Земное тепло и жизнь вечная

Не помню, когда я впервые увидела название фильма «Жизнь как смертельная болезнь, передающаяся половым путем», - наверное, лет десять тому назад, он выпущен в 2000 году. Очень привлекало имя польского режиссера Кшиштофа Занусси. Но само название удивило своей замысловатостью, двусмысленностью, и первые ассоциации были отнюдь не самыми тонкими: наверное, что-нибудь об опасности заражения СПИДом, о том, как легковерен стал мир: люди в погоне за удовольствиями совсем потеряли голову. Ну и всякое такое прочее.

Тогда посмотреть его не удалось, потом почти забылось. И когда я однажды в отпуске увидела его название в телепрограмме, решила посмотреть, что называется, любопытства ради. Едва включив телевизор, оторваться не могла до самого последнего кадра.

Главный режиссер и сценарист фильма-драмы Кшиштоф Занусси. В 2000-2001 годах фильм номинировался на семь кинонаград в разных кинофестивалях. В роли Томаша Берга, главного героя, Збигнев Запасевич.


Начинается фильм с того, что в глухой польской деревенской местности, наверное, лет сто тому назад подростки играют на луговине возле дома, а в высокой траве прячется и наблюдает за ними чужой деревенский паренек, что-то высматривает. Что ему нужно? Подростки ловят его. Оказалось, он конокрад и караулил минутку, когда все они отвернулись бы и он бы увел у них коня. Парни сразу узнают вора: одного коня он у них уже украл, они тогда видели его, но поймать не смогли. Теперь они его не отпустят. Их суд скор и весьма интенсивен: они сейчас убьют его. На крики пацанов прибегают мужики из деревни, и теперь, похоже, они с удовольствием поучаствуют в самосуде.

Неожиданно откуда-то появляется монах. Просто шел мимо? Или монастырь поблизости? Или его прислали высшие силы? Монах говорит:

- Отдайте мне мальчишку, ненадолго, я заберу его в монастырь. А некоторое время спустя верну его вам, и тогда вы сделаете с ним то, что сочтете нужным.

Крестьяне удивлены, но монаху не перечат. Он забирает юного конокрада и уводит с собой.

...Оказывается, идет съемка фильма о святом Бернарде. Сразу понимаешь: таково некое символическое начало фильма, полное глубокого смысла.

Сам фильм о другом. Это история шестидесятилетнего врача-онколога Томаша Берга, очень авторитетного в своей клинике человека, прекрасного и всеми уважаемого специалиста. Жизнь в клинике весьма интенсивная: кругом снуют врачи, другие медработники. Идет обычный больничный процесс. Кроме одного обстоятельства: к этой минуте доктору Бергу уже стало известно, что он и сам тяжело болен, тоже раком – его рентгеновский снимок показывает, что одно легкое практически уничтожено, онкологический процесс запущен и очень опасен.

Жизнерадостный, немножко циничный и почти веселый доктор, конечно, в шоке – уж он-то знает, что его ждет, шаг за шагом. Операция? Новые снимки и анализы показывают, что всё бесполезно, время упущено. Положение дел шокирующее.

Наверное, доктор Томаш в растерянности, в отчаянии, как был бы на его месте любой другой человек. Но пока он еще не включился в весь ужас своей ситуации. К нему в кабинет заглядывает молоденькая медсестра, и он, пожилой человек с мудрым взглядом, у которого каждая морщинка и любая точечка лица светится интеллектом, сейчас не прочь пофлиртовать с девушкой и даже заняться любовью. Но она говорит, что это очень огорчило бы одного молодого человека. Ну, что ж, Томаш не настаивает и не слишком огорчен. «У тебя красивая грудь», - говорит ей, когда она уже уходит. «Я знаю», - отвечает девушка. Вот «и вся любовь».

Но его горькие мысли, его депрессия только начинаются. Что теперь делать? Совершить что-то необычное? Поехать в кругосветное путешествие, посмотреть мир на прощание? Денег на это нет, но есть хорошая квартира, половины ее стоимости хватит на такой тур. Однако идея, рожденная в пламени страшной новости, отпадает сама собой. Он ходит по квартире, думает. Заглядывает соседка, которая обычно убирается у него. На балконе засыхает старый цветок, и женщина, понимая, что пан доктор очень занят, забирает цветок на время к себе, чтобы поливать и оживить его. Это символ. Старый, засыхающий цветок – как старый, умирающий пан доктор. Кто спасет его?

В какой-то момент он едет домой к своей прежней жене Анне. Она богатая женщина, у нее хватит денег на что угодно. Зачем он едет? Она замужем за другим человеком. Кажется, в глубине души еще тлеет надежда на дорогостоящую операцию. Анны дома нет. Чувствуется, что хотя брак Томаша и Анны давно распался, они не стали врагами, Анна даже помогала ему деньгами в трудных обстоятельствах.

Дом – больница, больница – снова дом. Томаш мечется, хотя пытается это скрыть за циничной улыбочкой. Зачем кому-то знать, что ему очень плохо? В больнице к нему кидается мать одного молодого пациента, у которого, скорее всего, тоже рак и он очень мучается, ему требуется все большее количество морфия, чтобы ослабить боли. Женщина просит доктора Берга дать ей морфий - для сына и даже немного для себя самой, потому что она совсем перестала спать И тот, не дрогнув, открывает сейф, дает ей наркотик. С точки зрения Закона, он совершает преступление, но ему, кажется, все равно и он не против того, чтобы помочь беднягам. Женщина успокаивает его: «Вы же знаете, я очень аккуратна». Она дала сыну значительную часть морфия, и он умер, а остальное приняла сама, этого оказалось достаточно и для ее смерти. На вскрытии становится ясной причина смерти обоих, и главный врач грозно объявляет Бергу, что дать беднягам столько морфия мог только он, ему нет оправдания; он останется в этой больнице, но только на положении пациента. Томаш не возражает. Как и главврач, он прекрасно понимает: его дни сочтены.

Кое-кто заходит в палату к Томашу. Та девушка-медсестра, с которой он пробовал пофлиртовать. Молодой врач, который, видимо, часто ассистировал ему, у них хорошие отношения, и очень важно, что не только младший уважает старшего, но и старший молодого тоже. Очередной посетитель уходит, и Томаш снова погружается в грустные мысли. В какую-то минуту он и главный врач обсуждают такой вопрос: в болезни надо положиться на Природу, она сама знает, что делать, и, вполне возможно, решит вопрос очень точно: пора ли Бергу уходить в мир иной или дать ему еще на какой-то срок ремиссию. Как знать!

Навещает Томаша и бывшая супруга Анна. Говорят они о мелочах, но ясно, что для них двоих еще звучат мотивы их прежней любви, она не ушла полностью, и то обстоятельство, что брак распался, вовсе не безразлично им обоим. Анна предлагает перевести его в какую-нибудь частную клинику из числа самых лучших, деньги у нее для этого есть. Но Томаш возражает: «Зачем? Чтобы совсем разорить тебя?» Чуть позже он говорит ей, с совершенно особенным, только их взглядом: «Наверное, я был тебе не очень хорошим мужем». Она кивает. Чуть улыбается и вроде бы благодарна ему за такое признание. Но уже в следующую минуту срывается и убегает. Вот теперь всё однозначно заканчивается, никакие сомнения больше невозможны. В отчаянии она проносится мимо своего молодого мужа, не оборачиваясь на его зов.

И снова мысли, умные, глупые, дурацкие, всякие. Как бы доктор Берг ни прятал свои чувства за немного циничным обликом и словами, ты прекрасно понимаешь, насколько ему трудно и плохо

В какую-то минуту заглядывает молодая пара, те самые медсестра и врач. «Так это ты мучил бедную девочку!» - говорит доктор Берг с улыбкой. «Я не мучил ее, я сам мучился», - отвечает ему молодой коллега. И мудрый-старый Берг понимает, почему у них до сих пор что-то не складывалось, не позволяло им быть вместе и счастливыми... Да им даже встретиться негде! Эдакая проза жизни, способная уничтожить и самое хорошее!

- Ребята, вы не могли бы зайти ко мне на квартиру, посмотреть, что там у меня и как, пока я здесь лежу? – спрашивает он, протягивая им свои ключи.

Могли бы? Конечно, могли бы! Им трудно скрыть радость в глазах, такую одинаковую... Они берут ключи и идут в его дом. Проводят там ночь. Они счастливы так, что это и скрыть невозможно... Утром стучится соседка, хочет узнать, не случилось ли чего с паном доктором. Она не ханжа. Всё сразу поняла; и то, что молодые люди попали в квартиру пана профессора с его согласия, тоже...

Это утро означает начало совсем новой их жизни. Какой? Звонит телефон. Они растеряны: снимать ли трубку? Но Берг придумал особый автоответчик, в который наговаривает им то, что ему нужно сказать: «Ах, вы, поросята! Теперь всё в порядке? Мне не нужен ваш ответ. Но у меня есть просьба: зайдите ко мне сегодня, мне нужно вам что-то сказать».

А ночь у него была ужасная. Он ставил себе особую капельницу, по всей видимости, с сильнодействующим ядом. Надеялся умереть. Ему уже было очень плохо, но одумался, вылил в тазик под кроватью смертельное лекарство, которое хотел запустить в себя. Что-то пока держало его на земле, даже в этот последний день.

Он позвал к себе молодых людей для того, чтобы сказать им: квартиру свою продавать передумал, отдает ее им. И вручает уже оформленную дарственную. Последнее доброе, добрейшее дело на земле этого очень хорошего и не очень счастливого человека...

Томаш Берг умирает спокойно. Тихо закрывает глаза и отходит в мир иной. В присутствии двух молодых людей, которых очень хотел бы иметь своими детьми.

Кажется, всё. Последний кадр фильма. Но нет: оказывается, добрые дела доктора Томаша еще не закончились. Самый последний кадр – в учебном зале больницы, где умер Берг. Главный врач сообщает собравшимся:

- Доктор Берг завещал свое тело институту для проведения исследований. Сейчас один из вас подойдет к его трупу, и мы начнем вскрытие. – Он окидывает взглядом зал, где собралось человек двадцать, и останавливается на молодом помощнике Берга, которому тот завещал свою квартиру. Видимо, этот начальник, не очень-то любивший Берга – вполне возможно, из-за сопернических чувств и зависти к нему, - решил отплатить ему гадостью напоследок. – Вскрытие начнете вы!

Отказаться в этих условиях невозможно, все равны перед наукой, а уж если приказывает самый главный начальник, главврач и наверняка завкафедрой, отказ трижды невозможен. И молодой человек подходит к прозекторскому столу. В руках скальпель, в глазах ужас и слезы. Такое испытание! Почему именно он должен начинать процедуру? Но, оказывается, благодеяния доктора Берга еще не кончились. В себе ли, в атмосфере ли молодой врач слышит четкий голос Томаша Берга: «Ну, что же ты испугался? Это ведь только тело! Действуй!» И он делает первый разрез. Теперь доктор Берг умер окончательно.


Вот такой фильм. Он не слишком напряженный, почти спокойный, но только внешне. На самом деле здесь постоянно идет разговор о жизни и смерти, не безразличный ни одному живому человеку. Что такое жизнь – и что есть смерть? «Смерть – это вовсе не конец всего, - говорит Берг в какую-то минуту, - а как раз начало всего. Смерти нет. То, что мы считаем смертью, это переход от жизни земной к жизни вечной».

Кого только не волнует этот вопрос! И в фильме, и в любом человеческом обществе. Наверное, каждый человек пытался и пытается утешить себя и других: земная жизнь – лишь частный случай или частица жизни вечной». Однако узнать об этом точнее можно, лишь уйдя с земного плана.

Очень важна притча о конокраде и монахе, с которой начинается фильм. Доктор Берг тогда тоже присутствовал при съемках, даже помогал кому-то, кто случайно поранился. Видимо, еще не зная о своих собственных делах, Томаш Берг тем не менее воспринимал и тогда всё очень обостренно, хотя как врач давно привык к смерти.

В фильме о Берге, ближе к концу, в кадре снова появляются крестьяне, подростки и взрослые. Возвращается монах, ведет за собой конокрада. И говорит людям: «Теперь он готов к смерти, и вы можете вершить свой суд». Крестьяне не удивляются: слово ксендза достаточно авторитетно для них. Самосуд не показан. Но, кажется, важнее другое: мальчишка-конокрад почему-то больше не боится расправы. Что мог монах сотворить с ним? Что объяснил ему?

Кто-то спрашивает Берга об этом, и Томаш отвечает: «Он доказал ему, что смерти вовсе нет, жизнь вечна. Потому тот и перестал бояться смерти».

Этот ответ и есть квинтэссенция фильма.

Но не только он...

Человек, заболев очень серьезно, думает в основном о смысле жизни и своем уходе. Получив ответ, что жизнь вечна, успокаивается. Но... каким же теплом веет от земной жизни! От всего того, что каждый оставляет после себя и ухода в жизнь вечную! Сразу вспомнился фильм Андрея Тарковского «Солярис», где ученый отправляющийся на космическую станцию и совсем не уверенный в том, что вернется на землю, с потрясающим чувством смотрит на земную жизнь, на ее тепло; кажется, он готов отдать все открытия и любые награды, которые ждут его как ученого, - за то, чтобы остаться на земле, в ее уюте, тепле и даже в ее страданиях...

Фильм «Жизнь как смертельная болезнь, передающаяся половым путем», - не только о жизни земной и вечной. Он - об истинной человеческой доброте. В нем рассыпаны детали, превозносящие доброту как главное человеческое качество.

Например, желание бывшей жены Томаша Анны помочь ему – а вдруг в хорошей и дорогой клинике его спасут? Или такая деталь: когда Анна, навестив в последний раз бывшего мужа в больнице, убегает, с трудом справляясь со своими чувствами, к Бергу в палату заходит ее новый муж. Анна оставила Томашу мобильник – чтобы позвонил, если вдруг понадобится ее помощь. Но только ее муж сообразил, что телефон не включен, и он пишет ему на листочке код включения мобильника. Мелочь, но это свидетельство благородства человека.

А тот эпизод, когда доктор Берг, нарушая Закон, выдает несчастной женщине в больнице большую дозу морфия, понимая, что смерть сына и ее собственная будут куда легче, чем дальнейшие невыносимые страдания и полная безнадежность... Наверное, это можно назвать эвтаназией в чистом виде. И сколько бы ни спорили о том, можно ее применять или нет, гуманность это или преступление, бывают минуты, когда она спасительна. И доктор Берг это понимает, он совершает акт доброты, хотя и нарушает Закон. Чего стоит этот Закон, если он холоден, формален и жесток?

Или ситуация с монахом и конокрадом. Тоже акт настоящей доброты со стороны монаха: ведь он помогает мальчишке избавиться от самого главного из всех страхов человека – страха смерти. Коль скоро самосуд возмущенных крестьян здесь, видимо, неизбежен, то помочь обреченному хотя бы избавиться от страха перед неизбежным значит действительно оказать ему великую помощь, проявить акт истинной доброты.

Даже последняя сцена фильма, в зале, где производится вскрытие тела Берга, тоже полнится его истинной добротой. Голос Берга свыше, чуть ли не с Небес, когда он успокаивает молодого врача, напоминая о том, что перед ним уже только труп, а вовсе не живой человек, - это тоже акт настоящей доброты по отношению к молодому доктору (может быть, это заранее гипнотически или как-то еще внушено ему Бергом при жизни. Таким образом Томаш спасает его от тяжелых мук неблагодарности: ведь молодой доктор должен вскрывать труп человека, который не просто оставил ему свою квартиру, но, возможно, спас его любовь.

Дарение Бергом своей квартиры молодым людям – высокий акт доброты, поистине Божеское деяние, наполненное глубочайшим смыслом: умирающий старый доктор спасает молодую любовь, дает ей возможность выжить и состояться. Последнее дело доктора Берга на земле поистине священно. Тут есть свой глубинный смысл, обязательное условие Берга: «Вы должны любить друг друга всегда и жить дружно. Приумножать счастье на земле, а не наоборот. Вы должны быть счастливее, чем был я. А если случится какой-то кризис, вспомните обо мне, о том, что я подарил вам квартиру, и вам не захочется ссориться – хотя бы в память обо мне и в знак того, что вы по-настоящему оценили мой шаг».

Так ли, сяк ли, в мелочах ли, в крупном ли, но эпизодов, где побеждает человечность, в фильме много, и ни один из них нельзя назвать зряшным или незначительным, в каждом особый смысл. Каждый показывает, какое чудо человеческая доброта, сочувствие, отзывчивость, умение заметить, что кому-то плохо, и помочь.

А как горька и возвышенна сценка в зеленом уголке города, где, сидя на скамейке, Берг горько плачет... Это предсмертные слезы, может быть, самые человечные вообще, потому что они - слезы великого сожаления о расставании с жизнью. Слезы о том, что всё кончено...

Доктор Берг говорит со священником о страдании. Суть разговора в том, что страдание спасает человека, очищает душу, способствует человеческому сочувствию и доброте. Одна из самых важных и высоких мыслей и в фильме, и в жизни вообще.

Фильм крепко западает в душу. Он мудрый, человечный, добрый. Он, выражаясь высоким слогом, воспевает человеческую земную доброту.

И даже если правда, что смерти нет, это переход от частного случая, то есть от земного существования человека, к общей вечной жизни, все равно есть на земле ценности высочайшего порядка, и среди них главная – доброта.

В итоге этот фильм о самом главном человеческом свойстве вообще – о его доброте. Хочется сказать, что вообще-то у этого человеческого свойства положение особое. Доброта в ответ может вызывать разные чувства. Далеко не всегда она рождает адекватную реакцию. Может вовсе не замечаться. Нередко даже замеченная игнорируется. Считается само собой разумеющимся свойством с чьей-то стороны, вовсе не подлежащим такой же ответной реакции. Бывает, что доброта даже наказывается. Все подобные вещи вызывают очень горькие чувства у тех, кто их испытывал. В фильме ощущаешь несколько иное: человеческая доброта настолько высокое свойство, что это не просто некое качество характера, существующее в нас одновременно с самыми разными другими. Это качество – особое. Доброта существует сама по себе даже независимо от того, отплачивается она ответной добротой или нет. И в этом - ее особое, отдельное от всех других свойство. Доброта – это частица Бога в каждом из нас, и она во всех смыслах спасительна. И для того, на кого направлена, и для самого человека, сотворяющего доброе дело, прежде всего.

Пока смотришь фильм, невозможно не понять, что он и о великом человеческом одиночестве в принципе. Даже там, где дела кипят ключом, где множество людей, все равно в глубине глубин человек совершенно одинок. Он может быть очень одинок и на работе, и дома, среди близких и совсем не близких себе людей. Практически нет спасения от этого глубинного, экзистенциального одиночества. Особенно – перед лицом смерти. И вообще, и когда она уже стоит у твоего порога.

Однако и от этого есть спасение, фильм убедительно это доказывает. Оно – тоже в твоей личной доброте. Помогая другим, ты помогаешь прежде всего самому себе. Спасая кого-то; спасаешь себя.

Остается изумительное ощущение, что доктор Берг не умер, он здесь, просто несколько приподнялся над всеми. Его человеческая доброта, может быть, и не очень свойственная ему при жизни, но так значительно раскрывшаяся перед смертью, - доброта истинная, настоящая. Конец фильма ощущаешь так, что дух доктора Берга остался на земле, он вечен и неуничтожим, потому что это дух истинной доброты. Он живет и поддерживает других, особенно тех, кто ему хоть как-то был близок. И даже больше того – это великое свойство человека способно помогать кому угодно, спасать человека в принципе.

Наверно, самое важное, главный смысл жизни состоит в том, что именно человек оставляет на земле после себя.

Открывающийся притчей о конокраде и монахе, фильм и сам становится притчей, где весома каждая деталь. Очень важно, что смотреть его – не просто огромное эстетическое удовольствие, а то, что в этом фильме человек может почерпнуть даже практические советы и мысли, важные для себя. Он заставляет переживать и думать, о сиюминутном и высоком, а не это ли высшее предназначение искусства вообще и киноискусства в частности?

Редкий фильм, вызывающий не просто интерес и не только волнующий душу, но заставляющий задуматься о самых важных жизненных явлениях в принципе. Он вызывает чувство глубочайшей признательности режиссеру и сценаристу Кшиштофу Занусси и прекрасному артисту Збигневу Запасевичу, сыгравшему роль доктора Берга.