Aloha

-Какого черта? – споткнувшись о собственные лыжи в собственной прихожей, я пожалел, что в прошлом не выучил более крепких словечек. – Ну и благодарность за гостеприимство оставил мне братец!
Я даже присвистнул, когда включил свет и оглядел свою квартиру: одноразовая посуда, пустые бутылки, пепельницы, похожие на дикобразов из букваря, и прочий хлам нагло улыбался мне со всех поверхностей…
-Ну, засранец, попадись мне только, получишь на орехи! – ругался я вслух, но ругался больше для галочки, чем от злости.
Во-первых, я прилетел на день раньше, никого не предупредив; во-вторых, возвращаться в пустую квартиру я уже привык, а вот лицезреть последствия чужого шабаша, когда сам давно не балагурил, оказалось весьма неприятно… Вдруг вспомнились студенческие вечеринки, что-то внутри тоскливо хмыкнуло, и мне даже захотелось выпить. По привычке, я сразу отмахнулся от этой мысли, но тут же сказал себе: «Почему бы и нет?». И пошел на кухню, где в баре должна была остаться бутылка виски.

Вообще-то я не пью крепкий алкоголь, но виски – это дань детским мечтам. Мальчишкой я часто представлял себя лихим ковбоем, эдаким гордецом с ранимой душой, который может сначала осушить бутылку с горла, потом переломать в этом же баре все столы чужими головами, а после спасти доверчивую красавицу из похотливых лап, или составить компанию какой-нибудь отчаянной искательнице приключений… Фильмы и книги с подобным сюжетом никогда не проходили мимо меня; я дрался со всеми мальчишками во дворе; не вылезал из штанов и жилетки цвета хаки, а летом даже носил шляпу. Вот только с девчонками не везло. Хотя… какие девчонки в двенадцать лет?
Эти картинки детства почему-то неизменно оживают в моем мозгу, когда я открываю бутылку виски.

Но я не ковбой. Я геолог. Моя жизнь состоит из двух миров: экспедиции и лаборатория, романтика и кропотливый труд, вечный поиск теорий и доказательств.
А в этот раз я уезжал лишь на четыре дня с докладом на конференцию, ключи оставил младшему брату, и вот, пожалуйста, я снова не верю рекламам моющих средств: наверняка голубое пятно на светлом ковролине останется до следующего ремонта.
Но, может быть, в этой помойке найдется хоть одна сигарета? После ста пятидесяти грамм желание затянуться превращается в навязчивую идею. Обшарив все углы я-таки нашел чью-то заначку, причем, коллективную – пять дамских сигарет-зубочисток, и все разные.
-Настоящая засада, - вслух заметило мое пьяное отражение в экране телевизора.
Время позднее, а круглосуточный магазин далековато, и тащиться туда за пачкой сигарет было, конечно, лень. Возникла мысль просто выйти и стрельнуть у прохожего, но тогда быстрее уж дойти до магазина. Я еще раз беспомощно обвел глазами комнату. Нет, хабарики – точно нет.

«А в подвале соседнего дома есть бар, в котором наверняка продают сигареты», - упрямо стучало в мозгу. Стучало уже целый вечер, с той самой минуты, когда я обнаружил пустую пачку в кармане куртки.
«Нет!» - упрямо замотал я головой и прикурил «зубочистку».

Если судить объективно, «Aloha», а так именуется сие питейное заведение, очень милое место, и все в округе давно уже там завсегдатаи. В таких местах с либеральными ценами, незатейливым меню и всегда вежливым обслуживанием, к гостям относятся, как к старым приятелям, каковыми они вскоре и становятся. Но все мои друзья живут в другом районе, и я сам предпочитаю другие кабаки.

Однако, полгода назад, а были как раз новогодние праздники, я заглянул в соседний подвальчик. Все столы были заняты, на удивление, не знакомыми мне людьми, и я устроился за стойкой.
Стрелки на часах миновали полночь, посетители кафе уже хорошенько выпили и остаток вечера проводили за шумными беседами, откровенными танцами и песнями в караоке. Неожиданно из-за двери с табличкой «Не входить» выскочила девушка. Заливисто смеясь, она встряхнула открытую бутылку шампанского; ароматная пена, прорываясь сквозь пальцы, веселыми брызгами окатила присутствующих. Не щадя чужих костюмов, причесок, макияжа, баловница трясла бутылку до тех пор, пока та не перестала пениться. Мне тоже досталось, правда, самую малость, основной удар был направлен в центр зала. Я с удивлением и любопытством разглядывал незнакомку: узкое черное платье обнажало великолепную фигуру, темные вьющиеся волосы, не скованные средствами для укладки, пухлые губки вишневого цвета и выразительные глаза, которые казались еще больше и еще темнее на бледном личике. Я, словно зачарованный, наблюдал, как окружила ее толпа хохочущих и возмущенных людей, как легко она от них ускользнула в своих пушистых тапочках на невысоком каблучке и закружилась в танце, а на ее плечи падал, падал радугой серпантин.
«Ах, какая женщина! Мне б такую!» - мгновенно вспомнились слова старой песни. «Нет, такая не может быть одна! Не может!» - твердил я себе, но смотрел, смотрел… Вот она, еле сдерживая смех, выслушивает комплименты от какого-то упитанного хахаля; вот уступает дружеским поцелуям молодой пары; вот танцует с кем-то, искусно избегая навязчивых объятий – и все время возвращается за стол к трем перекачанным хлопцам. «Один из них наверняка ее караулит», - думал я, но, не удержавшись, все-таки бросил пару комплиментов, когда она подходила к барной стойке. В ответ получил только снисходительную улыбку, но даже этому радовался, как мальчишка.
А потом – неожиданно – приглушенный шепот и горячее дыхание, упирающееся мне в щеку: «Помоги открыть дверь…»
Входную металлическую дверь, вероятно, захлопнуло ветром, открыть изнутри не получалось.
-Можно выйти через окно…
Это выглядело довольно-таки забавно: парень, а вместе с ним три девушки, выходят из бара через окно, благо, оно располагалось в полуметре над землей.
 А для меня все происходило будто во сне: и верилось, и чудилось, и сводила с ума навязчивая мысль: «Не может быть, чтобы такая была одна…»
Но я уже вернулся, как полагается, через дверь, а она все еще стоит на подоконнике, смеется и протягивает мне руки… И кто к чьим губам потянулся первый – какая к черту разница, если минут пятнадцать мы не могла оторваться друг от друга!!
«Свободна! Свободна!» - стучала кровь в моем мозгу, тогда как руки все настойчивее изучали желанное тело. И нам двоим было наплевать, что вокруг веселятся тридцать человек.
И потом сумасшедшие ночи, ее упругое горячее тело в моих руках, сводящий с ума голос, сладкий аромат духов, заполнивший мою комнату, казалось, навсегда… Линда…

Через неделю я, как обычно, зашел за ней в бар. Она увидела меня сквозь приоткрытую дверь с надписью «Не входить», закрыла дверь, ничего не сказав, и не вышла.
-Позови ее, пожалуйста, - обратился я к девушке за стойкой.
-Она не выйдет, - пряча смеющиеся глаза, ответила та. – Не веришь? Линда, твой новогодний жених пришел! – крикнула девушка в окно для выдачи блюд.
-Надя, не болтай чепухи! – послышалось в ответ.
«Ерунда какая-то», - подумал я. Утешение, типа «не узнала» уже не работало, тем не менее, я заказал кружку пива и остался ждать закрытия бара.
-Ты зря переживаешь, у Линды блажь такая – загуляет дней на десять, а потом надоест и как не знакомы, - вдруг сказала мне Надежда. – Ты не первый такой… жених… И не последний, - добавила она со странным вздохом.
Тут ввалились три товарища, с которыми Линда сидела за одним столом в вечер нашего знакомства.
-Надежда! Ну что, гуляем сегодня? Нам на ход ноги, как обычно!
-Ребята, выпиваете, выходите и ждете нас снаружи. И молодчика этого с собой заберите, а то он, наверное, думает, что мы до последнего работаем, - весело сказала Надежда, смешивая парням коктейли.
Я оглянулся, в баре кроме меня и этих троих никого не было, значит, последние ее слова, точно про меня.
-Позови еще раз Линду, - процедил я.
-Ууу, - тройное эхо протянуло сзади.
-Парень, ты что, не понял? Твой новогодний роман закончился!
Поведение барменши и ее последние слова только подлили масла в огонь.
-Тогда пусть она сама это скажет! – ударил я кулаком по барной стойке и метнулся к двери с табличкой «Не входить». Но трое, стоявшие сзади, меня опередили.

-Зря ты так, - легонько отталкивая меня, начал один из «качков». – Такие капризы у девчонки… ну, погуляла… Все. Забудь.
-А ты кто ей? – не сдавался я. – Парень ее что ли?
Все трое хохотнули, но мне никто не ответил.
-Давай, друг, иди домой… Мы все торопимся, девчонкам закрываться пора…
Я сопротивлялся, хотя это было глупо при их количественном и «качественном» перевесе. Вдруг дверь открылась, вышла Линда. И, пока один сдерживал меня, двое увели ее, словно вышколенные охранники. Она улыбалась, что-то говорила «мальчикам», что-то бросила на ходу Наде, даже не взглянув на меня, даже не заметив, что меня к ней не пускают! Когда через три минуты я вышел на улицу, ее уже не было. Парень, что держал меня и вышел одновременно, сел в стоящий рядом джип, и я услышал знакомый смех.
С тех пор я ни разу не был в том баре и не видел Линды.
Ни телефона, ни адреса, ничего…
«Ты знаешь, где в любой вечер меня найти…»

Содержимое пепельницы на журнальном столике незаметно увеличилось на пять тонких окурков, а литровая бутылка виски практически опустела. Я понял, что пью уже из горла, а не из стакана, что хожу по комнате взад-вперед, что волосы мои взъерошены, сам я возбужден и трезв. Естественно, я отправился в бар «Aloha».

- Aloha! – весело сказала мне незнакомая девушка за стойкой.
- Сто виски со льдом и сигареты, - заказал я.
Через мгновение мой заказ был выполнен, но я остался за стойкой. Минут через десять, собравшись с духом, как бы между прочим, я начал тот разговор, ради которого и пришел:
-Как Вас величать?
-Вика.
-Здесь раньше девушка работала, Надежда, кажется?..
- Она и сейчас работает, - равнодушно пожала плечами Вика. – Вы, верно, редко заходите…
-Да, командировки, давно не был… А Линда, повар?
-И она работает.
-Сейчас?
Тут я заметил удивление девушки, которое она даже не пыталась скрыть.
-Директора работают только на выходных, на вечеринках, на праздниках, когда у нас аншлаг! – выпалила она.
-Да? И давно так?
-С самого открытия! Молодой человек, я работаю тут почти два года, а вас вижу в первый раз, - она откровенно смеялась над моей попыткой прикинуться постоянным гостем. – Кстати, вон они обе с друзьями за столом, - кивнула она в полумрак зала.
Отбросив остатки гордости, я неровным шагом направился к той, которой был совсем не нужен.
Она была в компании все тех же трех богатырей, Надежда сидела по правую руку, и ее головка покоилась на плече Линды. Все пятеро сидели очень тесно, потом я заметил, что они смотрели фотографии на ноутбуке.
- Привет, - негромко сказал я.
Они обернулись.
-О, я тебя помню, - как-то странно глядя на меня, усмехнулась Линда. – Коля!
-Костя, - поправил я ее, а сам, казалось, готов был провалиться на месте, замечая взгляды ее друзей, не стараясь даже понять, специально или случайно она перепутала имя.
-Aloha, Костя! – рассмеялась Линда, и все пятеро переглянулись и занялись безудержным смехом.
На столе стоял кальян, видно, курили они совсем не ароматизированный табак. Я и раньше замечал, что она балуется чем-то: скрученные купюры, странный запах ее самокруток (у нее была американская машинка), отсутствие аппетита и сами глаза, манящие своей странной глубиной и блеском, безусловно, выдавали ее, но… она как будто ничего не таила, а я не спрашивал…
И тут мой взгляд остановился на мониторе, где все еще мелькало слайд-шоу… У меня подкосились ноги, показалось, что все выпитое виски вот только дошло до мозга, но дошло другое: они держатся за руки, и голова Надежды все еще клонится, клонится к плечу Линды, и странный тогда вздох, и постоянное в последних разговорах «Надя, Надя… Надя то, Надя это…», и ее фотография у Линды в кошельке…
Каким же я был идиотом!!
И вот картинка за картинкой: их объятия, поцелуи, откровенные взгляды… Теперь понятно это прозвище «жених», «новогодняя блажь», «каприз на неделю»!!
-Дура! – разочарованно сказал я и развернулся, собираясь уйти, но медля, авось остановит, объяснит… Но она мне ни слова вслед не сказала, и я ушел, все увидев, но так не получив ответа на все свои: «Почему?»

p.s. Aloha - привет/пока