики к себе домой 1 марта.
28 марта Рассел нагнал отряд апачи возле Дункана в Аризоне, где в горах находилась их ранчерия. Разделив отряд на три части Расселу удалось окружить селение и выбить индейцев оттуда. Как выяснилось позже, нападению подверглись чоконен, которые стояли с Кочисом в Каньяда Аламоса, так как в селении были обнаружены пайковые карточки подписанные лейтенантом Хеннесси. По подсчетам, от пуль солдат пали 15 апачи. Рассел сокрушался, что «мог убить бы их и больше, но две трети моей команды составляли молодые солдаты, а большая часть бывалых солдат находилась в составе вьючного обоза, потому, что для его сопровождения требовались более опытные и подготовленные люди».
В своем рапорте он также досадовал, что «подготовка солдат в форте не соответствует требованиям, предъявляемым к военнослужащим, что в конечном итоге сказывается на выполнении ими поставленных задач».
Постоянный прессинг, которому подвергался Кочис  со стороны армии, вынуждал многие локальные группы чирикауа покидать Аризону и искать покоя в Каньяда Аламоса, где агент Пайпер делал все, чтобы привлечь как можно больше представителей этого племени для проживания в резервации. Пайпер добился увеличения пайков, для индейцев. Он и Поуп, заручившись поддержкой губернатора У.Пайла, считали, что «гуманное обращение с этим суровым и независимым народом, вынудит остальных враждебных в скором времени присоединиться к соплеменникам».
18 марта 1871 года Поуп писал Э.Паркеру в Вашингтон: «Кочис и его враждебные сейчас находятся вне резервации. Для того чтобы убедить осторожного вождя чирикауа возвратиться в агентство, нужно увеличить снабжение индейцев продовольствием. Пока же из-за суматошной деятельности как военных так гражданских в  Аризоне и Нью-Мексико, организующих кампании против него, вождь сюда придти не готов. Также полагаю, что если провести встречу лидеров апачи с Большим Белым Отцом (президентом США), то возможно многие проблемы и противоречия в вопросах замирения этих индейцев могли бы быть решены».
Э.Паркер ответил: «Вы обратились с просьбой, чтобы вождь апачи Кочис и другие вожди племени, пользующиеся авторитетом у этого народа, посетили Вашингтон с целью рассмотрения в департаменте проблем их дальнейшего существования. Ну что ж, я доложу об этом в Конгрессе. Не думаю, что Большой Белый Отец откажет им в аудиенции».
  29 марта Поуп отдал распоряжение Пайперу направить к Кочису эмиссаров с сообщением о необходимости встречи  с ним.
Выбор пал на Тома Джеффордса, который был тогда известен в Каньяда Аламоса как поставщик продовольствия в резервацию чихине и «хороший знакомый» Кочиса.
«Он сказал мне, что сможет склонить Кочиса и его племя прийти в резервацию и остаться там, – вспоминал агент Пайпер разговор с Джеффордсом, – для этого он потребовал гарантии от Бюро по делам индейцев, которые заключались в щедрой компенсации  в случае успеха, за риск и потраченное время».
То ли Джеффордс не смог осуществить задуманное, то ли Пайпер не согласился с его условиями, но к Кочису почему-то отправился Хосе Мария Трухильо – меленький пятидесятиоднолетний  мексиканец, который служил в Каньяда Аламоса мировым судьей.
Группа Трухильо выступила 11 апреля и направилась к реке Хила, дойдя до Пика Стэйн, где в последний раз якобы видели следы пребывания чоконен Кочиса, однако спустя десять дней группа вернулась в Каньяда Аламоса так и, не обнаружив следов Кочиса, который укрываясь от многочисленных  армейских патрулей в Аризоне, ушел в Мексику с большей частью своего бэнда.
Вскоре Кочис вернулся в Аризону, подтвердив свое присутствие налетом на ранчо у реки Сан-Педро, откуда апачи увели стадо скота.
Пятеро ковбоев, бросившихся в погоню за налетчиками, проскакав четыре мили были атакованы (по их словам) из засады сотней апачи. Трое из ковбоев погибли, двое других спаслись, но были ранены.
Следующим утром 14 апреля апачи Кочиса напали на перевозчика почты Марка Ревеллина, убили его, а тело расчленили на части.
Поздним вечером этого же дня почтовый курьер заметил апачей в Салфур Спрингс и сообщил об этом в форт Боуи. На следующий день отряд кавалеристов под командованием капитана Рассела, в сопровождении скаута Мерехилдо Грихалва выступил в Драгун-Пасс, где обнаружили тело Ревеллина. Грихалва с шестью солдатами выдвинулся по следу, который вел высоко в горы. Изучив обстановку, Грихалва предположил, что отряд может столкнуться с сотней апачей, половина которых конные, а половина пешие. Он считал, что засада индейцев располагается именно на перевале. Перевалив через горный хребет, группа Грихалва вновь воссоединилась с остальными силами капитана Рассела, который вошел в горы Драгун с запада.
Рассел, приняв во внимание информацию разведчика, решил отвести отряд в долину реки Сан-Педро, а наутро продолжить преследование. Но Кочис был начеку и предвосхитил намерения кавалеристов. Он спустился в долину и расположил своих воинов по обеим сторонам окружавших ее холмов,  так что апачи оказались позади отряда Рассела. Когда кавалеристы начали спуск с гор апачи открыли огонь. «Атака индейцев началась после одиночного выстрела, затем последовал залп и вопли апачей со всех сторон», – рапортовал Рассел командованию. – Попав в окружение, солдаты сильно испугались, но я подбадривал их, чтобы они перестали паниковать. Когда солдаты спешились и укрыли лошадей, тогда мы устроили индейцам горячую встречу».
Не известно насколько встреча была «горечей», но Рассел после двадцатиминутной перестрелки отступил. Каковы были потери с обеих сторон также не известно. Рассел почему-то был уверен, что апачей возглавлял Кочис. «Эта атака одна их хитростей Кочиса. Безусловно, он единственный из апачи, который придерживается подобной тактики, подстерегая войска на склонах холмов», – указывал Рассел в рапорте.
Вскоре после отступления отряд Рассела прибыл в Сан-Педро, откуда капитан направил курьеров в форт за подкреплением.
18 апреля, к Расселу прибыло подкрепление из форта Боуи, увеличив отряд до 63 человек.
19 апреля отряд Рассела вновь начал обследовать горы Драгун и дошел до Пика Гленн, который находился в нескольких милях от цитадели Кочиса.
Кочис отслеживал перемещение солдат посредством своих разведчиков, а потом покинул селение и ушел на юг в горы Хуачука. Рассел упорно продолжал преследовать враждебных в течение двух дней, но затем вынужден отказаться от преследования по причине обострившегося у него ревматизма.
Предполагая, что Кочис мог ускользнуть в Сонору, американские власти связались с губернатором Соноры Пескуэрой, попросив у того разрешение на прочесывание северных территорий границы с целью обнаружение и «уничтожения племени Кочиса». Пескуэра точно знал, что с периода 1867-68 годов на территории Соноры из племени чирикауа в основном проживали только недни вождя Хуха, хотя некоторые локальные группы чоконен также забредали туда. Дабы опередить американцев Пескуэра распорядился направить экспедицию в горы Мула и Хуачука на предмет выявления ранчерий враждебных. В середине апреля отряд мексиканцев вынудил группу чоконен покинуть селение в горах Сьерра-Мадре и уйти в Аризону.
Таким образом, чоконен Кочиса буквально выдавливались с территории Мексики на юг Аризоны, где попадали под пресс американской армии, которая заставляла их становиться заложниками в собственной стране.
Политика правительства направленная на переселение апачи в резервации с каждым днем сказывалась на свободе передвижения этого племени. Где бы ни находились апачи Кочиса, то подвергались давлению со стороны как мексиканских, так и американских властей.
В начале мая вероятно Кочис переместил свой лагерь в горы Драгун, расположившись на самом пике вершины, откуда хорошо просматривались все склоны долины.
Тем временем в начале мая на поиски Кочиса выступил отряд лейтенанта Х.Кушинга. Лейтенант обладал неиссякаемой энергией и был одержим идеей поимки Кочиса. Когда стало известно местоположение вождя в горах Соноита и Санта-Круз, Кушинг приступил к операции. За неделю он прочесал всю южную Аризону, но 5 мая попал в западню, устроенную апачи недалеко возле гор Ветстоун. Завязался бой, в котором пал храбрый лейтенант. Кроме него погибли еще двое рядовых. Говорили, что и апачи понесли тяжелые потери. Сначала убийство Кушинга приписывалась Кочису, но со временем стало понятным, что засаду организовали недни вождя Хуха.
Источник – сержант Моттом участвовавший в том бою описывал предводителя индейцев: «коренастый, тяжелый и неподвижный вождь, который, не слезая с коня, руководил сражением». Как утверждал историк Дэн Трапп, что данное Моттомом описание индейского лидера никак не подходит под имеющиеся многочисленные описания Кочиса. Трапп доказал в своих изысканиях, что Кушинг стал жертвой никого иного как вождя недни Хуха. Впоследствии, информаторы из числа апачи, с которыми работала Ив Болл, подтвердили версию Траппа.
Кочис в это время скорее находился в Мексике, возглавляя отряд мстителей, так как 24 апреля мексиканцы под командованием полковника Элиаса в ходе разведывательной экспедиции зашли далеко на север в Апач-Пасс и, возвращаясь обратно, в Мексику набрели на ранчерию чоконен расположенную на юге гор Чирикауа, где устроили резню, убив 4 мужчин, 4 женщин апачи, а также захватили в плен несколько детей.
Весть о резне в селении чоконен быстро долетела до Кочиса, которому не составило труда быстро организовать отряд мстителей и совершить  ряд опустошительных налетов по территории северной Соноры. 13 мая апачи Кочиса атаковали группу мексиканцев возле Бавиакора, захватив в плен  некоего Антонио Оча. Верный себе Кочис заставил мексиканца подготовить послание мексиканским властям, в котором грозил убить Оча, если мексиканцы попробуют его отбить у индейцев. Затем он предложил обменять Оча во Фронтерасе или Санта-Круз на оружие и боеприпасы. Были осуществлена эта сделка, как отреагировали на предложения Кочиса мексиканцы, и что стало с пленником, история умалчивает, так как об этом инциденте нет ни каких документальных свидетельств.
23 мая военный отряд Кочиса численностью 60 человек из засады напал на группу из одиннадцати мексиканцев в миле южнее гор Патагония. Апачи убили двоих мужчин и двоих ранили.
На следующий день индейцы атаковали ранчо «Агуа Фри», ранив там двоих человек. Затем налетели на ранчо «Калабасас», убив двух мужчин. Оба налета в этот день ими были проведены весьма дерзко и с особой жестокостью. «Апачи были вооружены игольчатыми ружьями и винтовками Генри, стрелы они вообще не использовали. Я стрелял по нескольким из них. Один вероятно был Кочис, и я зацепил его. Он кружил на лошади, словно бестия. Он что-то кричал своим воинам. Потом апачи убили скотников Саундерса и Блэнчарда, вспороли мертвецам животы и размотали кишки по всему подворью», – вспоминал один из батраков, работавших на ранчо «Калабасас» Джон Перри.
После этих набегов враждебные ушли на восток в сторону Сан-Педро, где Кочис разделил отряд. Сам он отправился в горы Драгун, а другая часть отправилась в горы Чирикауа.
В свой западный оплот Кочис прибыл 24 или 25 мая, где ему сообщили, что 15 мая сюда приходил эмиссар Поупа Хосе Мария Трухильо, которому удалось уговорить сотню чоконен идти в Каньяда Аламоса, главным образом женщин и детей. Семья Кочиса отказалась покидать оплот без самого вождя, пока, мол, тот не возвратиться из набега.
После возвращения Кочиса покинули девять воинов, которые отправились в Каньяда Аламоса вслед за своими семьями. Там они рассказали Поупу, что Кочис ранен и, находиться в лагере в горах Драгун.
В этой связи Поуп, вновь решил послать к Кочису еще одну партию эмиссаров. На сей раз ему и Пайперу удалось договориться с практичным Джеффордсом, который в качестве компенсации затребовал тысячу долларов за «услугу».
Джеффордс выступил 7 июня в сопровождении двух скаутов чихине и двух мексиканцев – Гонсалеса и Санчеса. 15 июня эмиссары достигли северо-восточной части гор Чирикауа. Здесь Джеффордс оставил мулов под присмотром Гонсалеса, а сам в сопровождении остальных компаньонов отправился в горы Драгун.
Наследующий день Джеффордс добрался до ранчерии Кочиса.
В ходе беседы с вождем, Джеффордс предоставил Кочису письменные гарантии его безопасности, если тот согласиться вернуться в Каньяда Аламоса, а также  передал ему приглашение Поупа посетить Вашингтон для встречи с Большим Белым Отцом. Однако, как, оказалось «влиятельный» Джеффордс не смог убедить Кочиса покинуть Аризону. «Я также желаю мира и буду рад, если бы мои люди находились в Каньяда Аламоса, но я боюсь оставлять своих женщин и детей одних без защиты, так как нашу страну наводнили солдаты, поэтому я не могу отправиться к Белому Отцу. Вот если бы солдаты были выведены из нашей земли, то я вполне бы смог рассмотреть предложение Белого Отца», – говорил Кочис Джеффордсу.
26 июня Джеффордс возвратился в Каньяда Аламоса и передал разговор с Кочисом Поупу и агенту Пайперу. Факт упомянутой встречи Джеффордса и Кочиса сразу же был подвергнут сомнению, хотя Поуп утверждал, что «склонен доверять Джеффордсу, так как факты, изложенные им, подтверждались индейцами, с которыми он отправился к вождю чирикауа». Пайпер же, напротив, говорил: «По общему мнению, он (Джеффордс – И.К.) не видел Кочиса».
Серию сомнений в правдивости Джеффордса посеял человек по имени Коффман, который в надежде заполучить вознаграждение хотел вместо Джеффордса отправиться к Кочису. Поуп было согласился с его кандидатурой, но апачи-чихине отказались идти с Коффманом, так как последний не был знаком Кочису. В этой связи Коффман решил, что Джеффордс сплел против него интригу и принял ответные меры по дискредитации обидчика в глазах общественности, когда тот вернулся от Кочиса практически ни с чем.
С целью внесения ясности в возникшее недоразумение, Джеффордс отослал Поупу письменные показания двух мексиканцев, которые сопровождали его к Кочису, подтверждающие факт и содержание встречи с Кочисом. От себя Джеффордс пометил: «Письменное свидетельство прилагаю. В нем эти люди (Гонсалес и Санчес – И.К.) подтверждают, что я выполнил часть подписанного с вами контракта. После вашего отъезда из Каньяда Аламоса вы отчасти засомневались в правдивости произошедшего. Я не спрашиваю о причине, но все же, отмечу, что мистер Коффман рассказал вам нечто такое, что заставляет меня сожалеть о том, что вы ему поверили».
В 1872 году бригадный генерал Ховард, подтвердил факт встречи Кочиса и Джеффордса 16 июня. «Я располагаю бесспорными доказательствами того, что он (Джеффордс – И.К.) посещал ранчерию Кочиса в тех самых горах, куда вы его посылали, – утверждал он в  переписке с Поупам, – Понсе и другие вожди чирикауа, каждый в разное время рассказывали мне, что видели его там. К тому же он тогда получил лишь только половину суммы обещанной ему вами».
После встречи с Джеффордсом Кочис оставался в Аризоне в течение двух месяцев, избегая столкновений с солдатами, которые, казалось, были повсюду. Ни горы Драгун, ни Чирикауа, ни территория Мексики, более не являлись гарантом безопасности для свободолюбивых чирикауа, которые, по сути, оказались в плену на своей собственной территории.
Находясь в изоляции, Кочис не переставал получать информацию об  усилении военных гарнизонов на юге Аризоны. В это время на посту командующего округом Аризона Стонемана заменил полковник Джордж Крук – храбрый солдат, симпатизировавший  и  сочувствовавший  индейцам, как принято считать в литературе. Но в ходе работы над этой книгой, анализируя переводную фактуру, имевшуюся у Э.Суини и других авторов, лично у меня такого впечатления Крук не вызвал.
Как говорили, его репутация шествовала впереди него.  «Охота на индейцев – военная специализация Крука, – писал  один  корреспондент. – Дело в том, что Крук, едва ли сам не индеец, так или иначе, его ум, физическая  подготовка, и  воспитание  полностью походят  на  индейские».
Газета «Аризона Ситизен» отметила, что этот «лейтенант-полковник  должен  сражаться  с  индейцами,  потому  что  знает,  как  это  делать». Все слои разношерстного общества на юго-западе наперебой хвали Крука.
Но многие скептически относились к тому, что Круку правительство разрешит разобраться с апачи, таким образом, как этого требует общественность. «Если правительство будет помогать Круку должным образом, то успех кампании против апачи гарантирован, если же правительство будет следовать квакерским курсом управления, то Круку придется уйти вслед за предшественниками», – писал корреспондент из форта Макдауэл.
В автобиографии Крук  писал, что  «он  не  желал этого назначения»,  так  как  «устал  сражаться  с  индейцами». Его чувства смягчились, когда  он  посчитал, что это назначение временное, а потом придет время и он займется чем-то, что требует меньшего напряжения. Однако его деятельность была  представлена в ложном свете и столкнулась с неоднозначным, а то и с  безразличным отношением общественности.
В Нью-Мексико  новый командующий полковник Гордон Грэйнджер, приступил к планированию военной кампании против Кочиса. В этой связи он наладил взаимодействие с Круком. «Мы с вами, полковник, должны выполнить задачу по поиску чирикауа и уничтожить их известного бандита по имени Кочис», – писал Грэйнджер полковнику Круку. 
Пока эти военачальники планировали свои действия, журнал «Army and  Navy» (Армия  и  Военно-Морской  Флот), предлагал два способа решения апачской проблемы, один из которых заключался в подготовке правительственного обращения к апачи, в котором  власти должны были объявить о реабилитации  индейцев.
Сэмюэль Форстер Таппен – участник нескольких мирных конференций с индейцами равнин, отмечал: «В войне с апачи заинтересованы только аферисты и авантюристы Аризоны, которые постоянно подстрекают армию к развертыванию против этих индейцев военных действий. Если и нужно кого оправдать за развязывание войны так это апачей».
Второе решение сводилось к тому, что «полковнику Круку необходимо было предоставить нужное количество войск и полную свободу действий, для того чтобы стереть этот народ с лица земли навсегда».
Проводником этой идеи выступал известный промышленник Аризоны   Сильвестр Моури не разделявший федеральную политику относительно реабилитации апачи. Своими нападками он атаковывал Конгресс, обвиняя его членов в «плаксивом сочувствии апачи» и  требовал, чтобы он дал возможность армии проявить себя, и остановить «кровавые оргии индейцев».
Убеждения Таппена и Моури отражали взгляды двух слоев общества. Одно составляли религиозные лидеры восточных штатов, другое жители территорий нареченных «Диким Западом», которые горели желанием во чтобы не стало избавиться от индейцев как от кости в горле.
 Пресса Юго-запада с острой критикой обрушилась на политику федеральных властей и позицию «восточников»: «Переживания за апачей  у гуманистов с Востока мгновенно бы исчезло, если бы они, хотя бы пару дней  прожили на территории, где обитают эти дикари».
Газета «Лас Крусес Бордерерс» радостно объявила, что «армия преуспела в хорошей работе, за один месяц, превратив пятьдесят индейцев в «хороших индейцев» (подразумевается поговорка: «хороший индеец – это мертвый индеец» – И.К.)
Газета «Тусон» добавляла, что апачи должны быть «полностью подчинены военной мощью, и любые попытки идти с ними на компромисс, прежде чем они будут приведены к повиновению, должны расцениваться как проявление слабости и малодушия».
Приступив к исполнению обязанностей, полковник Крук изучил обстановку и пришел к выводу, что уговорами враждебных апачи заставить сложить оружие и переселится в резервации не получится, поэтому он объявил о подготовке кампании против Кочиса. Он разделял мнение большинства офицеров, высказывавшихся за полное уничтожение этого непримиримого вождя апачи. «Те апачи, которые бродят между Мексикой и  Нью-Мексико есть племя Кочиса. Их численность, как указывает наша разведка, составляет от 80 до 300 воинов. Вождь Кочис имеет репутацию умного и дерзкого противника. Он пользуется авторитетом и влиянием среди всех племен апачи. Многие дружественные нам на первый взгляд группы этого племени как мне показалось, в любой момент могут по зову Кочиса встать на его сторону. Это необходимо учитывать нам при планировании операции, и основной удар направить против племени Кочиса», – говорил Крук, выступая в департаменте перед офицерами.
11июля колона Крука из 204 военнослужащих покинула Тусон и выступила на поиски следов враждебных. Достигнув форта Боуи колонна повернула на север и не найдя следов Кочиса 12 августа прибыла в форт Апач. Здесь Крук повстречал группу Трухильо, которого агент Пайпер ранее направил на поиски Кочиса. Узнав о намерениях Трухильо, Крук вне себя от гнева запретил последнему заниматься этим делом, и приказал ему возвращаться обратно в Каньяда Аламоса.
27 августа колонна Крука прибыла в лагерь Верде, что на территории Западных апачи, где Круку предписывалось свернуть экспедицию, так как 17 июля правительством был объявлен курс на мирное урегулирование конфликта с враждебными. Крук, скрипя зубами вынужден был подчиниться.
«Если мне будет оказано доверие, то я приложу все свои силы и опыт на обеспечение мира с апачи, если же в короткий срок вам все-таки удастся убедить их в бесполезности сопротивления», – писал Крук в Вашингтон относительно назначения уполномоченного Винсента Кольера, который должен был прибыть к Круку и решать вопрос по замирению индейцев.
Прибытие Кольера в Аризону не было положительно воспринято Круком: «Это уполномоченный послан проиндейской кликой, для того чтобы мешать мне, он намерен продемонстрирвоать всем с каким «божественным» изяществом можно заключить мир с дикарями, учитесь, мол, военные…», – говорил Крук в кругу приближенных.   
Что же касается Кочиса, то он устал быть постоянно в бегах и окончательно склонился к тому, чтобы осесть в резервации, так как считал, что это единственный выход из создавшегося положения для его народа.