Страшный сон Екатерины

 

Страшный сон Екатерины

Императрице снился лазоревый дворец в Царском (или Сарском) Селе. Тот, что достался ей в наследство от квази-свекрови – Елизаветы Петровны. Елизавета же достроила его в память о матери, другой Екатерине – жене Петра, для которой дворец и начал строиться царём-Гигантом... Да, другой Екатерине он предназначался... Как, однако, ограничен выбор имён для русских цариц! Она ведь была вовсе не Екатерина, а Софья, Софи, Фике. А та, другая, звалась Мартой. Крестили же обеих под этим длинным торжественным именем – Екатерина... Впрочем, под именем Софья ей бы нечего было делать в России. Народ не любит побеждённых, а та, другая Софья, была побеждена Петром. Побеждена, унижена, можно сказать – убита... Она же – под именем Екатерины – воспринималась как продолжательница Его Дела: Екатерина и Пётр – снова – такая же пара. Но никогда нельзя ступить дважды в одну и ту же воду! Она, нынешняя Екатерина, ни секунды не любила своего мужа, впрочем, как и он – её. Его удушили там, в Ропше, откуда бьют природные ключи в фонтаны Петергофа. Что сказал бы ей на это Великий Пётр? Но он сам, можно сказать, так же удушил родного сына! А до этого убил сына их грозный царь Иоанн... В этой дикой стране – дикие нравы. Что она могла – против них – бедная немецкая принцесса?! И вот она осталась здесь одна, без Петра. Без третьего Петра – имела она в виду; своего неудачного мужа. Сына от него она так же не любила, как и отца. Она любила внука, Александра, светленького голубоглазого «ангелочка». Ему она и оставит это самое Сарское Село. И выстроит для него отдельный дворец. А ещё Die Schule – школу, или – по-латыни – Ликею... И вот ей снилось, что она идёт за руку со своим любимым внуком Александром сквозь анфиладу великолепных залов Дворца. С торжеством и гордостью вела бабушка своего прекрасного внука. Но вдруг, в очередной раз кинув взгляд на мальчика, она увидела, что руку её держит вовсе не он, а какой-то чужой кудрявый мальчишка, смуглый, как арапчонок. Взгляд его серо-голубых глаз был нескромен, даже, можно сказать, нагл.
– О, main Gott! – вскрикнула Екатерина. – Где Александр?
– Я – Александр, сударыня, – ответил наглец, не знакомый с придворным этикетом.
– Где Мой Внук Александр? – ледяным тоном повторила императрица.
– А-а... Этот! Умер в Таганроге. Или, может быть, уехал в Сибирь и стал старцем Кузьмичём... Никто не знает настоящей правды! – вздохнул нестерпимый мальчишка.
Екатерина не поняла слов мальчика; она только отчего-то разгневалась и вскрикнула:
– Да отпустите же мою руку! И убирайтесь вон из Моей Ликеи!
– А это – не ваш, а мой Лицей! Правильнее говорить – «лицей», Ваше Величество! – не преминул поправить удивительный мальчик и добавил: – Это – Мой Лицей, потому что я, видите ли, гений этого места. Впрочем, не только этого, а вообще – России!
Екатерина на мгновение онемела, а потом взорвалась:
– Да я... Да я тебя... В Сибири сгною! В крепости уморю!! На галеры сошлю!!! На Лобном месте четвертую!!!!
– Но это всё пойдёт лишь во вред Вам самим, Ваше Величество, – спокойно предупредил мальчишка, – потомки вам этого не простят. Даже и дружба с Вольтером не поможет!

Екатерине стало душно. Она кинулась в сад и бежала, не оглядываясь, до самого Сашхена Дворца. Дворец оказался уже достроен; но какие-то странные простонародные фигуры стояли перед его парадным входом...
– Кто велел поставить здесь этих мужиков?! – грозно вопросила царица.
И снова перед ней оказался тот же отчаянно наглый мальчишка. Он притворно скромно потупил взгляд и произнёс:
– Извините, Ваше Величество, но, сдаётся мне, в этом – моя вина...
– Да как же ты посмел?!
– Я лишь сделал к ним подписи – и тем, видимо, околдовал их, так что они оказались в моём Царском Селе!
– В ТВОЁМ Царском Селе?!
– Да. Я уже говорил Вам: я – гений этого места...
– Ну, хватит! Довольно я терпела тебя. Эй, стража! Схватить этого безумца!

Но никто не спешил на её зов.

Екатерина двинулась по дорожке вдоль пруда и наткнулась на высокого человека в фартуке и рубашке с закатанными рукавами. Какие-то чёрные рабочие окружали его. В стороне – руки в боки – стоял неприятный самонадеянный франт.
– Схватить! Заключить! – кричала императрица, волоча за руку маленького буяна.
– Успокойтесь, Ваше Величество! – с усмешкой посоветовал ей франт.
А тот, в фартуке, оглянулся, выхватил из её рук смуглого «арапчонка» и, подкинув вверх, поймал сильными грязными руками.
– Так вот ты какой, крёстный правнук! Ну, здравствуй! И он крепко расцеловал  школяра.
– Я и тебя заключу в Петропавловку! – пообещала ошалевшая императрица.
– Вот удивила! Да я уж и так заключён в ней, матушка! – рассмеялся гигант.
– Может, её – того: в монастырь, или – повесить? – ласково предложил самонадеянный франт, схватив Екатерину за руку. – А, Мин Херц?
– Нет. Отпусти её! – велел начальник чернорабочих. – Прощаю ей, поелику зело хороший памятник отлила мне. Прощаю и отпускаю!
У Екатерины вдруг раскрылись глаза. Как? Пётр Великий?! И это – его внук, то есть – правнук? Но его правнук – её сын Павел! А праправнук – милый ангел Александр. Откуда же взялся этот – неучтённый, незаконный, неправильный?! Какой-то арап! София попятилась, споткнулась, села на что-то, подвернувшееся на пути, и стала проваливаться и одновременно плыть. Она уплывала куда-то... Проваливалась и уплывала. Фу, какая вонь!
– И умерла, садясь на судно! – донёсся до неё голос несносного мальчишки.

Екатерина пробудилась; осмотрелась, принюхалась… Всё как всегда. Это был лишь сон. Мерзкий, противный сон! Она подошла к окну, за которым висели серенькие тучи, свистел ветер и клонились к земле голые верхушки деревьев.
– Дикая страна! – вздохнула императрица и села писать письмо Вольтеру.

25 сентября 2013 г., г.Пушкин, «Ekaterina» Hotel