Четвероногий сторож

      Тузик, смешной, похожий на большую пушистую гусеницу, увеличенную в тысячу раз, появился у нас неожиданно. Приехали в гости друзья наших родителей и привезли с собой корзинку, в которой лежал, спокойно глядя на всех любопытных ,умными блестящими глазами-сливами, красивый щенок.
      Мы с сестрой сразу же влюбились в это пушистое чудо. Имя выбрал папа. Тузик рос весёлым и радостно откликавшимся на все события пёсиком. Он научился понимать настроение не только хозяев, но и животных, населявших двор усадьбы, был прекрасным ночным сторожем и дневным охранником.
    Собственно,  из-за последнего и пострадал. Мальчишки и девчонки с нашей улицы собирались кучей и бежали купаться в реке. Так было и в тот раз. Но нам с сестрой уйти было нельзя: надо было смотреть за цыплятами, чтобы соседский кот, давно и внимательнейшим образом наблюдавший за жёлтыми комочками, пищавшими и порхавшими по двору, не напроказничал.
   А жара стояла такая, что всё живое,  казалось, вымерло, затаилось. Речка же, на берегу которой располагалась деревня, манила прохладой, гулом моторных лодок, барж, теплоходов. А тут, как наказание,- сторожи этих желторотиков. Ребята забежали за нами. Мы же с сестрой никак не могли решить, кому оставаться дома.
   Вдруг Сашке пришла в голову сумасшедшая идея.
   -Давайте Тузика с ними оставим. Поручим. Пусть выполняет приказ…
   -Точно,- обрадовалась сестра.
   Мне эта мысль тоже понравилась. Мы заперли собачку на заднем дворе, где гуляли цыплята, и с чувством выполненного долга побежали к реке. Тузик рвался за нами, но он уже понимал команды, и его собачья совесть не позволила нарушить дворовый Устав.
   Накупавшись и назагоравшись до изнеможения, мы, счастливые, возвращались домой. Но,  чем ближе мы подходили к дому, тем больше наше настроение менялось и далеко не в лучшую сторону. На всякий случай я позвала с собой свою подружку Маринку, надеясь, что наш поход на реку пройдёт гладко и без последствий. К калитке мы шли уже медленно и молча, и во двор заходили, виновато повесив «буйные » головушки. И не зря.
   Во дворе нас никто не встречал. Тузик не бежал, весело и ласково приветствуя своим пушистым хвостом. Не слышен был его заливистый звонкий голос, который он всегда подавал на стук железной щеколды.
   Сердце моё ёкнуло. Что-то явно произошло! Но что?
   Тузика нигде не было, зато картина, которую мы увидели, до сих пор перед глазами – стоит сердитый отец, а на дощатом настиле в ряд уложены цыплята. Но не вдруг решились на отдых молоденькие курочки и петушки, набегавшись за день. Головушки их были как-то странно свёрнуты набок.
   Мы с сестрой, будто споткнувшись обо что-то, резко остановились и испуганно смотрели на вконец расстроенного отца. Он пошёл к нам навстречу. Испугавшись взбучки,  вполне заслуженной, и не дожидаясь подзатыльников, мы взревели в голос.
   -А что с Тузиком? Где он, ведь  мы его оставили, чтобы он  цыплят от кота охранял, - эти слова вырвались у нас вместе с хлюпаньем и всхлипами.
   -На помойке,- резко и зло ответил отец.  – Убил я его. Видите, что натворил, гадёныш.
   И тут его прорвало:
-  Десять цыплят уложил!  Столько хлопот было с ними. И на тебе. Охранничек нашелся. А  вам лишь покупаться, совсем от рук отбились!
Жалость к цыплятам, к собачке, к нам всё выплеснул наш вспыльчивый, но очень добрый отец. Мы  же ревели на всю деревню. Не выдержав нашего рева , он подошёл к сестре и взял её на руки.
   -Ну, ладно,  козлёнок, перестань. Будет вам,- повернулся и ко мне.
      Я оглянулась, думая, что подружка ещё здесь. Но Маринка, как только поняла, что случилось, сразу убежала. А мы помчались к высохшему болоту, которое служило улице свалкой для мусора и старого тряпья. Исследовали всё, заглянули во все старые баки, под все кусты шиповника. Тузика не было нигде. Отец переживал вместе с нами, искал тоже, но собачка исчезла. Как мог, он успокаивал нас, объясняя, что раз нет нигде – значит,  жив пёсик. И, действительно, через три-четыре дня мы услышали жалобное  повизгивание под крыльцом. Я заглянула в щель между половицами и, узнав блестящие глаза, вскрикнула от радости, но тут же закрыла рот ладошкой.
     Целый месяц Тузик жил, скрываясь от хозяина под крыльцом. Мы его выхаживали: приносили кусочки мяса,  молоко. Он нас благодарил повизгиванием и ласковым выражением глаз.
     Однажды, заигравшись с Тузиком, мы не заметили, как пришёл с работы отец. Тузик не убежал от него: от страха он даже двинуться  не мог с места. Хозяин присел на корточки и сказал сурово:
   -Ну, что, шкода! Иди ко мне!
    Тузик не пошёл, не побежал, а пополз, жалобно повизгивая, будто просил прощения за неумелую охрану, за свой проступок. Это растопило весь оставшийся гнев – отец улыбнулся. Тузик тотчас же почувствовал перемену настроения хозяина, и глаза его радостно заблестели. Отец поднёс руку к собачке и погладил  мягкую шерстку.
     Так был восстановлен мир во дворе, а мы получили урок доброты к тому, кого приручили….      

                1999год. Наталья Садаева