Матрёнина радость. Глава 2. Часть 9

В отличие от прошлого года, в этом, осень была изматывающе поздней и тягучей. Разверзлись хляби небесные и заливали землю, которая почти на всей территории страны была объята огнём. К огромной радости друзей, их родных и земляков, чаша пожаров, пиратствующих по всей России, миновала их область. А жара на лоне природы, почти не чувствовалась.         Да и некогда было обращать на неё внимание – дел было, что говориться, выше крыши. Наконец-то, в один из дней, снег лёг на землю, а морозец сковал, выдавливая из неё влагу. Будто сговорившись, под вечер приехали Пётр с Верой, и забрела к Матрёне на огонёк, неутомимая, неугомонная в своей жажде действий, Надежда. Пётр был несколько подавлен, хотя и очень старался не показывать этого. Но провести он мог кого угодно - жену, своего друга, коллег, так как театральности ему было не занимать, но, только не Матрёну. Когда попили чай, Матрёна, не однажды кидавшая многозначительные взгляды на него во время чаепитья, поставив свою пустую чашку, проговорила: А теперь, внучок, рассказывай, что тебя гложет изнутря. Пётр сразу, как-то засмущался, да нет, Матрёна, говорит, ни чего не случилось. Всё, говорит, в порядке, мамка. Вениамин и Пётр уже давно так называли Матрёну. Сначала за глаза, а потом и открыто. Впрочем, так оно и было на самом деле. Мне ишо раз повторить, али слыхал сам, чего спрашиваю? И то верно, проговорил Вениамин. То-то я смотрю ты вроде, как в воду опущенный. Поначалу подумал – на работе устал человек, нагрузки-то сейчас у него запредельные, чего, думаю, к нему с расспросами лезть. А тут – Матрёна. А её не обманешь, она за версту чует перемены во всём. Так что, давай, что там у тебя? Рассказывай.            
Немного помолчав, будто сомневаясь в чём-то, Пётр не спеша, стал рассказывать. Ездил я позавчера, по вызову в областную больницу. Случай совершенно уникальный и местные ребята пришли в полное замешательство. Вот и пригласили меня. Ну, операция прошла успешно, хотя я приустал порядочно, но настроение было просто великолепным. Обратно отвезти меня в район взялся Костя, Константин Николаевич, да вы все видели его, он неоднократно приезжал поассистировать. Да, да, помним, а как же, сказал Вениамин, припоминая молчаливого очкарика средних лет. Ты ещё, Петь, говорил про него, что вот, мол, надежда наша. А, да, согласился тот. Это он и есть. Ну, так вот. Едем мы с ним, значит, едем, и только загород выехали, как он сворачивает на обочину и останавливается. Спрашиваю я его, ты чего, дескать, Костя, затормозил. А он помолчал немного и говорит: я, говорит, очень уважаю Вас, Пётр Иванович, а потому не могу молчать о том, о чём у нас все давно говорят. И что же говорят, Константин, спрашиваю его я.       
А о том, что Вы, со своими руками и мозгами, поперёк дороги стоите у нашего Петракова. Это главврач у них, пояснил Пётр. Ну и что, говорю, из того? Я наверняка, не только у него поперёк глотки стою. А то, говорит он мне, что если раньше он просто зубами скрежетал во сне, то теперь закусил удила, и пустился во все тяжкие. Он, а с ним ещё несколько таких же упырей, бумагу написали в Москву на тебя. Будто ты, в своей «районке», людей разными настоями да отварами из трав травишь и за это дерёшь с них огромные деньги. Откуда узнал, спрашиваю его я. Говорит, подходили ко мне несколько человек, которые действительно уважают тебя, Петр Иванович, просили меня при случае, поговорить с тобой. И о чём же просили поговорить, спрашиваю опять я. О том, говорят, что бы я, попросту, поделился с Петраковым. Вроде, как, гребу бабки лопатой, а делиться ни с кем не хочу. Вот такие дела, братцы. Проговорил Пётр и снова понурился.       
Офигеть!!! Проговорила Катерина. Да есть ли у них, там совесть, или нет?! Сказать на Петра такое. Слушай, Петь, а может послать их куда подальше и забыть? Проговорил Вениамин. Нет, Вень, не всё здесь так просто. Это не простая «телега». Это уже – война. И война на выживание, до победного конца. Я больше чем уверен, Петраков и сам не верит в то, что говорит. Но, согласитесь, для величайшего «шухера», как говорил Папандопула, повод достаточно серьёзный. Хорошо, что Елена Ивановна, бухгалтер наш, ведёт всю документацию, и по приходам, и по расходам, самым тщательнейшим образом. Каждый человек, приходивший к нам, пусть с самым незначительным вопросом, отмечен документально. 
Вступила в разговор Вера. Мы с Еленой Ивановной, почти всю эту ночь просидели в бухгалтерии, продолжила она, но так и не нашли хоть сколько-нибудь «плавающих», денег. Господа, господа, возмущённо проговорила Надежда. Что здесь не понятного? Это же элементарно! Цель здесь – оклеветать человека, бросить тень на его репутацию и выбить опору из под ног. Вот мораль того, кто задумал вести нечестную игру. Господи! Везде одно и тоже. Это же - штампы, клише. Что у нас, в нашем «свободном» мире, что здесь у вас, строящих свободное, правовое общество. И Вениамин, случайно глянувший в её сторону, обратил внимание, как недобро заблестели её глаза. Да, подумал он, а эту «маленькую девочку», мы, оказывается, совсем недооценили, а у неё характер ещё тот! И он был совершенно прав. Не быть бы ей известной «маленькой зубастой акулой», как называли её те, кому довелось проверить остриё её зубов, если бы она не умела, не только защищаться, но и нападать. А делала это весьма эффектно. И не иметь бы ей «Букеровской премии», будь она тем, кем казалась с виду. Да, усмехнулся про себя Вениамин, не хотел бы я иметь у себя такого врага. Ну, что ж, сквозь зубы проговорила Надя, этот «перец», как здесь выражаются, горько пожалеет о том, что сделал. Вот что, Петя, проговорил Вениамин, сейчас бросай все свои дела и займись тем, что бы в твоих бухгалтерских отчётах комар носа не подточил. Да за это, Вень, можно не беспокоиться. Здесь всё, как в операционной. Я больше переживаю за то, что почти все коллеги из области, поверили этому «чистоплюю». А чего же Пётр Иванович, Вы хотите? Если везде и всюду заведён такой порядок, то ни кто, ни в жизнь не поверит, что, вдруг, где-то «там», объявился этакий добрый доктор Айболит, который лечит всех без разбора, не беря за это ни гроша. Вы бы сами поверили? Я? Переспросил Пётр. Да, Вы, ответила Надя. Дорогая ты наша. А как же иначе жить на свете? Нельзя же мерить всех на один аршин. Неужели слова – честь и совесть, остались лишь в словаре? И он замолчал, глядя задумчиво куда-то в пол. Вот в этом весь наш Петя – проговорила горестно Вера. Правильный мужик, наш Петька, проговорила Матрёна. Токмо так и надо жить, по совести. А к золоту ни какая ржавь на льпнёт. Али вы не знаете таких законов?