Роковое наследство

Составив завещание в пользу только одного из своих сыновей, хозяйка частного дома обрекла себя на кровавую расправу.

Практически до того самого момента, как исполнилось ей 75 лет, трудилась не покладая рук, Галина Лубягина. Сама себя вполне обихаживала в уютном доме, расположенном в частном секторе жилой застройки, какой немало на территории города Бийска. Привычно управлялась с весны до осени и с небольшим огородиком, что красовался грядками под самыми окнами пятистенка. Да и двух своих сыновей, вместе  с их семьями привечала хлебосольно, когда те наведывались к ней в гости.
Пока не слегла от навалившейся на нее старости.
Вот тогда и встал перед родней вопрос о том, кто возьмет на себя уход за престарелой матерью. Вызвался это делать младший из сыновей Галины Ивановны – Олег, занимавшийся работой по найму и воспитывавший с супругой Людмилой несовершеннолетнюю дочку Надю.
С осени они со всем своим скарбом переселились в отчий дом. Туда же зимой пригласили гостей, чтобы отметить  день рождения молодой хозяйки.
К той поре как раз закончились  Рождественские каникулы. Потому к родителям на праздник – в бабушкин дом, внучка Надежда отправилась лишь на следующий день, освободившись от дел и припася маме небольшой подарок.
На подворье все было как обычно, а вот на пороге сенцев, куда привела узкая тропинка, протоптанная  в снегу, девочка удивилась распахнутой двери, прежде всегда закрываемой на щеколду. И в самой избе совсем не чувствовалось праздничного настроения. Скорее наоборот – синяки на лице матери, все еще дышавшей после именин перегаром алкоголя, окровавленная повязка на ее разбитой голове очень расстроили девушку, заставив улетучиться прежнему веселому настроению. Ведь, к скандалам она так и не привыкла, хотя довольно часто,  уйдя в очередной запой, отец мог поднять на окружающих свою тяжелую рабочую руку.
И совсем повергли Надежду в отчаяние пятна крови на полу и стенах, а также слова матери о том, что досталось не только ей, но и бабушке, убитой накануне ночью.
Бездыханное тело Галины Ивановны, накрытое простыней, лежало на том самом диване, где старушка прежде проводила все свое время, после того, как ей трудно стало передвигаться по дому. Рядом плакал отец, размазывая по лицу пьяные слезы. Неподалеку валялся нож, подтверждая необратимость разыгравшейся трагедии.
Потому оставалось Надежде только одно – браться за телефон, чтобы вызвать полицию и «Скорую помощь», если не для мертвой бабушки, то для матери, стонавшей от боли в голове во время своего скорбного сообщения о случившемся.
Затем звонок был сделан и на номер мобильника старшему брату отца, накануне, вместе с супругой отмечавшему здесь семейное торжество и отправившемуся с супругой домой еще до того, как случилась ссора.
Так что на пороге дома матери они появились вновь почти одновременно с криминалистами, принявшимися изучать обстановку и на месте происшествия, где был обнаружен труп  пенсионерки со следами насильственной смерти – колото-резаной раной на шее.
Тогда же появились в протоколах и первые показания свидетелей, а также  Олега Лубягина, как лица, подозреваемого в совершении этого тяжкого преступления.
…День рождения снохи хозяйки дома поначалу никому не грозил неприятностями. Братья Лубягины поднимали чарки то друг за друга, то за жен и матушку, которая все это время лежала на диване и, была единственной в доме,  кто не притронулся к спиртному.
Но потом другая невестка, в ходе завязавшегося разговора по душам, случайно обронила фразу о том, что Галина Ивановна написала завещание, в котором все свое состояние, в том числе и недвижимое имущество, официально оставляет после своей смерти старшему сыну.
Только теперь узнавший о существовании этого документа, Олег оторопел. Затем поинтересовался у Виктора тем, как ему с семьей тогда  жить дальше, когда лишатся  привычной крыши над головой?
Тот сначала заявил, что распоряжаться домом будут вместе, а потом отложил серьезный разговор на потом, когда протрезвеют.
Но прежнее единение уже растаяло, как дым и гости засобирались восвояси. Тем более что собутыльники успели выпить все, что  имелось на столе и таким образом застолье подошло к концу.
А вскоре и Олег отправился за порог, почти сразу за старшим братом, оказавшимся в будущем хозяином всего того, что он привык считать своим, за время, пока всей семьей ухаживал за беспомощной матерью. Вернулся обратно, принеся бутылку водки, купленную в магазине.
Распивали ее уже вдвоем с недавней именинницей. Было далеко за полночь, когда наливая и закусывая, все еще обсуждали супруги, внезапно свалившуюся на их головы,  напасть. Попытались лечь спать, но Олег снова вскочил на ноги. В ответ на упреки Людмилы в бесхарактерности, грозящей обернуться выселением на улицу, он несколько раз ударил её по лицу, затем обрушил на голову женщины табурет.
А когда, возмущенная этим зрелищем, Галина Ивановна попыталась подняться со своего дивана, бросился на нее. В ответ на брань матери, обрушил и на старушку град ударов кулаками. Затем вонзил  в ее шею кухонный нож, схваченный со стола. И чтобы  не слышать стоны, принялся душить, разомкнув клешни пальцев на горле матери лишь после того, как та перестала подавать признаки жизни.
Уже через день после возбуждения уголовного дела, Олега задержали и поместили за решетку. Но и в камере его, ночь за ночью,  мучила бессонница, круглосуточно одолевали мысли о самоубийстве. Пришлось к арестанту применять в терапевтической дозировке антидепрессанты и транквилизаторы.
И уже придя в себя, Лубягин-младший вдруг заявил, что не помнит ничего из случившегося роковой ночью. По его словам,  известие о завещании, сделанным матерью  в пользу старшего брата и брань с ее стороны, так его расстроили, что он потерял всякое самообладание и не мог контролировать свои поступки. Пришел в себя, когда все было кончено.
Однако этот способ защиты опровергли результаты комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы, не установившей у него данных за внезапно возникшее сильное душевное волнение и иное значимое эмоциональное состояние. Зато было установлено, что он обнаруживает признаки зависимости от спиртного в виде хронического алкоголизма средней стадии, сказавшиеся на разложении личностных моральных качеств.
На уголовном процессе в суде, поведение потерпевшей, не было признано обстоятельством, которое бы могло послужить основанием для совершения преступления в состоянии аффекта. В итоге действия Олега Лубягина  были квалифицированы как убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку и ему назначили наказание в виде девяти лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.