Пощёчина или апельсины на снегу

               

   Пощёчина прозвучала так звонко, что Наташа вздрогнула и тут же отдёрнула руку от щеки Гарика. Это произошло неожиданно и для нее самой, и для мальчишки. В школьном коридоре собралось много мальчишек и девчонок, все видели, как вожатая ударила подростка.
   Наташа летела по коридору, никого и ничего не замечая. Кто шёл навстречу, спешил уступить ей дорогу. Вот и директорский кабинет. «Нет, мне не место в школе. Не место! – думала она,  берясь за дверную ручку. – Поднять руку на мальчишку – последнее дело!».
   Директор, пожилая седовласая женщина, поражавшая всех своим спокойствием, подняла от бумаг большие серые глаза, внимательно посмотрела на рыдавшую девушку.
   -Ну-ну, успокойтесь. Вот, выпейте воды.
   Наталья взяла стакан дрожащими руками и залпом выпила.
   -Я не могу работать в школе. Не педагог я!
   -Что случилось, что?
   Собрав всю силу воли, девушка успокоилась и взглянула на директрису. На неё смотрела умудрённая большим жизненным опытом  добрая женщина.
   -Это долгий рассказ, - сказала Наталья.
   -Ну,  что ж послушаем. Только без слёз. Хорошо?
   -Постараюсь, - тихо проговорила Наталья.
   Началось это ещё в ноябре. Школа жила обычной жизнью: звонки, уроки, перемены. Но  в этот день всё было накалено до предела. С утра в школу пришёл участковый, с ним была расстроенная женщина. Уже все знали, что эту бедняжку какой-то хулиган донимает телефонными звонками, причём с оскорблениями и угрозами. Кто этим занимался – не знали, но женщина утверждала, что кроме школьников - некому. А теперь вот и милиция подключилась. То, что виновным считают Гарика, для всех прозвучало, как гром среди ясного неба.
   -Не может быть! – воскликнула Наташа.
   - Он такой вежливый, внимательный. Нет, это не он! – поддержал её классный руководитель мальчика.
   - Значит,  двурушник хороший! – резко оборвала её Нина Андреевна.
   -Не защищайте его. Он! Их телефон,  на АТС выяснили, - поддержала молчавшая до сих пор женщина. – Каждый вечер! Сколько можно! У меня сердце больное!
   Кто-то уже и Гарика привёл. Увидев милиционера, Гарик неожиданно для себя произнёс: «Попался  Серый! И мне тоже неприятности».  Поняв,  что невольно выдал друга, оглянулся, но никто не обратил внимания на его слова. Все смотрели на расстроенную женщину и, как могли, успокаивали её.
   Юношу отпустили на урок, но Гарик пошёл в «пионерскую», куда любил наведываться, помогая Наташе готовить всякие сценарии, программы концертов, а уж рисовать – так только позволь! Но сейчас он шёл успокоиться, выговориться.
   Дверь была приоткрыта, доносились знакомые голоса: старшеклассники обсуждали телефонную историю. Звонкий голос Наташи перекрыл всех возгласом: «Как же  Гарик посмел пугать женщину? Это же подло!». «А ведь Гарик скрывает кого-то, -  неожиданно произнёс Влад. – Сам бы он не сделал такой мерзости: издеваться над женщиной».
   - А я знаю, кто это делает. Это  Серый! Григорьев! А звонил с домашнего телефона Гарика.
   Вот дурак!  Друга как подвёл! – загалдели наперебой ребята.
   Гарик ступил на порог. Увидев его, все замолчали.
   -Ну, что ж, заходи, террорист, - улыбаясь,  пригласила его Наташа. Но неожиданно для всех, да и для себя, скорее всего,  Гарик, вспылил:
   - Что? Уже узнали, всё решили?  Сыщики!
   Вдруг дверь резко распахнулась: на пороге стоял Серый.   Он узнал, что номер вычислили и теперь его раскрутят на полную катушку. А началось всё с того, что Серый влюбился в Зинулю – дочь директрисы, а способа привлечь её внимание придумать не мог. Он так допёк девчонку своими ухаживаниями, что однажды получил от Зинули записку, в которой она обозвала его самыми обидными словами. Так с ним ещё никто не поступал. И решил Серый выжечь из сердца неразделённую любовь. Не любитель учиться, он перестал посещать  занятия вообще. Родители не  знали, что делать с сыном. А он, чтобы заполнить своё ничегонеделание и придумал себе развлечение – эти «поздравления» по телефону.  Но  не думал Серый, что так Гарика подставит.
   То, что случилось в школьном коридоре утром, когда вожатая влепила Гарику пощёчину в ответ на его»отстаньте от меня, надоели вы все!» была естественной реакцией обоих, - Гарика – на надоевшие вопросы, Наташи – на оскорбление. Её можно было понять, но  не  оправдать.  Педагог, и вдруг поднять   руку на ученика.  Она же решилась защититься вот таким недозволенным методом. Когда девушка рассказала о своем поступке директору, та посоветовала встретиться с родителями парнишки и объясниться.
   Наташа шла на встречу с отцом Гарика, как на плаху. «Простят ли ей непозволительную выходку, несовместимую со званием учителя?» - мучилась девушка. Навстречу шли довольные тётушки – в магазине апельсины «выбросили», никто ещё толком об этом не знал,  и очередь большой не была.
   Отец Гарика – Галсон, собираясь на «свидание» с вожатой,  для себя заранее решил, что жизнь девушке портить не станет: сын сам виноват, не сдержался. Что за мужчина из него вырастет, если позволяет себе оскорблять женщину? А она молодец! Не снесла обиды, врезала. Смелая!
   Домой Наташа возвращалась счастливая: всё в порядке, да ещё и апельсины ей вручили. «А если это взятка?» - вдруг мелькнуло в голове. И сразу ощущение праздника улетучилось, растворилось в подозрениях. Она пошла медленнее, будто бы на что-то решаясь, затем резко остановилась, даже  авоська показалась такой тяжёлой. Пальцы медленно разжались и апельсины, яркие, оранжевые,  покатились по снегу. Наташа стояла и смотрела на них, в глазах блестели слёзы: как же ей было жаль эти такие вкусные  солнечные шарики. Но она не могла заставить себя нагнуться  и собрать их. «Взятка! Взятка!» - упрямо твердила, она не замечая, что произносит эти слова вслух.  «Какая взятка, девушка, от души это!»- раздался за спиной уже  знакомый голос. Галсон с Гариком шли за ней.
    -Вот мой оболтус  прощение пришёл просить.
   Гарик молча смотрел на Наташу. Он уважал её, но извиняться особого желания не было – отец настаивал.
   - Наташа, извини. Я виноват! – сначала нехотя, будто выдавливая из себя, но последние слова юноша выдохнул искренне, – прости!
   Она подошла к нему и обняла.
   - Вот и правильно, - растроганно произнёс Галсон. – А фрукты соберём – к  новогоднему столу в самый раз будут.
               
                Наталья Садаева 1999 год