Глава-12. Бродяжническая жизнь

       Предисловие к главе «Бродяжническая жизнь»
       Всё, что описано в главе «Бродяжническая жизнь», было в реальной жизни точно так, как и описано. Ирпенский техникум я закончила летом 1991 года. Все происшествия, о которых рассказывается в данной главе, происходили в год, перед этим событием. В данной главе нет ничего вымышленного или придуманного. Описаны исключительно реальные страницы из моей жизни.
       Все имена героев, включая и самого автора романа, изменены. Это сделано с целью неразглашения тайн личной жизни каждого человека, о котором сказано в этой книге. 

       Глава-12 Бродяжническая жизнь
       Виктория Авосур      
       Когда я училась в техникуме на втором курсе, а это было в 1990 – 1991 годах, то общежития у меня не было, и всем тогда не дали общежития или только некоторым из нас – не это главное. Может быть, тогда был ремонт полностью всего здания, которое выделялось для проживания студентов или что-то другое – это тоже не важно. Главное то, что были в то время студенты, которые снимали квартиры или жили у родственников, чтобы хоть как-то доучиться до дня выпуска. В том году наступил очень трудный период в моей жизни, потому что по причине отсутствия денег в моей семье, я опять была вынуждена жить у дяди Коли, который меня очень недолюбливал, и что бы я ему не говорила – он никогда мне не верил. Наши отношения становились всё более сложными, и на все мои поступки он всегда находил причины рассердиться. Для него не имело значения – что именно я сделала. Всё было не так и всё неправильно, он постоянно меня ругал.
       Однажды я насушила себе душицы, потому что эта трава – очень хорошее дезинфицирующее средство. У меня в те годы слишком часто болело горло, и ничем не получалось его вылечить. На аптечные лекарства у меня не было денег, поэтому я лечилась домашними травами. Дядя Коля увидел у меня душицу и раскричался, что я регулярно занимаюсь сексом, поэтому мне понадобилась трава для абортов, чтобы срывать беременность. Доказать ему, что я никогда в жизни не срывала никакой беременности, было невозможно.
       Как-то я пришла с уроков и решила застирать рукава курточки, которая была полностью чистой, но белой, поэтому на рукавах очень быстро появились маленькие грязные пятнышки. Дядя Коля увидел, что я делаю в ванной, схватил меня за горло и начал кричать: «Задушу-у-у-у!» Я вырвалась из его рук, выбежала из квартиры, и боялась вернуться назад даже на ночь. До самого утра я просидела на ступеньках возле лифта, и только примерно через неделю он объяснил, почему хотел меня задушить. По его мнению, рукава куртки стирать нельзя, обязательно надо сразу всю куртку, не смотря на то, что она у меня была только одна, до выходных далеко, и завтра не будет чего надеть, чтобы поехать на занятия.
      Был такой случай, когда я забыла взять ключи от квартиры, и в тот день у нас быстро закончились уроки. Приехала я на место своего проживания, а в квартире никого нет. Я долго сидела под домом и ждала. Я верила, что двоюродные братья появятся быстрее, чем дядя и тётя придут с работы, но и их всё не было, и дело уже доходило до вечера. Потом мне захотелось в туалет, но по близости туалетов нет. Можно, конечно же, съездить куда-то на Крещатик, но было уже слишком поздно,- могла не успеть. Я же терпела до ощущения – «больше не могу», и вот теперь безвыходная ситуация. Потом я заметила, что форточка кухни открыта, а через форточку можно и окно открыть. Это была идея!
       По винограду я подползла к поручню балкона, и сделать такое было совсем не трудно – как в школе по канату. Когда я ухватилась руками за поручень – я подтянулась, как на перекладине, и перекинула ноги на балкон. Подтягиваться на перекладине я умела, и не один раз, а где-то пять или шесть. Здесь было всё то же самое. Виноград - вместо каната, и поручень балкона – вместо перекладины. Дальше я вылезла на подоконник и просунула руку в форточку, чтобы дотянуться до защёлок окна. Я наперёд знала, что кухонное окно хорошо открывается, и сделать такое было на много легче, чем стараться пролезть через форточку всем своим телом. Но как только я ухватилась за верхнюю ручку окна – послышался звук входной двери, и я поняла, что это может быть дядя Коля. Я на огромной скорости соскочила с подоконника и выпрыгнула из балкона. Тут же спряталась под балконы и в согнутом виде побежала вперёд.
       Зашла в соседний подъезд, сняла порванные колготки, выкинула их в мусоропровод и быстро побежала к нашей квартире. Долго ждать я не могла из-за спешки в туалет. Подхожу к двери, а дядя Коля и тётя Вера спорят между собой. Тётя говорит, что могло просто послышаться, а дядя доказывает, что на балконе точно кто-то был. Сказать правду я не могла, потому что моя правда могла обернуться для меня ужасной трагедией. Мне оставалось только одно – отвечать, что я ничего не понимаю и молчать. Но дядя Коля подозревал также и меня, не только грабителей.
       В последующем будущем он не раз намекал, что я не только беременности срываю, и стираю рукава курток, а ещё и тренируюсь обворовывать чужие квартиры. Сначала вроде тренировки на собственном балконе, а потом за многие ограбления чужих квартир меня посадят в тюрьму. Именно в этом дядя Коля был полностью уверен, а то, что я могла забыть ключ, и очень захотелось в туалет,- такое в его голову не приходило ни на секунду.
       Последняя капля терпения дядей Колей неприятной ему Энни Раосити,- то есть, меня, капнула в чашу его терпения в тот день, когда моя мама приехала в гости. Все сидели за столом и разговаривали. Они немного выпили, а я, как всегда, ни капли спиртного не пила, и была полностью трезвой. Я сидела на диване, и слушала музыку, которую включили мои братья. Потом я начала сама себе улыбаться, и что-то делать головой, под музыку. Дядя Коля увидел это, и ему показалось, что я очень похожа на своего папу Либтаса, который был влюблён в музыку, и не хотел работать возле домашних животных и на огороде. Он схватил на столе рюмку с водкой и, выкрикнув слово «Либтас», вылил всё её содержимое мне в лицо. Так как я ничего плохого не делала, потому что просто сидела, и никому даже ни одного слова не сказала, то и защитной реакции у меня тоже не было. Водка попала мне в глаза, и я побежала в ванную их промывать. Дядя Коля поспешил сзади за мной, чтобы разбить бутылку с водкой у меня на голове, но не добежал, мама моя остановила.
       Я долго промывала в ванной глаза, а дядя Коля кричал на всю квартиру, что ему не нужны все куры, утки, сало, картошка, и другая продукция, которую он брал у нас в посёлке, потому что не нужна эта противная Энни. Он криком объяснял, что ненавидит меня, потому что я внешне очень похожа на Либтаса, и не только внешне. По характеру я ему тоже казалась Либтасом №2.
       Мама меня понимала, но у неё не было денег, чтобы снять для меня квартиру. Бросить техникум и уехать домой – совсем не хотелось. Если я закончу хоть какое-то учебное заведение – у меня будет работа. Просто так всё покинуть было похожим на безумие, особенно учитывая тот факт, что осталось совсем немного до выпуска. Оставалось только одно – жить на вокзале.
      Объявления о приходах и уходах поездов стали моей ежедневной музыкой. Скамейки для ожидающих – постоянным местом жительства. Все мои основные вещи и деньги лежали в камере хранения. Тогда с этим делом было очень просто. Достаточно было круглыми ручками выставить номер, вкинуть монеты и всё готово. Камеры хранения в те времена чувствовались не дорогими, поэтому и пользоваться ими вместо того, чтобы снять квартиру, мне было выгодно.
       Чтобы помыться, переодеться или постирать одежду – я могла каждую неделю съездить домой к маме, а вот с продуктами оказалось на много хуже. Холодильника у меня не было, никакой плиты тоже. Что-то с собой взять из дома я не могла, и часто доставать продукты из камеры хранения – тоже не выгодно. У меня хватало денег только на то, чтобы заглянуть туда раз в три дня, а не пользоваться, как домашней тумбочкой. На то, чтобы ходить в столовую по два раза в день у меня тоже не было денег.
       В общем, в столовой, раз в день, я обедала в Ирпене, во время занятий, а вот мой ужин, почти каждый день, был в обществе кришнаитов. Я разузнала адреса всех центров, в которых они собирались, и ездила к ним, чтобы выжить, не умереть с голода. Не думайте, что Энни Раосити – это вымышленный персонаж. Всё, что здесь написано – всё в моей жизни было. Я ездила на улицу Котовского, дом №3, на улицу Светлицкого, дом №28, на Русановский бульвар, дом №11, и во многие другие центры. Никто сегодня не может сказать, что их там не было, потому что я пишу правду.
       Мне тогда объяснили, что попрошайничать или рыться в мусорных баках – опасно. Территория распределена между группировками бомжей или попрошаек. Это был ещё СССР, но бомжи уже появились, хотя и не очень много. Надо обязательно вступать в их общество или могут избить до смерти. Но я не хотела вступать ни в какие сомнительные группы, и пойти к кришнаитам было на много более чисто, свято, удобно и безопасно.
       Даже и сегодня есть на свете такие люди, которые осуждают кришнаитов, называют их сектантами, и постоянно насмехаются. Они говорят, что кришнаиты – это психически ненормальные чудики, которые в странной одежде ходят по всему миру и смешат людей. Очень многие недолюбливают служащих Кришне, и на форумах стараются им доказать, что они глупые тупицы, зомби, и не достойны даже и близко подходить к настоящим просветлённым. Но кто из этих судьей может осмелиться хотя бы один раз в своей жизни посмотреть на кришнаитов глазами многих голодных, которых они бесплатно накормили, а также утешили, согрели душу и не взяли за это ни копейки?
       Лично я насмотрелась на кришнаитов такими глазами большое количество раз. У них очень разумно были распределены Богослужения. На Котовского в один день, На Русановке – в другой, на Светлицкого – в третий… и т.д.  Билет, на проезд в метро был пять копеек, а на проезд в троллейбусе – четыре копейки. Я почти каждый день ездила к ним, и они меня кормили. На вечерних арати эти люди никогда и ничего у меня не спрашивали, и не требовали отчёта о том, почему я их разыскиваю по всему городу, совсем не плачу им денег, ни копейки, и постоянно поедаю у них продукты.  Я очень сильно полюбила кришнаитов, и они для меня стали – как родные.
      Знаю, что многие «просветлённые» учат обходить людей с проблемами десятой дорогой, и с несчастными даже и не общаться. Они объясняют на форумах и в своих книгах что страдальцы – это энерговампиры, которые нагрузят вас своей проблемой и съедят вашу энергию. Уже даже целые книги написаны о том, как послать подальше несчастных и сохранить энергетическую мощность для продвижения по духовному пути, и для открытия духовных даров. Но кришнаиты не боялись потерять свою драгоценную энергию, а также силу, святость и даже продукты из собственных холодильников. Они были рады каждому и всех кормили бесплатно.
       Ночь….  Приснился сон, что я выпустила из тюрьмы три человека: украинца, русского и узбека. Потом меня долго преследовали за это, а я летала, как птица в небе. Когда светило солнце, то я при взлёте видела свою тень на земле, а спуститься я не могла, потому что меня поймали бы. Потом я превратилась в голубя и спокойно ходила в каком-то дворе. Я даже издавала голубиные звуки, но не летала в таком теле, потому что было неудобно, не привыкла. У меня не было рук, а крылья немного мешали, я чувствовала себя скрюченной и видела, что ростом я не выше курицы. Потом я подошла к одному из преследователей и из голубя опять превратилась в человека. Он испугался и в ужасе отскочил от меня в сторону. Я ему сказала, что это называется перевоплощением, и через три секунды я проснулась. Слишком громко объявляли посадку на какой-то поезд, и это меня и разбудило.
       Я села, до самого утра уже заснуть не получится. Остаётся только погрузиться в невесёлые воспоминания и немножко поплакать, чтобы люди не видели. Почему-то оно так устроено, что когда становится грустно, то и мысли невесёлые лезут в голову. Нет, чтобы порадовать себя самыми радостными и светлыми воспоминаниями из прошлого. Не получается. По какой-то непонятной причине в неудачные периоды жизни хочется размышлять только о грустном, соответствующем настроению в данный момент.
       Я вспоминала одну девушку. Меня с ней познакомил мой бывший начальник ОТК, она оказалась его дочкой. В момент своего рождения эта девушка получила травму позвоночника и осталась инвалидом на всю жизнь – ДЦП. Мы с ней переписывались много лет подряд. Вспомнилось, как в годы нашего общения, несколько раз я даже и в гости к ней приезжала. Её звали Тоней, и жила она на улице Елены Телиги (бывшая Демьяна Коротченко). Когда я входила в её комнату, то видела измученное тело подруги. Она казалась на несколько десятков лет старше своего возраста, и каждый раз я встречала её очень нездоровой на вид, с чёрно-синими кругами под глазами. Было очень заметно, что на протяжении многих лет эта девушка почти не улыбалась. Тонечка мне постоянно рассказывала, как сильно её обижали работники скорой помощи, обзывали жирной коровой, всегда грубили, плевали в душу. Но её родители всё равно иногда были вынуждены вызывать скорую, потому что Антонине очень часто становилось совсем плохо.
       Ей трудно было писать, но она регулярно писала мне письма и ждала моих ответов, которые её очень поддерживали и дарили хотя бы кратковременную радость. Кто-то может не понять – с какой целью я писала ей письма, но мои поступки очень легко объясняются. Дело в том, что если у меня получалось хоть какому-то человеку подарить радость, то и сама я тоже радовалась. Поэтому разгадка оказывается не в той информации, которой мы обменивались, совсем нет. Ну что интересного может написать больной человек, находящийся только в одной комнате своей квартиры от самого рождения? Она мне писала всего лишь о новостях, появляющихся в домашнем телевизоре или о мечтах, в которых она имела нормальную жизнь, а также о том, как сильно ей хочется стать журналисткой. Вся разгадка секрета нашей с Тоней дружбы заключалась в обмене энергией радости. Я видела, что ей приятно получать мои письма, и приятно видеть меня у себя в гостях. Тоня была счастлива от того факта, что она кому-то нужна, а я была счастлива от того, что сумела кому-то подарить радость. У нас получался как бы обмен радостями, и это удовлетворяло нас обоих.
       В одну из последующих ночей, проведённых на вокзале, я вспомнила также и одного парня – Артура. Я познакомилась с ним по объявлению в какой-то газете, и мы писали друг другу письма. Он тоже мне рассказывал о своей несчастливой жизни. У него в семье папа убил маму, все дети остались сиротами, и даже его любимая девушка умерла. Раньше он был спортсменом по бегу на длинные дистанции и учился в Московском математическом университете. Потом случилось кровоизлияние в мозг и его парализовало. О спорте и учёбе пришлось забыть, по-новому учился ходить и писать. Несколько лет было хорошо, а потом опять стало плохо, и попал в больницу, в неврологию.
   Он лежал в Березанской больнице, и я ездила его проведывать. Отношение к Артуру у меня было таким же, как и к Тоне, но он хотел большего, он хотел жениться на мне. Я ему написала, что не могу принять предложение, а он присылал умоляющие письма: «Энни, не бросай меня. Если ты меня бросишь, то я покончу жизнь самоубийством, я не могу жить без тебя». Но я ничего не могла с собой сделать, моё сердце не влюбилось в него, и сердцу не прикажешь. Дело было не в том, что у него слишком много несчастий в жизни, а также болезни и страдания. Всё зависело от ласки и нежности того мужчины, который должен был стать моим мужем. Если бы Артур писал мне ласковые слова, полные любви и понимания, хвалил, проявлял какие-то чувства, и говорил о прекрасном – я бы вышла за него замуж. Но этого не было, он оказался каким-то холодным, и на вид – слишком математическим, с чрезмерно развитой логикой и недоразвитой мягкостью души. Вот это и было причиной моего отказа.
       В свои бессонные ночи, проведённые на вокзалах, я часто вспоминала Артура. Когда мы с ним ещё только переписывались – у меня была моя любимая звезда на небе, на которую я много часов подряд смотрела, как только появлялась возможность увидеть чистое и безоблачное небо после захода солнца. Эта любимая звезда находилась на северной части неба, и не очень высоко над горизонтом. Да, я помню о ней всегда. Она постоянно меняла свои цвета, вспыхивая то голубым, то зелёным, то розовым, то жёлтым светом. И много было красно-розового, что меня очень заинтересовало. В одном из своих писем Артур мне написал, что в этой звезде происходят бурные вулканические процессы, и выбросы газов создают вокруг звезды оболочку, в которой много красного цвета, что свидетельствует о присутствии ртути в расплавленном виде. Объяснил, что моя звезда называется «звездой надежды», она второй величины, под знаком В. В её спектре преобладают розовый, жёлтый, синий и зелёный цвета, что свидетельствует также и о присутствии железа и цинка. Ещё написал, что расстояние от Земли до моей любимой красавицы-звезды  – 380 миллионов световых лет. И вот теперь я вспоминала и звезду на ночном небе моего родного посёлка, и самого Артура, и задумывалась о его невесёлой жизни.
       Конспекты я везде носила с собой. Все домашние задания делала в электричке, за пятнадцать минут, пока успевала доехать от Киева до Ирпеня. Оценки у меня всегда были хорошими, почти одни пятёрки, и я готовилась получить красный диплом. Не знаю, почему у меня так хорошо получалось с учёбой. Конкретно в то время я полностью была уверена в том, что все мои успехи были подарками Кришны. Я даже и к экзаменам готовилась в электричке, за пятнадцать минут. Я успевала выучить только один билет, а потом именно он мне и попадался. За всё благодарила Кришну, и ещё больше восхищалась его чудесной помощью.
       Помню, у нас были уроки программирования на калькуляторах, и я этот предмет очень хорошо знала. Ко мне даже приходили из других групп, чтобы я объяснила, как это делается. В то время я так хорошо училась, что никто даже и не догадывался о моей жизни в необычных условиях.
       Дядя Коля знал, где я живу, ему об этом рассказали, и тётя Вера тоже знала. Мне было не известно, о чём именно они между собой говорили, но однажды тётя Вера меня нашла и попросила вернуться в квартиру. Так я вернулась на прежнее место жительства, и встретили меня нормально, без ругани и побоев.
       *******
Быть может нет добра и зла,
Но есть те света лучики,
Которые душа взяла –
К себе в свой мир, они попутчики.
Они пульсируют, поют,
Тем создают сияние.
От чувств её огня живут,
Взяв от души задание.
Нельзя сказать, что сердца свет
Струится в тех вибрациях,
Что неизменны сотни лет
При разных ситуациях. 
Свет – это жизнь, Свет – это код
Не в каждом одинаковый.
Его наш выбор создаёт,
Он судьбоносный, знаковый.