Кровавое заклинание на вечную любовь. Роман Гл. 1

 МАГИЯ  ЧЕРНОЙ ЛУНЫ

                Баронесса


   Еще с самого её рождения, когда придворный астролог вчитался в гороскоп прелестной малышки,  он обнаружил сильное влияние Черной Луны, носившей имя Лилит.  Девочке была дана мистическая власть над теми, кто появится  в зоне ее любовных утех, ибо  рожденные под покровом Венеры, дарующей своим подопечным великую силу любви и неземное очарование, с неистовой силой притягивали чувства противоположного пола. Старик, изучивший тайны небесных светил и хиромантию, посмотрел  ладошку девочки, оглядел ее фамильную родинку на запястье и груди, и, покачивая седой головой, изрек:
-Софи уготована не простая жизненная миссия и страстная, всепоглощающая любовь! А если ее прабабка передаст  свои колдовские знания, то, без сомнения , это будет очень непростая дама!
   
   Став взрослой, маркиза де Монтенон ( урожденная баронесса Софи Лебрен),  слыла при дворе строгой, холодной, прагматичной особой, безукоризненно владела всеми тайнами дворцовых интриг, порою выделывая такие пируэты в политических водоворотах, что сама Помпадур могла бы позавидовать ее хватке и логическому мужскому уму в сочетании с обворожительной и немного детской внешностью, которой наградил ее сам Господь Бог.
   И только он один – тот, что сейчас лежал в бреду и то ли во сне, то ли наяву  шептал единственную мольбу – видеть ее рядом со своим  ложем, почувствовать ее ни с чем несравнимый запах и услышать ее голос, – он один знал ее черную сторону луны в зодиакальном знаке Венеры и тайну, соединившую их навечно.
   Князь  любил эту  женщину больше жизни,  познавал  и не мог проникнуть  глубины ее неизведанной души,  и лишь  в одно он свято верил – она любила его!  О, Боже! Как она любила его!
   Она влекла его страстно и неистово – эта роковая, своенравная, свободная, словно лань, женщина, незнающая оков и цепей,  руководствуясь в любви только  указанию своего сердца.

   Когда Софи приоткрывала свои альковные тайны, и вместе с лентами, подвязками, корсетами спадали ее светский холод, манеры и осмотрительность, то она обдавала любовника таким жаром всепоглощающей страсти и трепетом своего тела, что он, утопая в ней без остатка, одурманенный сладостным безумием, срывался в самую пучину бездны, не осознавая ад или рай блаженства вкушает  в ее объятиях.  Отчаянно смелая, безудержно дикая, страстная, как лава вулкана, она сводила Князя с ума,  совершенным во всех отношениях телом. Жан задыхался в неге ее персиковой кожи, бархат которой был несравним ни с чем, вкушал ее губы, соски, шарики упругих грудей, сжимал их в своих руках, соединяя и проходя между ними своим естеством. Она отдавала ему во власть свое роскошное тело, всю себя без остатка, как только это умеют делать женщины, любящие  глубоко, страстно и жертвенно. Он покрывал горячими поцелуями овал ее тугого живота и лилию, в которой сходятся миры, там, где сопричастность мужчины и женщины рождает полет самых буйных фантазий, уносит ввысь и рождает вселенскую гармонию блаженства соития.
  Жан, как розами, усыпал поцелуями дорожку ее позвоночника, упругие круглые ягодицы и длинные стройные ноги. Сжимая в руках ее бедра, он не знал приличий и запретов – эта женщина вся была словно вино, которое дурманит, лишает рассудка, но отказаться от которого нет сил – этот сладостный напиток  хочется  пить вечно.
  Она была виртуозной любовницей, ненасытной, жадной  и утонченно-роковой, заставляя все его тело дрожать морской рябью и  расплескивая его душу и тело своими руками и губами.
   И Бес и Ангел жили в женщине, которая сводила его с ума, сжигала и воскрешала в своих объятиях. Нежнейшая как Джульетта и отважная и неукротимая  как Жанна д Арк – его любовь, его роковая страсть, его любовница во все века.

   …И сейчас, когда на шелке его рубашки предательски расползалось алое пятно крови, он знал, что его Софи мчится к нему, загоняя коней, мысленно повторяя то ли молитву, то ли колдовское заклинание...    он чувствовал ее дыхание и ее запах  даже на расстоянии, потому что Любовь низвергает пространство и время и только ей под силу все заполнять собой, не спрашивая на то ни у кого соизволения.
 Жан осколками сознания возвращался снова и снова к образу любимой. Только эти видения удерживали его от забытья. Он, словно блуждающий путник, искал в тёмных чащобах затухающего разума слабый отсвет, скрываемый ветвями прорастающей в теле боли, отсвет маяка своей любви. Его Софи, которая спешила к нему сейчас, одной ей ведомой силой поддерживала Жана, привязывая невидимыми нитями путающиеся мысли и ведя его по закоулкам лабиринта страдающего от горячки мозга. Она, как мифическая Ариадна, давала Жану путеводный клубок, спасая его от жаждущей свежей души Смерти. Князь, идя указанными тропами, то приближаясь мысленно к Софи, то снова теряя её из виду... то подходил вплотную, попадал в её жаркие объятия, то опять отдалялся, касаясь только пальцами кончиков её волос... Но всякий раз, сердце указывало ему, куда двигаться. И он шёл... Самозабвенно надеясь, хоть раз ещё прижать свою любимую к груди, насладиться теплом и нежностью её тела, до головокружения слиться с ней в бесконечном поцелуе, почувствовать трепет дыхания на своём лице...

   Он не жалел о возможном расставании с жизнью, не боялся и не роптал... Единственное, что угнетало Жана - это расставание с Софи, женщиной, ради которой он пошёл бы на любые муки, ради взгляда и улыбки которой мог вынести любые потери... То, что силы могут оставить его не дождавшись момента встречи, повергало Жана в уныние... Он молил Бога о том, что бы получить ещё крупицу сил, успеть поймать взгляд лучших на свете глаз и ощутить прикосновение желанных губ.

   Он шептал её имя... И урывками Жану казалось, что на его щеках лежат руки Софи...- такие ласковые и любящие... Он стремился поцеловать их..., но видение покидало его... Он звал Софи опять - и чувствовал как она прижимается к его груди, как волосы приятно щекочут шею... Жан ноздрями вдыхал свежесть трав и цветов от её локонов... Аромат возвращал Жана в минуты страстного желания. Его тело помнило каждое прикосновение, каждое движение, каждую ласку... Непреодолимое желание обладать  и дарить любовь возрождало душу Жана, но его телесная оболочка неуклонно стремилась к вечному покою... Парящий полёт легкой субстанции внутри, в конце концов должен был прерваться... И страдающее от боли тело, заволакивало саваном ликующую душу.... Несколько последних судорожных попыток вернутся к своей любимой Софи, хотя бы в грёзах, удержали бренное тело от провала в бездну.... Но затем физическая составляющая взяла верх над одухотворённой... и Жан окончательно потерялся между явью и сном... Надежда на спасение стучала в проколотой груди князя еле слышными ударами влюблённого сердца....


Продолжение романа: http://www.proza.ru/2013/09/28/574