И такое бывает

Когда закон не совершенен,
Преступнику лазейки есть,
В тюрьму всегда он  может  сесть,
Исправят ли – я не уверен?

Вот уже три дня, как я живу в гостинице города Ливны, куда я назначен межрайонным судебно-медицинским экспертом. В небольшом уютном номере, окно которого выходит на центральную улицу, носящую название Ленина, нас живет  трое, я и два инженера, прибывших в Ливны для налаживания нового оборудования на заводе противопожарного оборудования. Я – молод, мне 25 лет, мои соседи с убеленными висками, я тощий, как вобла, они – дородные, с солидными брюшками. Неудобством гостиницы являются туалет, Он – один на весь этаж. Достоинством – наличие небольшого буфета, с относительно низкими ценами. В нем я завтракаю и ужинаю, обеда у меня нет, работы много я не успеваю. Меню мое однообразно: бутерброды с копченой колбасой и помидорами , нарезанными кружочками. Запиваю я их чаем с кагором. Добавлять в чай вино меня научили соседи по номеру. Попробовал, понравилось. Сегодня воскресенье, за много дней у меня появилось свободное время. Я вытянул свое тощее тело на одеяле, покрывающем мою постель, повыше подправил под голову подушку и читаю роман Ефремова «На краю ойкумены», купленном мною только вчера в газетном киоске. Мои соседи сидят за столом и играют в шахматы. В дверь постучали и, не дожидаясь ответа, вошел сотрудник милиции, которого я не знал. Впрочем, мое знакомство с правоохранительными органами пока ограничилось сотрудниками прокуратуры, начальником милиции и его замом. С оперативными работниками и всеми остальными мне еще предстояло познакомиться. Подойдя к самому старшему из нас, Борису Михайловичу, сержант милиции сказал: « А я за Вами!»
Тот растерялся, побледнел и сказал, пытаясь побороть волнение: « Я не припомню ничего такого, в чем бы  меня можно было бы обвинить!»
«Разве Вы не эксперт?  Меня послали сюда!» - сказал сотрудник милиции, оглядываясь
«Эксперт – вот тот молодой человек» - сказал облегченно Борис Михайлович.
Мне показалось, что сержант был разочарован, узнав, что эксперт, лицо уважаемое в те времена, оказался таким молодым. Впрочем, такому его поведению имелось объяснение:
До моего прибытия обязанности судмедэксперта выполнял ведущий хирург города Петр Савич Баженов, человек преклонного возраста. Следует сказать при более тесном знакомстве с Петром Савичем, я убедился, как многого стоил прежний земский врач. Но. что  касается судебной медицины, то тут дело у него обстояло неважно. Меня предупредили о тактичном отношению к этому человеку. Я уже успел убедиться, что мои помощники все мои заключения тайно дают Баженову на просмотр. Это не беспокоило меня, у меня были  достаточно солидные знания по судебной медицине, отличная практическая подготовка, а тщательность исполнения своих обязанностей, вполне пока заменяли отсутствие огромного опыта. Сравнение меня с Петром Савичем  происходило сейчас в голове сотрудника милиции. Теперь он, обращаясь ко мне, сказал: «Машина Вас ждет внизу!»
На что я ответил иронически: « Я еще не одряхлел, чтобы совершать поездку на расстояние в 100 метров. Вы поезжайте, а я доберусь пешком!»
И, правда, добираясь пешком, я пришел к воротам больницы одновременно с машиной. То, что я увидел, меня привело в изумление. Мне предстояло освидетельствовать двух старушек, изнасилованных  молодым человеком, 18 лет. Проникал он в дом в ночное время,  разбирая соломенную крышу избы, достаточно было отверстия, пропускавшего его тело. Дело в том, что изба в области сеней не имела потолка, и, если дверь в жилую часть дома не была закрыта, то попасть туда не составляло труда. А кто в селе закрывался на ночь на тяжелые запоры, если и днем большинство изб не имели на дверях своих замков. Жили открыто, ценностей не было....
Аграфена Крутова , крепкая еще старуха, недавно отметившая свои семьдесят шесть лет, жившая одиноко и пока еще не жалующаяся на свое здоровье. Сегодня, как и всегда, загнала курей в курятник, подоила козу «Меланью», поужинала тем, что Бог послал. Сейчас она молилась Николаю Угоднику, изображение которого находилось в углу горницу. Лик святого сегодня был пасмурен, освящаемый светом небольшой лампадки, подвешенной к иконе. Эта лампада была единственным источником освещения Крутовской избы. Аграфена привыкла ложиться в сумерки, и рано встречать зарю. Иного источника света Аграфена не признавала. Читать она не читала. Радио у нее не было. Не терпела она и запаха керосина, а лампочка «Ильича» так до нее и не добралась. Молясь святому, старуха вспомнила свое утреннее посещение племянницы, Олимпиады. Та пригласила тетку посмотреть новенький приемник «Родина», приобретенный ею в магазине сельпо. Этот приемник, единственный в своем роде, способен был работать от лампы-генератора, а поэтому шел на расхват там, где с электричеством было еще неладно. Аграфена долго слушала, подперев ладонью голову и склонив ее набок. Музыка лилась из приемника такая чистая, такая грустная, что у старухи сердце защемило. Потом вздохнула глубоко и сказала совсем не то, что хотела: «Баловство все это – ваши приемники! Жили мы без них, и ничего! Денег вам некуда девать, вот вы и швыряете их!» Аграфена давно не замечала за собой одной странности: слова молитвы выходили из нее сами по себе в то время, когда она думала о чем-то совсем ином. Вот и сейчас зачем-то вспомнила об этом приемнике и мысленно увидела натянутую меж деревьями антенну на белых роликах. В сенях, что то мягко упало, словно мешок с мукой свалился. «Чтобы это такое могло быть?- подумала старуха.- Дверь вроде бы закрыла»…
Она оглянулась на дверь и увидела, как она открывается, пропуская крепкую мужскую фигуру, как ей показалось, во всем черном. «Чур, меня, чур!» - крестилась Аграфена, пятясь «Нечистый» коршуном налетел на нее, повалил на пол, подмял. Аграфена  только теперь поняла, что дело имеет не с лукавым, а самым настоящим живым человеком. Не разглядеть охальника подслеповатыми глазами, только запах от него молодой, настоянный на крепком мужском  поте.
Чего он только не вытворял с ней, со старухой. Как могла она сопротивлялась. Пыталась кричать,
звать на помощь, но он зажимал ей рот рукой, а укусить беззубым ртом она не могла. Бил он ее, таскал за волосы по полу. А вот, когда он стал заталкивать половник ей во влагалище, от боли она потеряла сознание.
Анфисе Погореловой восемьдесят третий пошел. Жила одиноко. Родственников не было. Колхоз помогал с топливом, хлеб отпускал, все остальное от рук своих, небольшого огородика. Спать укладывалась, как и все на селе рано. Но сегодня легла поздно и долго не могла уснуть. Какие-то звуки заставили ее подняться и выглянуть в окно. Да, что там увидишь, коли темень на улице, хоть глаз выколи. Ветер гнет ветки деревьев, рябина стучится в стекла окна, словно просится на ночлег. Нет, звук шел из сеней. Через дверь ворвался ужас в форме молодого человека. Все остальное она помнила смутно, только боль, чудовищная боль. Боль в руках и ногах и невероятная боль внизу живота. От этой боли она потеряла сознание. Когда она пришла в себя, в доме никого не было. Как ей было ни тяжело, но, собрав все силы, она доползла до наружной двери. К счастью она оказалась открытой. Выбравшись наружу, она стала звать на помощь. На зов отозвался Филя Сухоруков. Он и вызвал скорую помощь из города и помог ей, да Крутовой  забраться в машину.
Я осматривал бедных старушек и удивлялся тому, что им пришлось вынести, и остаться в живых. Какое сопротивление  могли оказать две старые женщины в возрасте 76 и 83 лет молодому сильному парню. Следует отметить, что изнасилования, как такового не было. Было издевательство, он избивал их, а самой старшей вводил в половые органы палку от кочерги, разорвав влагалище и проник в брюшную полость. Это был типичный случай садизма. Что послужило поводом такого превращения, выяснить мне не удалось. Я не психиатр, и во времени был крайне ограничен. Я его освидетельствовал только физически.  Ему еще предстояла судебно-психиатрическая экспертиза. Мне жаль, что в нашей стране такие преступники после непродолжительного лечения в психбольнице, освобождаются, чтобы продолжать свои криминальные деяния. Мне всегда казалось, что к половым психопатам самым гуманным была бы кастрация. Это бы резко изменяло их сексуальную направленность. Но, что поделать мне приходилось только констатировать факты их издевательств.