Домой

Этот заветный момент возвращения Домой. Стоишь перед запертой так давно дверью, в нерешительности вертишь ключи с полустертыми брелками в слегка трясущихся руках. Легкий холод пробегает внутри, и ты, с нарастающим благоговением в душе, нарочито медленно вставляешь ключ в специально для него сделанное отверстие. Вот он заходит в него наполовину, затем и вовсе проваливается по самое основание, удобно устроившись и в полной готовности исполнить в очередной раз свое святое предназначение. Тихое "клик", и этот портал уже открыт передо мной. Портал туда, куда все мое существо тянулось каждую минуту, проведенную вдалеке от Дома. Я замираю на пороге, не в силах побороть это всепоглощающее счастье, кирпичик за кирпичиком возводимое во мне с сверхзвуковой скоростью. Ноги подкашиваются от переизбытка эмоций, краска приливает к лицу, на глаза выступают слезы. Дома. Я наконец Дома. Там, где тепло, уютно, до боли знакомо и мило. В такие минуты осознаешь, как мало в этом бескрайнем мире мест, куда хочется вернуться, и Дом непременно возглавляет их список.
Бросаю дорожную сумку небрежно на пол и, не снимая туфлей, молнией мчусь в спальню. Спальня для дома, как душа для человека. Она- непоколебимая и непобедимая царица очага, она представляет всю его суть и ценность. Резко останавливаюсь перед еще одной запертой наглухо дверью. Ведь мы храним вход сквозь врата души за семью замками в темном-темном переулке? Так почему же мы должны оставлять дверь в спальню открытой настежь? Хлопаю руками по карманам, в надежде обнаружить маленький серебряный старинный ключик- единственный веский аргумент для суровой львиной головы, служащей верным и бесстрастным таможенником храма. Вот же он, в потайном отделении за отворотом куртки, закрытом на молнию и зафиксированном заклепкой сверху, для пущей сохранности. Легкая паранойя и чрезмерная бережливость могут быть оправданы, когда речь заходит о хранении отмычки, открывающей путь к душе Дома. Лев радостно закрывает глаза, когда серебро приводит в движение простой механизм, защищающий проход. Дубовая дверь величественно распахивается. Миновав ее и ее стража, шаг за шагом я все глубже погружаюсь в это святилище. Оглядываюсь внимательно по сторонам, стараясь не упустить ни одной родной сердцу детали. Большая кровать у стены манит своим комфортом, но я не смею ей поддаваться, не сняв верхней одежды и туфель. Каждая составляющая Дома заслуживает уважения, будь то кровать, старый, работающий через раз телевизор или же пушистый ковер под ногами.
Отделавшись от оков, так жизненно необходимых в внешнем мире, я босыми ногами утопаю в волокнах ковра. Они щекочут стопы, меня нестерпимо тянет смеяться и, вместе с тем плясать от радости, будто под первым летним ливнем, омывающим город от грязи, пыли и нескончаемой печали. Этот город, эта вселенная- мои.
Споткнувшись с непривычки, неуклюже валюсь наконец на кровать. Словно и не было этих веков отчаяния и грусти. Мягкие подушки, теплое одеяло и приятная упругость общей структуры нежно, но настойчиво принимают меня в свои объятия, попутно, как бы нехотя, напоминая мне о накопившейся в дороге усталости.
Я, вдруг совсем разбитая и побежденная пережитыми невзгодами, незаметно для себя проваливаюсь в глубокий сон, свернувшись калачиком и умиротворенно улыбаясь. Ничто, слышите, ничто в жизни не сравнится с возвращением Домой.