Глава 5. Шаги по земле

   
          Глава 5 "Прощайте, однополчане"       
  Первым городом для возвращающихся из Харбина советских войск,  после одержанной Победы над Квантунской японской армией, стал Благовещенск.   Музвзвод, где служил Сергей Сорокин , был размещен недалеко от Благовещенска на станции Моховая падь (   бывший 97-ой ж.д. разъезд).  Со всех сторон эту станцию окружала тайга и протекающие недалеко две реки:  Амур на юге и бурная холодная Зея на севере.    На этой  станции музыканты военного духового оркестра, слонялись без дела, бродили по близлежащей тайге, пробовали ловить рыбу в Зее,  «кормили»  мошкару, но и наслаждались весенними видами  русского  Приамурского края, сравнивая его с далёким Поволжьем или с Подмосковьем, родиной  старшины  Денежкина и Сергея Сорокина.
      Здесь же, на станции,  группировались  для отправки к  местам жительства в центральную и западную части страны демобилизованные воины. Специально для этой цели были созданы из вагонов-теплушек эшелонные составы под номерами: «501», «502», «503» и т.д., которые солдаты в шутку прозвали «Пятьсот Веселыми».  В этих товарных вагонах, оборудованных внутри   дощатыми нарами, без матрасов и прочих мягких подстилок, кроме сена или  соломы, которыми  запасались сами пассажиры, ехали с восточного фронта солдаты-победители. 
         Удивительно, что никто никогда не жаловался на дискомфорт.  Дорога, иногда в целый месяц длиной, сопровождалась музыкой на трофейных инструментах, песнями на разных национальных языках Советского Союза, совместным застольем на полу посреди вагонов и дружбой между собой  на долгие  последующие годы.               
         Эти «Пятьсот веселые» поезда, из теплушек, были действительно веселыми потому что солдаты возвращались домой.
        Сергей Сорокин, закончив свою службу в музвзводе,  должен был ехать в одном из таких эшелонов, хотя у него не было родного дома ни в Москве, где он родился, ни в Поволжье, где прошло его детство.
           Командованием Дальневосточной армией ему было выдано направление в киевское офицерское училище со всеми проездными документами, а также специальные продуктовые зеленые талоны на три месяца, которые выдавались всем демобилизованным солдатам.
  Положив свой скромный трофейный багаж в вагон-теплушку,
Сергей спустился к провожающим его друзьям - трём старшинам по званию: Денежкину, Преображенскому  и Жарову.
- Ну,  Сорокин, желаем тебе доброго пути и успешной учёбы на командира. Ты уже понюхал пороха и должен стать отличным офицером,- обнимая его, сказал Денежкин и,  для шутки, вынул из кармана носовой платок,  приложил его к улыбающимся глазам.
     В это время в теплушку стали входить, по прицепленной к её входу лестнице,  отъезжающие солдаты, так как раздался первый гудок паровоза.
       Ранее всем было объявлено, что после третьего гудка  состав поезда  тронется.
Внезапно около Сорокина и его провожающих товарищей  остановился  незнакомый сержант и стал пристально, и долго смотреть на Сергея.
- Вот так встреча,- вдруг крикнул он и бросился к Сорокину.
- Марат Носов! Вот так встреча ! - повторил сержант и схватил Сергея за руку.
. -  Марат, ты меня не узнал ? Это же  я – Степан Разин, токарь и твой сосед по работе на 45-ом заводе в Марксштадте.-   
- Ты обознался, сержант, - легонько оттолкнув его, заявил Жаров.
- Это не Марат, а Сергей Сорокин, которого все мы знаем. Лучше залезай в вагон, товарищ Степан Разин, и поезжай на Волгу топить княгиню, а то опоздаешь: паровоз уже два гудка дал, - сострил Жаров.
-  Степан  не обознался и сказал  правду! – вдруг громко заявил  Сорокин, - я действительно Носов Марат, а не Сорокин Сергей. Не удивляйтесь, мои дорогие однополчане. Всё объясню письмом.-
         Паровоз дал более длинный третий гудок и состав, лязгнув вагонами, тронулся с места. 
        Степан Разин помог  залезть в теплушку Марату,  который,  не  закрывая открытую  дверь вагона,  долго смотрел на удаляющуюся станцию, где остались его армейские  товарищи,  и не вытирал на своих щеках настоящие текущие слёзы.