Заставь меня жить. Глава 11

Проснулась я около десяти утра. Сквозь небесного цвета шторы пробивались лучи утреннего солнца и мягко ложились на стены комнаты. Голова немного побаливала, желудок урчал после трехдневного голодания. Местами возникали спазмы, заставляющие складываться пополам. В воздухе витал кисло-сладкий аромат мужской туалетной воды, принадлежавший никому иному как Тимофею, дремавшему на полу, около дивана. Темно-рыжие взъерошенные волосы на солнце отливавали медным оттенком. Мне жутко захотелось прикоснуться к ним рукой, что я и сделала в следущую секунду.
От прикосновения он проснулся и, повернувшись ко мне лицом, подарил такую, казалось, теплую, родную, но все еще прохладную улыбку.
-Как ты себя чувствуешь?
-Спасибо, уже лучше. Только вот проголодалась,- я скромно улыбнулась.
-Это прекрасно. Я кое-что приготовил. Отправляйся в ванную, а я пока поставлю чайник.
Не смея ослушаться я подняла свою "пятую точку" от дивана и потащила ее в ванную, чтобы придать себе более-менее приятный вид.
Уже через пятнадцать минут я, довольно улыбаясь, уплетала приготовленную Тимофеем творожную запеканку, периодически прихлебывая сладкий фруктовый чай.
-Спасибо, Тимофей, было очень вкусно.
-Не за что.
Он посмурнел.
-Не мог бы ты свозить меня в магазин? Нужно закупить продуктов, а то я совсем перестала заходить на кухню после...,- к горлу подкатил огромный ком, не давший мне сказать ни слова больше, на темно-карих глазах начали выступать слезы. Я опустила голову и тихо шмыгнула носом.
-Кать, все в порядке?
-Да, да. Все хорошо,-не поднимая головы отвечала я,- ну так что, ты сможешь отвезти меня?
-Да, конечно.
-Только я думаю, что тебе нужно сначала отдохнуть. Ты, похоже, не спал всю ночь. Можешь лечь в моей комнате.
-Спасибо, но...
-Никаких но,- перебила я его, резко подняв голову с уже сухими глазами, но со слезами в душе, которые прожигали всю меня изнутри, не оставляя ни единого живого места. 
Мужчина спокойно встал из-за стола и отправился в комнату.

Я сидела за ноутбуком, когда на мое плечо легла тяжелая ладонь.
-Ты выспался?
-Да. Я сейчас умоюсь и мы можем ехать.
-Хорошо.
Я быстро натянула старенькие выцветшие голубые джинсы, майку и светло-серый кардиган.
Через несколько минут мы уже садились в черную "Ауди А3".
-Пристегнись.
Тон был холодным, лицо напряженно серьезным, а губы упрямо сжаты в тонкую линию.
Странно, как у человека может так быстро поменяться настроение.
Мы тронулись с места и направились в центр.

В опущенное наполовину стекло влетал свежий ветер, несильно ударяя по лицу. Пахло осенью. Люди кутались в свои куртки и пальто, наматывали шарфы до глаз, а я вдыхала этот запах осенней прохлады, выдыхая белым паром, исчезающим за доли секунды.
Из мыслей меня вырвал слегка хрипящий голос Струцкого.
-Закрой окно, иначе ты заболеешь еще сильнее.
-Хорошо.
Я согласилась лишь потому, что не хотелось сейчас ни о чем спорить, да и я начала понемногу замерзать.
Машина остановилась у огромного магазина, Тимофей вытащил ключи зажигания и вышел, я поступила так же. Закрыв дверь легким толчком, я подошла к мужчине. Он поставил машину на сигнализацию, взял меня за руку и пошел, прокомментировав это лишь одной фразой:
-Чтобы не потерялась.

Спустя час мы ехали домой, в том же молчании. Я искоса поглядывала на водителя. Непослушные медные пряди спали на лоб, лицо и тело находились в напряжении, густые черные ресницы не скрывали суровость красивых коньячных глаз. В машину скользнул луч солнца и глаза Тимофея на миг стали янтарно-карими.
Было в нем что-то, что сильно притягивало, заставляя краснеть. Я почувствовала на моих щеках жар. Мужчина, по-видимому, тоже это заметил.
-Тебе плохо?
-Нет, я хорошо себя чувствую.
-У тебя щеки красные.
Он, не отрывая глаз от дороги, прикоснулся ладонью к моему лбу.
-Хм. Жара нет.
-Я же говорю, все хорошо.
Говоря это, я чувствовала как меня еще сильнее заливает краска.
-Странно.
В машине снова повисла тишина.

Я предложила Тимофею остаться, на что он согласился, с условием, что он будет спать на диване. В десять часов вечера мы начали готовиться ко сну. Я постелила Тимофею в зале, а сама ушла в комнату, по дороге крикнув ему: "Спокойной ночи". В комнате я влезла в пижамные шорты и майку и легла на кровать, укутавшись в одеялку, словно в кокон.

Мне снилось, что я стою на краю. На краю бездны, наполненной пустотой и безумием. Тело болело, будто по нему проехались катком. Из глубины бездны, прямо со дна этой черной и глубокой дыры, раздались голоса. Эти голоса принадлежали моим родителям. Как же я по ним соскучилась! И почему они тогда не взяли меня с собой?
Во мне медленно но верно закипали злость и обида. Как они посмели оставить меня одну, среди этого чертова мира?! Кто дал им право покидать этот свет, не предупредив меня?! Где-то глубоко в душе я знала, что это бред, но на данный момент мною овладела обида, выжимающая все соки из детского тела.
Я упала на колени и, закрыв лицо руками, разрыдалась вслух. Как только я пришла в себя, вокруг была темнота, голос из бездны пропал, осталась лишь я. И темнота.
Чья-то рука взяла мою ладонь и нежно погладила. Мягкий, слегка хриплый голос говорил мне закрыть глаза. Я повиновалась и опустила, ставшие тяжелыми, веки. Голова начала трещать, вокруг меня стало жарче. Сквозь закрытые глаза я почувствовала яркую вспышку, пронзившую мое тело острым копьем. Кажется, я закричала. Раздались шаги, они быстро приближались. Меня начало подбрасывать и трясти, а голос твердил: "Проснись, Катя, проснись."

***
Он лежал, глубоко погрузившись в мысли о рыжей девчонке, когда из комнаты напротив раздался крик. Он не раздумывая ни секунды ворвался в спальню, где спала девушка. Она лежала, сжавшись в комок, рыжие волосы разметалить по подушке, одна прядь упала на лицо. Мужчина подошел, опустился на колени перед кроватью, протянул руку и убрал с лица девушки рыжий локон. Лишь кончиком пальца задев ее щеку, он почувствовал, что она вся горит. Чтобы убедиться в этом, он мягко прислонился губами к ее гладкому лбу. Да, у нее действительно была температура. Он, будто забыв о своих врачебных способностях, приподнял ее за плечи сильными руками и принялся трясти, со словами : "Проснись, Катя, проснись же!". Она никак не реагировала, лишь тихонько постанывала. Тогда он быстро вскочил и выбежал из спальни. Вернулся он уже с наполненным прозрачной жидкостью шприцом. Бережно и неторопливо перевернув девушку, он приспустил резинку пижамных шорт и ввел антибиотик. Через несколько минут девушка успокоилась, лишь иногда нарушая тишину всхлипами. Мужчина пошел в гостиную, взял подушку и вернулся обратно в спальню. Кинув ее на пол, он лег, прокручивая в памяти момент пятиминутной давности. Он переживал.
Он боялся того, что может потерять ее.