Давид и Голиаф

Он привык к этой компьютерной картинке-заставке, на которой был изображен старинный замок с четырьмя мощными башнями и причудливыми архитектурными сооружениями на его крыше, которых можно было насчитать несколько десятков.Замок располагался на высоком фундаменте, омывающимся водой по крайней мере с двух сторон, ибо двух других сторон не было видно. Спереди  замок был окружен водой, и он поначалу задумывался о том, что, может быть здание стоит на каком-то острове, а может быть эта вода искусственного происхождения, но к какому -либо определенному выводу он так и не пришел.Как художника его очень интересовало изображение, и это был чисто профессиональный интерес: композиция, архитектура, перспектива..Работая с компьютером, художник на какое-то время  отвлекался от картинки, с головой уходя в творчество, стараясь найти цветовое решение композиции, которая занимала его: битва Давида с Голиафом. Он проводил бессонные ночи, но решение не давалось ему, а без найденного колорита, удачная композиция теряла смысл.
Художника мучила бессоница, те немногие промежутки времени, в которых он проваливался в сон, как в бездну, изобиловали цветными кошмарами, где на него извергалась разноцветная лава, причем она была не огненная, а теплая, масляная, она постоянно меняла цвета: краски смешивались так непредсказуемо и в такой странной последовательности и пропорциях, что за всем этим было трудно уследить. Но сон продолжался: и вот , казалось, решение найдено и все поле сновидений заполнила эта единственная найденная краска, и он бросился в нее как в омут, пытаясь зачерпнуть ее в свои ладони, унести с собой, пока она не пропала, не сменила цвет.. Он погружался в нее снова и снова, как неизлечимо больной в найденный бессмертный эликсир, и , наконец, оторвавшись и неся в ладонях с таким трудом обретенную драгоценность, оглянулся назад и с ужасом увидел, что этот цветовой омут чернеет на глазах, покрываясь сизым дымом..
 Когда же он посмотрел в свои ладони, то отшатнулся как от проказы: на него с ладоней, словно с экрана мчался Давид со своей пращой, и он почти физически ощутил, что вот-вот и камень поразит его..
 "Я - Голиаф!?- пронеслось в его мозгу,- и он... проснулся.
Художник тер свои виски руками, пока не почувствовал боли в голове: "что это? что это было?
 Он посмотрел на свои ладони, которые недавно были заполнены найденной краской( во сне, правда!) и рассмеялся: "чего только не приснится!"
 На следующий день, включив компьютер, он вдруг обнаружил некоторое изменение в картинке,которое он , скорее, не увидел , но почувствовал: что-то изменилось, но что именно?
 Художник пристально всматривался в картинку, удивляясь себе: почему она так поражает, заинтриговывает его, ведь сколько пейзажей, архитектурных ансамблей древности оставили его почти безучастным, что же в ней такого, что не оставляет равнодушным!? Он всмотрелся еще раз и вдруг увидел:
 -Тень! Солнечная тень! Ну, конечно, же, как же я раньше не догадался!
 В первый раз , когда он рассматривал картинку, его фотографическая память уловила расположение солнечной тени, которая падала от всех трех башен до четвертой, не затрагивая их, и они были освещены полностью, включая и четвертую, но сегодня...сегодня эта тень явно "сошла с ума": она захватывала почти треть башен, которые были ранее освещены солнцем, мало того, она.. двигалась! "Она, точно, медленно двигалась как наяву, в реальной жизни!"- художник привстал со стула, прошелся по комнате и проговорил:
- Вот так, наверное, сходят с ума!
 Он постарался вспомнить изображение прежней картинки еще и еще раз и приходил к выводу, что ошибки быть не может: солнечная тень словно обрезала башни, выделяя их. Художник вспомнил тогда еще египетские пирамиды, построенные неизвестными строителями, которые были ориентированы на наше светило и звезды.
 "Эк, куда меня занесло!- пронеслось у него в голове,- к египтянам, нет, я , точно, схожу с ума со своими творческими поисками!"
Все это время он сидел отвернувшись от компьютера, обхватив голову руками.
 Когда же художник повернулся к монитору, то увидел, что все четыре башни были покрыты тенью, которая явно не собиралась останавливаться и продолжала скользить дальше и дальше, заполняя всю картинку, а в левом нижнем углу ее, там, где, казалось, все тучи справа полностью закрыли солнце, вдруг, словно из мощного гейзера ударил фонтан необычной золотистой краски, сочетающей в себе, казалось , бы несочетаемое: зеленую голубизну, которая бывает при заходящем солнце, с нежно - оранжевым пурпуром..
 "Это то! Это то, что я искал, и не мог найти!"- выдохнул он, и бросившись к мольберту, принялся лихорадочно соединять краски, которые, кружась, в разноцветной метели, словно снежинки, исчезали в его умелых руках и снова рождались в новом качестве, и опять погружались в неистовую радужную пляску и, преображенные, и удивленные силой таланта и воображения их создателя, умиротворенные ложились на полотно..